KnigaRead.com/

Станислав Жидков - Дольчино

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Станислав Жидков, "Дольчино" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Хуже самому быть убитым, — тихо произнёс Паоло. — Да ещё лишь за то, что любишь людей и хочешь им добра.

— Марго тоже говорит, нельзя щадить врагов.

— Истреблять убийц — святое дело. Уничтожаем же мы хищных зверей. Хотя они менее заслуживают смерти — ведь их делает опасными голод.

Анжела тяжело вздохнула:

— Мне всегда делается страшно, когда приходится стрелять в людей, хотя они наши враги. Сколько раз могла подстрелить караульного у стены, а как возьму на прицел, руки опускаются.

— Крестоносцы с нами не церемонятся. Вспомни Ариану из Скопа. Сожгли вместе с ребёнком. Ещё крестьян смотреть гоняли.

— Это епископ. Таких, как Райнерий, я бы не пожалела.

Девушка бросила взгляд на Монте Роза и повернулась к мишени.

— Значит, главное — плавно нажимать на спуск?

Она зарядила арбалет и стала тщательно целиться.


Проходили недели, месяцы.

Папская армия продолжала осаду. Вместо лёгких палаток и шатров для солдат выстроили бревенчатые казематы. Привезли тёплую одежду и обувь. Под охраной конных отрядов обозы регулярно доставляли в лагерь припасы. Епископ Райнерий не жалел усилий, стремясь приблизить желанную победу. Чтобы обезопасить дороги и лишить еретиков всякой поддержки извне, он приказал сжечь десятки окрестных деревень. Жители были насильно угнаны в отдалённые районы.

Между тем у осаждённых подходили к концу последние запасы фуража и провианта. Уцелевших овец кормили опавшими листьями и мелко изрубленными ветвями. Люди ели раз в день. Лишь дети и раненые получали пищу дважды. Правда, выпавший снег давал теперь возможность утолять жажду, зато появился новый враг — холод.

Сильные вьюги и метели безжалостно обрушились на вершину горы. Старые, рваные палатки не спасали от ледяного ветра. Приходилось укрываться в наспех вырытых сырых пещерах и продымлённых землянках. Спали на охапках хвои и мха, тесно прижимаясь друг к другу, чтобы согреться под заиндевевшими овчинами.

В невысоком бревенчатом срубе, что стоял на склоне возле горной тропы и служил аванпостом, у камина сидела Маргарита. Огромный серый волкодав, положив морду на лапы и неподвижно глядя на огонь, растянулся у её ног. Вдоль стен, не снимая доспехов, спали сменившиеся с постов караульные. Над изголовьем у каждого к закоптелому потолку были подвешены арбалет и колчан со стрелами. Копья и боевые секиры лежали в углу.

Маргарита погладила собаку.

— О чём думаешь, Кардинал? Вспоминаешь Чезаре? Не придётся вам больше вместе пасти овец, отбиваться от волков — убили твоего хозяина.

Вздохнув, она подбросила в камин веток. Сквозь вой ветра донеслись голоса людей. Женщина тревожно взглянула на пса. Тот продолжал лежать, не выказывая беспокойства. Отряхивая с плащей снег, вошли Дольчино, Лонгино Каттанео, Ринальдо ди Бергамо и несколько воинов.

Дольчино снял шапку и стал оттирать щёки.

— Ну и пурга! Придётся менять часовых каждые полчаса. Целую неделю дует! Хоть бы на день стихла. Откуда только берётся?

— А внизу почти нет ветра. Латники у стен в кости играют. — Лонгино Каттанео протянул к огню скрюченные пальцы.

— Зато здесь безопасно, — уступая ему место у камина, сказала Маргарита. — Неизвестно, сумели бы мы ещё где продержаться пять месяцев против такой армии.

— Позиции отличные, — согласился старейшина. — Только к рождеству всё равно конец. Продуктов почти не осталось.

— Самое страшное — что епископ сжёг соседние деревни. Теперь на много миль вокруг, кроме солдат, никого не встретишь. Будь теплее, можно было бы пробиться и уйти в другое место. А так, куда двинешься, да ещё с детьми.

— У Катрин сегодня родился сын, — улыбнулась вдруг Маргарита. — Антонио стал отцом. Они решили назвать первенца Альберто, в честь погибшего кузнеца. А как ребёнок? — обратилась она к Ринальдо.

— Ребёнок вот-вот умрёт, у матери почти нет молока. Зачем он родился!

— Мы все родились, чтобы умереть, доктор, и живём недолго, — негромко сказал Дольчино. — Подумайте о бесконечной бездне прошедшего и грядущего и поймёте цену настоящему.

— Странные вы люди, — пробормотал медик. — В таком положении ещё можете размышлять о прошедшем и грядущем.

— Потерять разум в трудное время — значит потерять всё, — ответил Дольчино.

— Но знать цену настоящему, не значит ли это — дорожить им?

