Владислав Крапивин - Семь фунтов брамсельного ветра
Все пристали: что? как?
Но я молчала, боялась сглазить.
Дело было еще до осенних каникул. В школе после уроков я отыскала географа. Набралась нахальства (а в душе зажмурилась):
– Дмитрий Витальевич, вы заняты в воскресенье?
Он весело поднял брови:
– Ба! Фраза прямо из американского кино. Ты хочешь предложить мне ужин в ресторане “Солнечный Майами”?
– Нет… у меня театральное предложение…
– Ого! Это серьезно?
– Еще бы. Серьезнее некуда, – вздохнула я.
– Гм… А какой спектакль?
– “Гнев отца”, по рассказу Александра Грина.
– Не слышал… В каком это театре?
– Дмитрий Витальевич, я же не на представление вас зову! То есть не смотреть, а… наоборот…
Ну и выложила ему все как есть. Дядюшка, мол, нужен… Чем дальше говорила, том больше понимала: сейчас он пошлет меня и “гнев его будет ужасен”
Не послал.
– М-да… Вся учительская логика требует, конечно, чтобы я возмутился столь легкомысленным предложением. Участвовать в детских играх!.. Или, по крайней мере, уклонился под благовидным предлогом… А рассказ я помню. Кстати, тетушка у вас есть? А то можно было бы пригласить Инну Семеновну.
Я фыркнула:
– Не надо, тетушка есть.
С тетушкой получилось очень удачно. Петруша уговорил на эту роль свою начальницу, Варвару Мстиславовну. Видно было, что та в глубине души тоже относится к нашей затее, как к “детским играм”, но к роли подошла серьезно. Мы все три эпизода сняли с ней за полдня! Она изобразила этакую железную леди с неколебимыми правилами этикета, которые намерена привить и племяннику Тому. Томчик ее боялся по-настоящему (но от этого играл еще лучше).
Это все я и объяснила Дмитрию Витальевичу.
– И где должно свершаться сие драматическое действо? – спросил он.
– Ой… значит, вы согласны?
– Только чтобы остальной педагогический коллектив нашей славной школы ничего не знал. Легкомыслия у нас не прощают… Тебе ведь известно, что я и без того не совсем укладываюсь в параметры…
– Известно, – призналась я. – Все из-за дурака Булыскина… Дмитрий Витальевич, но потом ведь все равно могут узнать. После премьеры…
– После – пусть… Куда и когда приходить?
– Во Дворец творчества школьников, в два часа, я вас встречу на крыльце. Знаете, где это?
– Голубушка, я ходил в этот Дворец еще в незабвенные пионерские годы. Занимался в географическом обществе “Меридиан”. у Федора Федорыча Истомина. Кажется, он сейчас там директор?
– Да… Спасибо! Ура!
Дмитрий Витальевич сыграл дядю Мунка очень даже похоже. Снимали в парке Дворца, среди старых берез и груд желтой листвы (хорошо, что ее некому было убирать). Том, гуляя по аллеям и лужайкам, постреливал из рогатки, пальнул наугад, услышал звон разбитого стекла и драпанул куда подальше. И головой врезался в дядюшку. Дмитрий Витальевич был в своем длинном пальто – вполне как у доктора Ватсона, моды повторяются – и в черном котелке, который разыскала для него старательная Маргарита. И даже с тростью. Она отлетела, когда Том врезался головой дядюшке в живот.
– Куда ты мчишься, дорогой мой Том Беринг? И не связана ли твоя поспешность с хрустальным звоном, который я только что слышал в отдалении?
Дядю Мунка можно было не бояться. Том признался, что поспешность связана. Потому что не хочется, чтобы тетушка застала его на месте преступления и опять грозила каким-то гневом, который должен приехать с отцом.
– Кстати, дядя, вы не знаете, кто он такой, этот гнев?
Ну и далее – по плану. Дмитрий Витальевич вполне справился с ролью. Его поздравляли и благодарили. И сразу дали посмотреть запись – на экранчике видеокамеры.
Он посмеялся:
– Не знал за собой таких талантов. Теперь, если уволят из школы, пойду во МХАТ. Или в крайнем случае в местный ТЮЗ…
С Томчиком они распрощались с особенным дружелюбием, пожали друг другу руки…
Снимали, снимали, и вдруг оказалось, что сделано очень много. Осталось два-три последних эпизода. Тут работа застряла. Ребята из кружка “Умелые руки” все никак не могли переделать сухой разлапистый пень в туземное божество – то, что привез домой на память о дальних берегах капитан Беринг. Именно в это страшилище должен был стрелять Том и “убить на веки веков” страшного Гнева, мысли о котором угнетали его душу. Уже и каникулы прошли, а чудище все не было готово. Петруша взывал к совести “умелоручного” руководителя, но тот ссылался на какие-то причины…
Томчик однажды во Дворце отвел меня в сторонку.
