Станислав Жидков - Дольчино
Кузнец Стефано вытер с лица пот.
— Всё равно до вечера не успеем, из Вальнера ещё не перенесли муку.
— Наше счастье, что крестоносцы движутся медленно, — заметил Лонгино Каттанео. — Епископ осторожен. Теперь впереди стрелки-разведчики.
— Папские армии точно головы гидры… — Дольчино окинул взглядом скопившийся под скалой обоз.
Со стороны Расса показался небольшой отряд всадников. К скале подъехала Маргарита. Её сопровождала группа воинов. Их доспехи и плащи были покрыты пылью.
Дольчино поспешил к ним.
— Договорились с горцами? Удалось ли пристроить раненых? — обратился он к Маргарите.
— Многих разместили у пастухов, остальных Паоло повёз по дальним деревням.
Анжела растерянно посмотрела на Маргариту.
— Как же он вернётся? Сюда вот-вот нагрянут солдаты.
— Не тревожься. Мы обо всём условились. Ночью Паоло проберётся по горам.
— Не будем терять времени. — Дольчино повернулся к Лонгино Каттанео: — Вели завалить дороги деревьями, чтобы задержать солдат. А ты, Марго, отправляйся в Вальнера, поторопи наших с мукой.
На следующее утро огромная армия епископа подошла к Лысой Стене. Крестоносцы окружили гору со всех сторон и в тот же день пошли на приступ. Штурм продолжался почти неделю. Когда все попытки добраться до патаренов провалились, союзники стали готовиться к длительной осаде.
Епископ Райнерий Авогадро де Пессано приказал возвести вокруг вражеских позиций сплошное кольцо укреплений. Для строительных работ согнали жителей Варалло и тысячи крестьян. В Пьоде, Расса и близлежащих селениях были размещены сильные гарнизоны.
Повсюду объявили о создании священной лиги против еретиков. Феодалы верчельской и новарской епархий, подесты больших и малых местечек торжественно присягали за себя и своих подданных в верности церкви. Каждого, кто уклонялся от участия в войне, ждали публичное отлучение и пожизненное изгнание.
Это позволило ещё больше увеличить войско и наладить бесперебойное снабжение армии. Ежедневно к осаждающим приходили обозы из соседних провинций и городов. Вереницы повозок доставляли фураж, одежду, кузнечное оборудование. Торговцы съестными припасами и оружейники, получив за известную сумму право на поставку своих товаров, развернули бурную деятельность.
На берегу Сорбы, за длинными рядами воинских шатров и палаток, шла бойкая торговля. Здесь перековывали лошадей, чинили повреждённые латы, меняли тетиву на арбалетах, продавали стальные доспехи. Состоятельные рыцари находили тут редкие вина и еду по вкусу. В наспех сколоченных бараках и крытых фургонах можно было на время забыться и отдохнуть от ратных трудов.
Но если у реки царили оживлённая толчея и беспорядок, в противоположном конце лагеря, обращённом к Лысой Стене, соблюдалась строгая дисциплина. Вдоль возводимых стен, где под охраной лучников и копьеносцев, работало множество людей, стояли шесты с насаженными на них головами казнённых отступников. На перекладинах виселиц болтались трупы дезертиров и изменников.
В центре стана, на холме, обнесённом двойным частоколом, возвышался просторный белый шатёр, затканный крестами. Перед ним колыхалась треугольная парчовая хоругвь с изображением святого Евсебия, первого верчельского епископа, причисленного к лику святых за непримиримую борьбу с врагами церкви.
У откинутого полога, в окружении приближённых и личной свиты, сидел в кресле епископ Райнерий. Среди военачальников находились капитано дель пополо Томазо Авогадро ди Казанова и оба верчельских консула — братья Пётр и Джакомо ди Кваренья.
Симоне Колоббьяно докладывал обстановку.
— Кладка стен подходит к концу. Задерживает лишь горный участок: еретики держат его под обстрелом. Крестьяне отказываются там работать — пришлось кое-кого повесить. Ночью охрана схватила ещё троих подёнщиков из Варалло. Хотели перебежать к патаренам. С утра ими занимается старший инквизитор.
Рыцарь кивнул в сторону стоявшей неподалёку палатки, откуда слышались сдавленные крики.
— Скажи отцу Эмануэле, пусть повременит. Не даёт сосредоточиться, — сердито повернулся епископ к дежурившему у входа доминиканцу. — А ты продолжай. Удалось выяснить, на сколько хватит отступникам припасов?
— У них много хлеба и есть корм для скота. Думаю, с месяц продержатся.
— Но где они берут воду? Кажется, на вершине горы нет колодцев?
