Собрание сочинений Яна Ларри. Том второй - Ларри Ян Леопольдович

Он подошел к одной стене и вцепился в нее руками.

— Эй, ухнем! — крикнул профессор и рванул паутину к себе.

Стена затрещала.

— Эх, взяли! — еще громче крикнул Иван Гермогенович.

Паутина отставала кусками, точно отсыревшие обои.

Профессор бросил несколько кусков Карику и Вале.

— Разматывайте, друзья мои, паутинные пакеты, очищайте их от клея.

Ребята принялись мять паутину руками. Высохший клей крошился и падал комками. Карик нашел конец и начал разматывать.

Шелковые шнуры паутины ложились ровными витками, и скоро у ног Карика и Вали выросла серебристая груда распутанной паутины.

— Ну и длинная! — сказал Карик, разматывая бесконечную нить.

— Бывает и подлиннее, — усмехнулся Иван Гермогенович. — Паутину шелковичного червя, например, можно вытянуть на целых три километра.

Профессор нагнулся, взял конец серебристого шнура и протянул его Вале.

— Одевайся.

— В нитку… Как же я в нее оденусь?

— А вот как…

Иван Гермогенович сделал из шнура петлю, накинул ее на Валю, точно аркан, а потом, схватив девочку за плечи, принялся вертеть ее в одну сторону.

Нить в куче дрогнула и быстро побежала, наматываясь на Валю, как на катушку.

— Замечательно!.. Прекрасно! — сказал Иван Гермогенович, оглядев Валю. — Прочно, тепло и удобно. Ну, а теперь ты, Карик.

Но Карик уже сам обвязал конец паутины вокруг пояса и быстро-быстро завертелся волчком.

Не прошло и пяти минут, как ребята были уже одеты в длинные серебряные фуфайки.

— Ну вот и все, — сказал Иван Гермогенович. — Теперь прогуляйтесь вокруг домика, а я тем временем тоже переоденусь.

Ребята вышли.

Туман совсем рассеялся.

Вокруг стоял мокрый лес. Огромные капли воды лежали на травяных деревьях, точно хрустальные шары.

Лишь только Валя и Карик переступили порог дома, по вершинам скользнули первые лучи утреннего солнца.

И вдруг все вспыхнуло, засверкало, загорелось тысячами разноцветных огней.

Это было так неожиданно, что ребята зажмурили глаза и невольно отступили назад.

Несколько минут они стояли молча и, прищурившись, разглядывали странный лес, обвешанный сверкающими шарами.

— Вот бы нашей маме показать! — сказала наконец Валя.

Карик вздохнул.

— Мама кофе варит сейчас! — сказал он.

— И молочница, наверное, уже пришла, — грустно сказала Валя.

— Нет, — покачал головой Карик. — Рано еще. Молочница в семь приходит.

— А сейчас сколько?

— Не знаю.

— Ну, все равно… Знаешь, Карик, давай полезем на это дерево, посмотрим, нет ли тут зеленых коров.

— Полезем.

Ребята подбежали к дереву, похожему на баобаб, и начали было карабкаться вверх, но в это время Иван Гермогенович высунул из пещеры голову и крикнул:

— Напрасный труд, друзья мои.

— Почему?

— Сегодня вы днем с огнем не найдете зеленых коров.

— А где же они? — удивился Карик. — Ведь вы говорили вчера, что тли пасутся на каждом дереве.

— Так это было вчера, — ответил Иван Гермогенович. — Вчера днем, а вечером пошел дождь, и, конечно, он смыл всех тлей дочиста… Ну вот я и готов. Идемте!

Ребята повернулись к профессору и вдруг, взглянув на него, дружно захохотали.

— В чем дело? — смущенно осмотрел себя Иван Гермогенович.

— Ой!.. Как вы…

— Как вы оделись… — хохотали ребята.

Иван Гермогенович стоял, обмотанный шелковистым шнуром от горла до пяток. Всю паутину, которая была в домике ручейника, он намотал себе на живот, на плечи, на шею.

— Вы похожи на кокон! — сказала Валя, давясь от смеха.

Профессор улыбнулся:

— А ты сама, думаешь, на бабочку похожа? И ты, и Карик похожи сейчас на маленьких гусениц… Идемте, друзья мои.

