Собрание сочинений Яна Ларри. Том второй - Ларри Ян Леопольдович

Собрание сочинений Яна Ларри. Том второй

НЕОБЫКНОВЕННЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ КАРИКА И ВАЛИ

Глава первая

Мама накрыла стол большой белой скатертью. Бабушка подошла к буфету. В столовой весело зазвенели ножи и ложки, задребезжала посуда.

— Пироги с луком и с яйцами? — спросила бабушка.

— Да. Ребята давно просили сделать такой пирог, — сказала мама, расставляя тарелки.

— А на сладкое земляника со сливками?

— Нет, сегодня у нас на сладкое пломбир. Ребята так любят его.

— И все-таки, — заворчала бабушка, — летом полезнее давать детям ягоды и фрукты… Когда я была маленькой…

Но мама, кажется, совсем не верила, что бабушка была когда-то маленькой. Пожав плечами, она подошла к окну и, выглянув во двор, крикнула громко:

— Ка-а-ари-ик! Ва-аля-я! За-автра-акать!

— Когда я была маленькой… — сказала обиженно бабушка, но мама, не слушая ее, легла на подоконник и закричала еще громче:

— Карик! Валя! Где вы?

Во дворе было тихо.

— Ну вот, — заворчала бабушка, — я так и знала…

— Карик! Валя! — снова крикнула мама, но, не дождавшись ответа, села на подоконник и спросила:

— Они не говорили, куда собираются идти?

Бабушка сердито пожевала губами.

— Когда я была маленькой, — сказала она, — я всегда говорила, куда иду, а теперь…

Она поправила скатерть на столе и нахмурилась.

— А теперь они что хотят, то и делают… Хотят — едут на северный полюс, а бывает даже еще хуже… Вот вчера по радио передавали…

— Что передавали? — поспешно спросила мама.

— А ничего. Утонул какой-то мальчик. То и передавали.

Мама вздрогнула.

— Ну, — сказала она, слезая с подоконника, — это глупости. Вздор! Чепуха! Карик и Валя не пойдут купаться.

— Не знаю, не знаю! — покачала головой бабушка. — А только давно уже пора им прийти, а их нет и нет. С утра убежали. И не позавтракали даже.

Мама провела ладонью по лицу и, не говоря ни слова, быстро вышла из столовой.

— Когда я была маленькой… — вздохнула бабушка.

Но что делала бабушка, когда была маленькой, мама так и не слыхала: она уже стояла посреди двора и, щуря глаза от солнца, оглядывалась по сторонам.

На желтой песчаной горке лежал Валин зеленый совок с погнутой ручкой, рядом валялась выцветшая тюбетейка Карика.

А ребят нигде не было.

Под водосточной ржавой трубой грелся на солнцепеке рыжий толстый кот Анюта. Он лениво жмурился и так вытягивал лапы, как будто хотел подарить их маме.

— Карик! Валя! — закричала мама и даже топнула ногой.

Кот Анюта приоткрыл зеленый глаз, взглянул на маму и, сладко зевнув, перевернулся на другой бок.

— Куда же они делись? — пробормотала мама.

Она прошлась по двору, заглянула в прачечную, посмотрела в темные окна подвала, где лежали дрова.

Ребят нигде не было.

— Ка-ари-ик! — еще раз крикнула мама.

Никто не отозвался.

— Ва-а-аля! — закричала мама.

— Гав-агу-агуа! Гау-у! — взвыло где-то совсем рядом.

В боковом подъезде сильно хлопнула дверь. Во двор выскочила, волоча за собою цепь, большая остромордая собака-овчарка. Она с разгону взлетела на горку и стала кататься по песку, поднимая густые столбы пыли; потом вскочила, отряхнулась и с громким лаем бросилась на маму.

Мама быстро отскочила в сторону.

— Назад! Нельзя! Пошел прочь! — замахала она руками.

— Джек! Тубо! К ноге! — раздался из подъезда чей-то громкий голос.

