Нэнси Фармер - Море Троллей
Джек вскарабкался на ограду. На решение у него оставались считанные секунды, не больше. Можно соскочить в навоз по другую сторону — но чудище всё равно окажется там раньше! — а можно попытаться допрыгнуть до потолочной балки И Джек прыгнул. В ладони вонзились занозы: мальчик: отчаянно пытался подтянуться и вскарабкаться наверх. Наконец он перебросил ногу на другую сторону и кое-как укрепился, стиснув узкую балку руками и коленями.
Но что же это за тварь там такая? Сощурившись, Джек вгляделся в полумрак Чудище запрокинуло массивную голову и пронзительно завизжало. Да это же гигантский кабан! Но даже для кабана уж больно огромен — такой здоровенной зверюги Джек в жизни не видывал. Сквозь толстый слой грязи поблескивала золотая щетина. А ведь великолепное было бы животное — если бы только по уши в навозе не извозилось! Кабан завизжал снова, и Джек едва не свалился с балки. Долго он тут не провисит. Медленно и осторожно мальчик отполз чуть в сторону и сел. Теперь, чтобы не свалиться, ему приходилось упираться руками в крышу. Разом заболели не только ладони, но и задница…
Кабан расхаживал туда-сюда, кровожадно повизгивая; вставал на дыбы и скрежетал зубами. «Где же рабы?» — гадал про себя Джек. Неужто они не подозревали об опасности? Мальчуган открыл было рот, чтобы закричать, как вдруг снаружи донесся новый звук.
Смех. Рабы хохотали! Они отлично знали про кабана — и не предупредили новичка На самом деле — Джек понял это только сейчас — никаких особенных причин закрывать дверь не было. Никуда бы эти свиньи не делись. Но — требовалась темнота. Рабы догадывались, что кабан зароется в навоз и что при закрытой двери его в жизни не разглядишь.
— Экий же я дурак! — застонал Джек. Однако кто бы на его месте заподозрил умысел настолько злобный? Он же этим людям ничего дурного не сделал! Все они — рабы, и враг у них общий — тот, кто их поработил.
— Ну чё, схрупали его, что ли? — полюбопытствовал Грязные Штаны.
— Хорошо бы; ишь, маленький проныра, расселся за высоким столом рядом с господином, — буркнул Свиное Рыло.
— Может, вызволим парнишку? — предложил Болван. — Он же еще дитё малое.
— Не, раз уж Золотая Щетина за него взялся, то теперь не отступится, — возразил Грязные Штаны. — Опять же, зачем нам свидетели?
— И то правда, — согласился Болван.
«Золотая Щетина — так, наверное, зовут кабана», — подумал Джек. Гордое имя — вот только вид у зверюги сейчас довольно жалкий. Грязь покрывала его настолько толстым слоем, что казалось, будто кабан закован в доспех.
Отважное Сердце застрекотал что-то со своего места у отдушины.
— Да не протиснусь я туда, — с горечью возразил Джек — И долететь я туда не долечу, куда мне до тебя, старина. Судьба мне тут торчать до тех пор, пока кто-нибудь не придет на выручку. — При этих словах сердце у Джека упало. Руки у него ныли: удерживаться в таком положении было ох как непросто. Выдержит ли он несколько часов? И потом, кому придет в голову его разыскивать, глядя правде-то в глаза?
Отважное Сердце застрекотал снова. Для ворона звук этот был на удивление нежным и мелодичным; Джек в жизни ничего подобного не слыхивал.
— Что ты мне такое говоришь? Или это не мне, а ему? — Золотая Щетина, задрав голову, не сводил с птицы маленьких, налитых кровью глазок. От внимания Джека это не укрылось. — Да тебе, похоже, нравится музыка! — изумленно воскликнул мальчик.
И тут его осенило. Ведь мать успокаивала пением овец и баранов. Она пела пчелам перед тем, как забрать их мед. Она и Джека научила этой простенькой магии, да только он не придавал ей особого значения. Ведь в сравнении с тайным знанием Барда заговоры эти — сущий пустяк.
И Джек запел заклинание, успокаивающее растревоженных пчел.
Щедрые духи воздуха,
Полны и богаты ваши чертоги,
Когда летите вы с дальних полей,
Гонимые ветром.
Затем Джек пропел колыбельную для новорожденных ягнят, а затем, невесть откуда, пришла новая песня, исполненная жизни и радости. Мальчуган пел о густых лесах, о горках желудей под дубами, о солнечных бликах в траве, о диком луке — вкусном, сочном, только выкопай! Допев песню до конца, Джек почувствовал необыкновенную легкость: он был счастлив так, словно сам всласть набегался по лесу.
Мальчик посмотрел вниз: Золотая Щетина тихонько похрюкивал и, задрав свою бочкообразную голову, с обожанием таращился на него. Зверюга изменилась до неузнаваемости! Свиньи тем временем дожевали горчицу и обнюхивали землю, выжидая, не бросят ли добавки Безмозглые существа эти свиньи, решил про себя Джек. А вот Золотая Щетина совсем другой. Гигантский кабан призывно запыхтел, яснее слов требуя: «Еще!»