— В этом Дольчино помогает небо, — усмехнулся Симоне Колоббьяно. — Во время дождей они растягивают палатки и наполняют водой опустевшие бочки.
— Будем ждать, пока не подохнут с голоду. — Райнерий поправил нагрудный крест и откинулся на спинку кресла.
В шатёр вошёл человек в длинной чёрной тоге и квадратной шапочке нотариуса. К его поясу был пристёгнут кожаный чернильный прибор с пучком гусиных перьев. Под мышкой он держал свёрнутый лист пергамента.
— А вот и Джованни Монта. Входи, входи! Принял клятву?
— Всё сделал, ваше преосвященство. Документ оформлен по правилам. Разрешите огласить?
Епископ махнул рукой. Нотариус не спеша развернул свиток и сощурил подслеповатые глаза.
— «Статут лиги против еретиков! — громко начал он. — Именем Господа, да будет так! Год от рождества Христова 1305, августа 24, день святого Варфоломея, в церкви Скопа. Изгнанные из долины Нижней Сезии еретики каццары[42] захватили Вальгранде и укрепились на горах Расса. Весь край наполнился резнёй, пожарами, святотатством. В день восшествия на папский престол святой отец Климент V объявил крестовый поход против Дольчино и его приспешников. Знатные семьи и граждане Вальсезии, объединившись в священную лигу, единодушно решили, не жалея своей крови, преследовать с оружием в руках ненавистных опустошителей. С сего дня каждый должен принять участие в осаде и войне. На божьем евангелии дали клятву истребить злобных врагов веры благородные сеньоры: братья Висконте — за долину Расса, Марко Семпролано — за долину Сорба, Мартино Прогемелле — за долину Риза, Аццо и Джакомо — за район Артонья…»
Райнерий нетерпеливо постучал ногой, давая чтецу знать, что перечислять имена не обязательно.
— «… Клятва дана перед распятием, после того как каждый дотронулся до евангелия и призвал в свидетели святых, в их числе наших покровителей: святого Варфоломея и святого Гауденцио. Я, Джованни Монта, общественный нотариус, составил этот документ и принял клятву от вышеназванных».
— Хвала господу! — осеняя себя крёстным знамением, епископ поднялся с места.
— Пусть бумага хранится в моей канцелярии. Я сам позабочусь, чтобы о клятве не забывали.
В осаде
— Снова промахнулась! Больше чем на три локтя. Слишком резко жмёшь на крючок. — Паоло взял из рук Анжелы арбалет и вложил стрелу. — Главное, не спеши, когда подводишь под цель.
Он медленно поднял ложе и плавно нажал рычаг арбалета. Стрела с лёгким стуком вонзилась в центр круга.
— Я никогда не смогу так! — в отчаянии воскликнула Анжела. — Целый месяц стараюсь, и всё напрасно! Даже Энрико попадает в щит.
— Не унывай, и у тебя получится. Научилась же читать по библии.
— Я знаю её почти наизусть. Заниматься по ней уже неинтересно. Если бы у нас были другие книги!
— Дай срок, уйдут солдаты — достанем и другие. — Паоло повернулся к обрыву и поглядел на раскинувшийся внизу огромный вражеский лагерь.
— Думаешь, скоро снимут осаду?
— Не станут же они торчать здесь до зимы. Долго содержать такую армию у папы денег не хватит.
— Смотри! Смотри, журавли летят. Какой большой косяк. Кричат, даже здесь слышно.
— Видно, близятся холода.
— Лес пожелтел, а вот папоротник совсем зелёный. Интересно, как он сюда забрался?
Девушка потрогала выросший в расщелине скалы тонкий лист.
— Солнце греет по-летнему. Не верится, что пришла осень.
— Как красиво вокруг! Землю раскрасило — будто живой ковёр!
— Особенно у Монте Роза, — согласился Паоло. — Только нам лучше бы любоваться тучами. Вода на исходе.
— В ближайшее время дождей не будет. Разве ветер переменится. — Анжела поправила выбившиеся из-под платка волосы. — Брат Ремо советует меньше есть. Говорит, тогда легче переносить жажду.
— Больше трёх дней всё равно не вытерпишь. Дольчино велел готовить бутыли и бочонки помельче. Ночью пойдём к реке.
— Но всюду охрана!
— По хребту в обход можно пробраться до орлиного гнезда. Спустимся со скалы на верёвках.
— А пост у песчаной кручи?
— Там всего десяток солдат. Бог даст, снимем без шума. Лонгино Каттанео отобрал лучших арбалетчиков.
— Убить человека — как это тяжело. Когда дрались на Красном поле, я случайно попала в латника. До сих пор не забуду! Особенно его глаза. Первое время каждую ночь снились.