– Женя, можно я спрошу про одно… про свое сомнение?
Он чаще общался с Люкой – она его приводила во Дворец и провожала домой, заботилась о костюме и все такое прочее, – но я видела, что мне он доверяет все же больше, чем ей. Вот и сейчас…
– Спрашивай, конечно, Томчик… – Я чуть не добавила “про свое сомнение”, но он тут же учуял бы шутку, пусть самую безобидную. – Что случилось?
– Вот я должен буду стрелять… в этот страшный пень… а он на самом деле кто? Какой-то африканский бог?
– Видимо, индейский…
– Все равно… он же бог. Пусть не самый главный, а все равно… Женя, в бога ведь стрелять, наверно, нельзя?
Вот ведь как!
Осторожно-осторожно, чтобы сомнение Томчика не стало еще больше, не смешалось со страхом, я сказала:
– Вообще-то ты прав… Но дело в том, что это не настоящий бог, а идол. Идолы – никакие не боги. Туземцы с ними не церемонятся. Если видят, что идолы не откликаются на их заклинания, они лупят их палками и даже сжигают в кострах. А если идол изображает злого духа, то тем более, так ему и надо. Поэтому стреляй смело…
Он чуть улыбнулся:
– Тогда ладно… Только смело не надо. Я ведь должен стрелять в Гнева с перепугу. Увижу и сразу – бах!.. Женя, а стрелять придется из рогатки?
– Что ты! Из револьвера! Петруша обещал принести очень похожий на настоящий, грохает специальными патронами.
Мне кажется, Томчика это не обрадовало. Он потоптался на паркете своими ботинками с пуговками, подергал галстук матроски.
– Томчик, что случилось? – опять сказала я.
– Нет, ничего… так. Это потом…
Иногда к нам на съемки заглядывал сам директор Дворца Федор Федорович Истомин. Был он пожилой, с седоватыми усами, худой и со спортивной выправкой. Еще бы, мастер спорта по туризму. Правда, сейчас он в походы ребят не водил, хватало забот с дворцовыми делами… Оказался он и на съемке в парке, когда Дмитрий Витальевич изображал дядю Мунка. Они узнали друг друга, поговорили, посмеялись даже о чем-то. После этого Федор Федорович стал приглядываться к нашей “творческой группе” внимательнее.
Петруша однажды шепнул нам, что хочет уговорить директора сняться в роли капитана Беринга.
– Думаю, не откажется. Там дела-то на пятнадцать минут!
В самом деле! Том палит в идола, тот рассыпается, на выстрелы вбегает отец, мальчик бросается к нему:
– Папа я убил этого Гнева!
Отец подхватывает его на руки…
Вот и все.
Мне тоже казалось, что директор согласится. Ведь согласились же Варвара Мстиславовна и Дмитрий Витальевич! А у Федора Федоровича роль всего в несколько слов, никакого труда. К тому же поглядывал на нас директор с симпатией.
Только плохо, что съемки застряли из-за идола.
А в середине ноября мы увидели, что директор ходит насупленный и молчаливый. И скоро стало понятно – почему. Опять пошли слухи: Дворец отберут…
Дворцовые тайны
1
Впрочем, на этот раз были не слухи уже, а конкретнаяинформация . Взрослые работники Дворца теперь не скрывали от ребят, что скорее всего придется переселяться “кому куда”. В районные детские клубы…
Об этом писали и газеты. Об этом говорил в “Новостях” и мэр города, разводил перед телезрителями руками:
– А что мы можем сделать? Дворец не городская, а федеральная собственность, есть распоряжение из столицы…
Наконец высказался по этому вопросу и сам ППЦ – генерал-лейтенант Петровцев. Правда высказался не конкретно, а так, вскользь.
– Определенные силы, – сказал он, – заинтересованы, чтобы концентрировать внимание на “дворцовой” проблеме. Это позволяет им дискредитировать идею укрепления стержня централизованной власти. Конечно же, они действуют не в интересах детей, а в собственных интересах. Мне Дворец не нужен. Мне просто нужно место для нормальной работы. Этого требует и Москва. Где именно городские власти найдут такое место – их забота. Уверен, они специально нагнетают обстановку, чтобы показать: смотрите, какой деспот этот столичный посланец. А у меня масса проблем, и проблема резиденции среди них – вовсе не самая важная. Необходимо стабилизировать экономику региона…
Во как солидно и по-научному!
– Врет, – сказала я. – Все знают его слова: “Это мне подходит. Лучшего места в такой дыре не найти”.
Мы смотрели телевизор на кухне. Старенький, портативный, черно-белый. Лет десять назад его подарили папе на день рождения. Мы этот “скворечник” любили и включали даже чаще, чем цветную “Айву”, стоявшую в большой комнате.