— Не пристало человеку печься о том, как бы подольше топтать землю, — ответил Лонгино Каттанео. — Лучше, возложив надежды на бога, позаботиться, чтобы то время, которое нам отведено, прожить доблестнее.

— И с пользой для дела, — подтвердил брат Ремо, привязывая к поясу колчан со стрелами. — Что ты на это скажешь, Кардинал?

Услышав своё имя, волкодав вскочил на ноги.

— Видите? Пёс тоже понимает, что новому члену общины необходимо питание.

— Хочешь взять Кардинала? Не помешает? — спросила Маргарита.

— Напротив, он прекрасный охотник, умеет бесшумно подкрадываться и хватать волков за горло.

— Ты имеешь в виду солдат?

— Разве крестоносцы не те же волки?

— Неужели его «преосвященство» питается католиками?

— Что тут особенного? Это делают все кардиналы.

— Боюсь, как бы нам не пришлось последовать его примеру, — заметил один из караульных. — Говорят, в Африке едят трупы.

— Жрать падаль мало радости. Попробую достать что-нибудь посвежее. — Ремо похлопал собаку и снял со стены арбалет.

Голод

Подошло рождество. Последняя овца была разрезана на мелкие части и поделена среди больных и слабых. Второй день в общинных котлах варили старые ремни и кору деревьев. Братья впервые не получили даже маленькой сухой лепёшки, выдаваемой каждому к полдню. Люди настолько обессилели, что не могли уже выносить умерших из жилищ.

У необтёсанного столба, поддерживавшего крышу большой землянки, неподвижно сидел Дольчино. Он молча смотрел на измождённую женщину, кормившую грудью ребёнка. Молодая мать покачивала закутанного в тряпки малыша, напевая колыбельную. Рядом метался в бреду Антонио. Марина и Анжела то и дело поправляли сползавшую с больного овчину.

Перед сильно дымящей печкой стоял Милано Сола, помешивая в котле давно вываренные кости. Тесно сбившись вокруг старика, Энрико и его маленькие товарищи слушали в который уже раз пересказываемые сказки. Дети жевали найденные под снегом жёлуди и не спускали глаз с котла. Лишь иногда кто-нибудь боязливо кидал взгляд на лежавшие в углу непокрытые трупы.

Тут же, сбросив латы, спали сменившиеся с дежурства караульные и воины, ходившие ночью в расположение крестоносцев. Их заросшие, осунувшиеся лица казались восковыми. Падавшие с отсыревшего потолка крупные капли скатывались по щекам спящих, но люди не чувствовали этого. Если бы не тяжёлое, неровное дыхание, трудно было бы отличить живых от мёртвых.

В землянку вошёл Паоло. В руке у него был подстреленный заяц. Он положил добычу на лавку:

— Рождественский подарок!

— Откуда это? — изумился Милано Сола. — Неужели косой забежал на гору?

— Снизу. — Паоло устало махнул рукой. — Спускались по хребту.

— Ты, кажется, не очень рад удаче? — настороженно подняла голову Анжела.

— Удача? Брат Ремо заплатил за неё ногой. Едва пробились.

— Сильно ранило? — негромко спросила Марина.

— Стрела раздробила кость. Всю дорогу на руках несли. Раза три терял сознание.

— А что Ринальдо, неужели нельзя помочь?

— Говорит, придётся отрезать, пока не начала гнить.

В землянке стихло. Слышалось лишь потрескивание в печи да глухие порывы вьюги. Милано Сола поднял зайца за задние ноги и, подвесив к гвоздю, принялся не спеша потрошить зверька. Все молча следили, как он ловко орудовал ножом, снимая шкурку и бросая в котёл внутренности.

Дети жались поближе к старику, жадно вдыхая запах сырого мяса.

Стоявшая впереди девочка лет четырёх вдруг упала, ударившись головой о связку хвороста. Энрико и подбежавшая Анжела подняли её и уложили на нары. Покрытое лёгкими морщинками, серьёзное, как у взрослой, лицо ребёнка стало совсем белым.

— От голода, — сказала Анжела, прижавшись щекой к хилому тельцу. — Не дождалась!

— Надо было покормить сразу.

Паоло в изнеможении опустился на лавку.

Дольчино с болью смотрел на мёртвого ребёнка. Из всего, что обрушилось на осаждённых за последние дни, смерть детей была самой тяжкой.

Снова и снова Дольчино напряжённо искал выхода из безнадёжного положения и не находил его. Ни осенние ливни, ни зимние холода не заставили крестоносцев уйти. Уничтожение соседних деревень отняло малейшую возможность получать от населения помощь. И вот надвигается развязка. То, чего не сделал враг, делает голод.

В смятении думал Дольчино о людях, избравших этот трудный путь, о несправедливости провидения к тем, кто добровольно отказывался от собственной жизни, чтобы драться за счастье для своих братьев. Мысль о муках товарищей была невыносимой. Впервые он чувствовал себя бессильным облегчить их страдания.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*