Так что Джек запел новую песню, между делом незаметно отползая по балке всё дальше и дальше (занозы то и дело вонзались ему в задницу), пока не оказался на противоположном ее конце. Нет, не вне пределов кабаньей досягаемости, отнюдь; однако так у него, по крайней мере, был шанс добежать до внешней ограды первым.
Джек соскочил на пол. Приземлился он неудачно, упав на бок. Мальчик тут же вскочил на ноги — но Золотая Щетина тоже не дремал. Кабан метнулся к загородке и преградил Джеку путь к свободе.
Кабан и мальчик не отрываясь смотрели друг на друга, глаза в глаза. Затем Золотая Щетина шагнул вперед, сопя и пофыркивая, и задрал морду — ни дать, ни взять пес, вымаливающий хозяйской ласки. Джек опасливо протянул руку и почесал кабана под подбородком Золотая Щетина хрюкнул.
— Ах ты, старый растяпа, — промурлыкал Джек, так, как привык обращаться со свиньями дома — Да так ты, пожалуй, растаешь как масло. — И он почесал кабана за ухом. Золотая Щетина блаженно зажмурился. — Ну- ну, — проговорил Джек. — Кажется, рабов ждет небольшой сюрприз. — Он запер свиней и кабана в чистом загоне и, перебравшись через ограду, распахнул дверь хлева.
— Свиное Рыло, Грязные Штаны и Болван разом соскочили с забора.
— Ты пел, — сказал Грязные Штаны. — А про что?
— Тебя не сожрали, — разочарованно протянул Свиное Рыло.
— Не сожрали, — согласился Джек и, гордо подбоченившись, встал перед рабами.
— Но я ж своими ушами слышал визг, — пробормотал Свиное Рыло.
Джек внутренне кипел от ярости, но чувств своих выказывать не собирался. Вот уж нет, не дождетесь.
Рабы ломанулись внутрь.
— Фу-у! Вонь-то какая, — поморщился Болван.
— Я не виноват, — принялся оправдываться Свиное Рыло. — Зверюга-то уж больно охоч до человечинки. Он же троллий кабан. Я к нему и близко не подойду…
— Еще как подойдешь, коли Олаф прикажет! — возразил Грязные Штаны.
— Дык для этого новенький есть. Эгей, парень! Давай-ка сюда! Работать-то кто за тебя будет?
Джек вошел в хлев и демонстративно перегнулся через ограду. Золотая Щетина тут же подтрусил к нему и задрал подбородок, требуя, чтобы его почесали.
— Слааавная свииинка, промурлыкал Джек. Глаза у рабов чуть не повылезали из орбит.
— Seider, — пробормотал Грязные Штаны, — Вот он зачем пел-то.
— То-то Хейди к нему так и льнет, — шепнул Болван.
— Это скальдическая магия, а никакой не «сейдер», — заявил Джек, в глубине души отнюдь не будучи в этом уверен — Я — скальд. А скальды свинарников не чистят. — Он вручил грабли Болвану; тот машинально взял их в руки. — Будете меня злить, с ног до головы чирьями покроетесь. А попытаетесь причинить мне вред — я лишу вас рассудка или еще чего похуже сотворю!
Рабы ошарашенно переглянулись — видать, пытались сообразить, что такое «еще похуже».
— А уж ежели я расскажу Олафу о вашей проделке, он вас на кусочки изрубит. — Побелевшие лица рабов яснее слов сказали Джеку, что по крайней мере эта угроза прозвучала вполне убедительно. — А теперь я пошел завтракать. А вы извольте вычистить хлев до темноты. И опрокиньте-ка ведро-другое на Золотую Щетину. Ему не по душе ходить замызганным…
И Джек вальяжно вышел на улицу — ни дать ни взять капитан драккара. И даже не оглянулся ни разу. В конце концов, в этой кошмарной земле помощи ему ждать неоткуда. Если ему удастся запугать рабов, что ж, тем лучше. Он им ничего не должен!
Едва оказавшись за пределами видимости, Джек привалился к изгороди. На мальчика с запозданием накатил ужас пережитого: он же едва не погиб! Он задрожал всем телом, из глаз хлынули слезы. Ну почему на него все ополчились?! Как ему выжить, когда кругом столько врагов?! Джек поднял взгляд — Отважное Сердце устроился рядом и тихонечко стрекотал про себя.
— Ну, по крайней мере, хоть один верный друг у меня есть, — промолвил Джек, вытирая глаза рукавом. — Может, даже два, вместе с Золотой Щетиной…
И он принялся вытаскивать из ладоней занозы — заодно успокаивая нервы. Из хлева долетали ругательства и вопли: видать, Золотая Щетина успел позабыть о том, что он хорошая свинка. Джек разом взбодрился и, заметно повеселев, зашагал к дому. Отважное Сердце летел следом, на сей раз даже не пытаясь улизнуть вместе с другими воронами.