— А куда идти? — спросил Карик, оглядываясь.

За ночь вода залила все кругом.

Идти можно было только в одну сторону. От домика ручейника тянулась узкая полоска земли, покрытая густым зеленым кустарником.

Профессор вскинул мешок на плечо и сказал:

— Очевидно, придется сначала выйти из этого болота, а там уж мы увидим, что делать. Вперед!

И, махнув рукой, профессор затянул:

Густые заросли травяного леса были безмолвны. Тяжелые водяные шары висели над головами путешественников, — приходилось идти очень осторожно, чтобы падающие капли не сбили с ног.

В пустом и гулком лесу падение водяных шаров производило такой шум, как взрывы бомб. Одна капля упала прямо на путешественников.

— Ай! — взвизгнула Валя, падая.

— У-ух! — крикнул Карик, отброшенный в сторону.

— Ничего, ничего! Утренний душ полезен! — смеялся Иван Гермогенович, поднимаясь с земли.

Но вот солнце поднялось высоко над лесом. Горячие лучи точно подожгли землю. Она задымилась. Пар окутал травяные джунгли. Стало душно, как в бане.

К полудню путешественники вышли на опушку леса.

Впереди сквозь редкие просветы деревьев мелькнули желтые холмы.

Один холм поднимался над землей острой вершиной, точно сахарная голова, которую позолотили.

— Ну вот, — сказал Иван Гермогенович, — с этой высоты мы посмотрим, где наш маяк.

— Бежим! — крикнула Валя и помчалась вперед. — Я назову этот пик «Золотой Везувий».

Профессор и Карик побежали за Валей.

Однако до пика Золотой Везувий было не так близко, как это казалось. Путешественники подбежали к пику сильно запыхавшиеся, вытирая ладонями потные лица.

— Ну и Везувий! — фыркнул Карик.

Это была обыкновенная гора из желтых камней. А странные камни, которые блестели, как золотые, были самым простым песком.

Хватаясь руками за камни-песчинки, путешественники начали подниматься на вершину пика Золотой Везувий.

Солнце стояло уже высоко.

Горячие волны зноя струились над землей, точно прозрачные воздушные реки.

Раскаленные желтые камни обжигали ноги и с шумом неслись вниз.

Подниматься было трудно. Иван Гермогенович спотыкался почти на каждом шагу. Гора под его ногами ползла, превращаясь в гудящий поток раскаленных камней. Карабкаться следом за профессором было опасно. Карик и Валя догнали Ивана Гермогеновича пошли с ним рядом.

Подъем становился все круче и круче.

Маленьким альпинистам пришлось ползти вперед на четвереньках, цепляясь за каменные выступы руками.

— Прямо восхождение на Эверест! — говорил, отдуваясь, профессор.

Ни Карик, ни Валя никогда не слышали об Эвересте, но оба сразу догадались, что Эверест, наверное, такая же гора, как та, на которую они сейчас поднимались.

Но вот и вершина.

Обливаясь потом, профессор и ребята взошли на гребень горы.

Иван Гермогенович выпрямился, приложил к глазам ладонь и, поворачивая голову, начал осматриваться.

— Ну-ка, ну-ка, — приговаривал профессор, — посмотрим, поглядим, где наш маяк, пос…

Он не договорил. Земля под его ногами поползла. Профессор провалился по пояс. Ребята бросились на помощь. Но тут холм под ногами дрогнул и вдруг раздвинулся, как пасть.

Профессор, а за ним ребята полетели вниз по узкой, наклонной трубе. Вдогонку им посыпались с грохотом камни и тяжелые комья земли.

Валя взвизгнула. Карик налетел на профессора, и они со страшной силой врезались в мокрое, вязкое дно.

Первым опомнился профессор. Кряхтя и охая, он выбрался из густой, липкой грязи и, потирая поясницу, грустно сострил:

— Затяжной прыжок без парашюта. Разрешите поздравить вас с благополучным приземлением. Поднимайтесь, друзья мои.

Он вытер руки о костюм, заботливо поглядел на ребят, которые все еще барахтались в грязи, и спросил:

— Все в порядке, надеюсь? Как Валя? Не ушиблась?

— Ничего, — ответила, поднимаясь, Валя, — только локоть, кажется, ободрала.

— А ты, Карик?