Во двор вышел толстый человек в сандалиях на босу ногу, с дымящейся папиросой в руке.

Это был жилец из четвертого этажа — фотограф Шмидт.

— Ты что же это, Джек? А? — спросил толстяк.

Джек виновато вильнул хвостом.

— Экий дурень! — засмеялся фотограф.

Притворно зевая, Джек подошел к хозяину, присел и, звеня цепью, старательно почесал задней лапой шею.

— Хорошая погодка сегодня! — улыбнулся толстяк. — Вы не собираетесь на дачу?

Мама взглянула на толстяка, на собаку и сказала недовольно:

— Опять вы ее, товарищ Шмидт, без намордника выпустили. Ведь она у вас прямо волк. Так и смотрит, как бы цапнуть кого…

— Это вы про Джека? — удивился толстяк. — Да он даже ребенка не тронет! Он же смирный, как голубь. Хотите погладить его?

Мама махнула рукой.

— Ну вот только и дела у меня, что собак гладить. Дома завтрак стынет, в комнатах не прибрано, а я тут еще ребят дозваться не могу. Ка-а-ри-иик! Ва-а-аля! — снова закричала она.

— А вы погладьте Джека и попросите его хорошенько. Скажите: ну-ка, Джек, разыщи Карика и Валю. Он их мигом найдет!

Шмидт наклонился к собаке, ласково потрепал ее по шее.

— Найдешь, Джек?

Джек тихонько взвизгнул и, неожиданно подпрыгнув, лизнул пухлые губы фотографа. Толстяк отшатнулся, брезгливо плюнул и вытер губы рукавом.

Мама засмеялась.

— Напрасно смеетесь, — важно сказал Шмидт, — это же собака-ищейка. Она идет по следам человека, как паровоз по рельсам. Хотите — докажу?

— Я верю вам! — сказала мама.

— Нет, нет, позвольте, — заволновался толстяк, — уж если я говорю, — значит, так оно и есть. Ну-ка, дайте мне какую-нибудь вещь Карика или Вали… Игрушку… Рубашку… Тюбетейку… Все равно что…

Мама пожала плечами, но все же нагнулась, подняла совок, тюбетейку и, улыбаясь, протянула их Шмидту.

— Прекрасно, очень хорошо! — сказал толстяк и дал собаке понюхать тюбетейку.

— Ну, Джек, — продолжал он громко, — покажи, как ты работаешь! Ищи, собачка!

Джек взвизгнул, пригнул голову к самой земле и, вытянув хвост, побежал по двору широкими кругами.

За ним бодро мчался фотограф.

Добежав до кота Анюты, Джек остановился. Кот вскочил, изогнулся в дугу и, сверкнув зелеными глазами, зашипел, как змея. Джек попытался схватить его за хвост. Кот ощерился и закатил Джеку оплеуху, бедный пес завизжал от боли, но тотчас же оправился и с громким лаем кинулся на Анюту. Кот снова зашипел, поднял лапу, как бы желая сказать: Пош-ш-ш-шел вон! Заш-ш-ш-ш-шибу!

— Ну, ну, довольно, Джек, — сказал фотограф, — не отвлекаться! — И так сильно натянул поводок, что собака присела на задние лапы.

— А теперь ищи! — приказал он.

Коротко тявкнув на кота, Джек побежал дальше. Он обежал весь двор, снова остановился у водосточной трубы и, громко втягивая ноздрями воздух, посмотрел на хозяина.

— Понимаю, понимаю! — кивнул головой фотограф. — Они сидели тут — наверное, играли с Анютой?! Но куда же они пошли отсюда? Ну? Ищи, ищи, Джек!

Джек заюлил, завертелся волчком, поскреб лапами землю под трубой, потом с громким лаем помчался к парадному подъезду.

— Ага, напал на след! — крикнул Шмидт и, шаркая сандалиями, вприпрыжку побежал за собакой.

— Если найдете ребят, пошлите их домой! — крикнула мама и зашагала через двор к воротам.

«Наверное, они в соседнем дворе!» — подумала она.