Сэм Левеллин - Гадкие Крошки
— Ах, мы моем и скрепём,
Трам-пом-пом-пом,
Трам-пом-пом-пом,
Мы купаемся фтфоем,
Лафу ф гости ждем.
Из нутра земли с огнем, — сильным голосом выводил Старшой.
Звуки шли из-за двери в стене напротив. Сплошной скальной стене.
Кассиан вытер ладонью закопченный лоб. Потом повернул дверную ручку и вошел. Он очутился в туннеле, который вел в глубь горы. Над головой его висели голые лампочки, они мигали в такт содроганию скалы.
— О-о-о-о-о-о, — заливался Старшой. — Ночи черные,
Ночи, полные огня,
Гейзеры, фулканы, согрейте фы меня!
Великолепный пример укрощения геотермальной энергии, думал Кассиан, двигаясь рысцой по километровому туннелю. В конце его он свернул за угол. И остановился.
Он нашел клад Боба Гибельби.
Туннель заканчивался пещерой. Повсюду вдоль грубо обтесанных стен стояли сундуки; некоторые треснули, выпустив наружу ручьи золотых монет. Посреди пещеры стояла большая ванна. В ванне, не обращая внимания на золотые миллиарды вокруг, сидел Старший Механик, Кронпринц Беовульф Исландский (низложенный). Он тер себя большой щеткой. В ногах у него, между мудреных вентилей и труб, пристроился плюшевый медведь по имени Королевский Михаил.
— Слушайте, — сказал Кассиан.
Пение прекратилось. В массиве горы возник рокот. Золотые дублоны зазвенели, ванна на львиных лапах немного вздрогнула. Голова повернулась. Нос был длиной в десять сантиметров, глаза на грушевидном лице под остроконечным шлемом безумно вращались.
— Залезай! — гаркнул Старшой. — Фода приятная!
— В другой раз, — сказал Кассиан. Сердце у него упало. Гора уже не просто содрогалась, она прыгала, а Старший Механик определенно Спятил. — Нам надо идти. И не выпускайте воду из ванной.
— Чепуха! — заревел Старшой. — Это фулканическая фанна с теплоопменником, и я пою Михаэлю ф фоте! Не так ли, Михаэль? — Он помахал рукой медведю.
Медведь молчал.
Кассиан удивился, если бы медведь повел себя иначе. Но у него родилась Идея.
— Ну, ладно, — сказал он. — Корабль отплывает.
— Пусть отплыфает! — гаркнул Старший Механик. — Посмотрим, талеко ли он отплыфет пез меня… ой!
Это Кассиан бросился к ванне, выхватил из-под вентилей Михаэля и помчался назад по туннелю.
— Нельзя-я-я-я! — вскричал у него за спиной могучий исландский голос.
Слышно было, как огромное тело вылезает из огромной ванны. Огромные мокрые ноги зашлепали по скальному полу. Кассиан стрелой проскочил дворец и вырвался на воздух. Повсюду сновали бульдозеры. Он остановился и подождал, когда распахнется дверь дворца, и в ней появится Старший Механик, громадный, белый, как сало, одетый только в маленькое банное полотенце и островерхий шлем. И (как огорченно заметил Кассиан) с пробкой от ванны в руке.
— Попробуйте, догоните! — сказал Кассиан и помахал Старшому лапой Королевского Михаила.
— УПЬЮ! — взревел Старший Механик.
Кассиан побежал вниз, к кокосовой роще. Земля тряслась и подбрасывала его, словно батут. Он нашел свою раковину, напялил на голову и помчался к берегу.
Катер «Вежливые Дети» ждал его со спущенным трапом. На корме сидела Примула. Кассиан швырнул ей Королевского Михаила и взбежал по трапу. В ту же секунду из кокосовой рощи, топоча, словно стало слонов, вылетел Старший Механик с кокосом, насаженным на острие шлема.
— ФСЕХ УПЬЮ! — взревел он.
— Эге, — сказал ближайший бульдозерист. — Правильная мысль.
Старший Механик взбежал по трапу и двинулся на Кассиана, сжимая и разжимая большие царственные кулаки.
— Стоп! — сказала Примула и поднесла Королевского Михаила к вращающемуся винту катера — Еще шаг, и медведя размелем.
Катер отошел от берега.
— Ловите, — сказала Примула и бросила Михаэля хозяину.
— ЗТРАФСТФУЙ, МИЛЫЙ! — Старший Механик прижал медведя к груди, заплакал и залопотал, пуская слюни самым отвратительным образом.
— На корабль, — сказал Кассиан.
— Мой герой! — прошептала Примула, взяв его за руку.
— Фи! — сказал Кассиан.
— Извини, — сказала Примула. — Я думала, тебе будет приятно…
Когда катер возвращался к «Клептоману II», на берегу приземлился вертолет. Из него выбрался Гомес Элеганте. Похоже было, что милостивое настроение продлилось у него недолго.
— Он победил, — хмуро сказала Примула.
— Временно, — отозвался Кассиан.
Из вертолета выскочил кто-то маленький и, подбежав, швырнул горсть песку в глаза Гомесу Элеганте. Гомес Элеганте выхватил пистолет. Маленький поднял руки и попятился.
— Всегда приятно смотреть, как папа весело играет с сыном, — сказал Кассиан.
Катер подвалил к «Клептоману II». Сверху опустились большие крюки и подняли его на палубу. Там стояли Маргаритка, как всегда невозмутимая, Капитан, как всегда элегантная, и Большой Багаж, который снял кокос с островерхого шлема, завернул начальника машин с Михаэлем в махровый халат и увел их прочь.
— Так в чём там было дело? — спросила Капитан.
— Он очень скучает по Исландии, — сказал Кассиан.
— Бедный, — сказала Маргаритка.
Кассиан сказал:
— Между прочим, было бы неплохо поднять якорь. Да, бедняга, он любит прежнюю жизнь. Но всё это было так давно, что он забыл даже, как правильно вялить треску…
— Не воняло бы так, мы сами нашли бы клад, — сказал Мальчик-дикарь Дин. — А теперь его получит Гомес Элеганте.
— Ненадолго, — сказал Кассиан.
— Ладно, успокойтесь, — сказала Примула.
— Вперед полный, — сказала Капитан.
«Клептоман II» повернул к открытому морю и заскользил по воде.
Бульдозеры ползали по Острову Скелета, как мухи по пирогу. Большая часть пальм уже валялась на земле, грузовики с бетоном ехали вдоль берега, мимо Гомеса Элеганте, который стоял на песке и делал какие-то исключительно неприличные жесты в сторону удаляющегося «Клептомана».
— Вот и Лагерю Благонравия конец, — сказала Маргаритка, когда бульдозеры врезались в фасад. — До чего же мне жалко его терять.
— Тот, кто смеется дольше, смеется последним, — сказал Кассиан.
— Так только няни говорят.
— Но это правда.
Маргаритка открыла рот, чтобы внести уточнение. Рот так и остался открытым, но из него не вышло ни звука. Потому что в это самое мгновение макушка Череп-горы взлетела на воздух.
— Ох, — сказали все на мостике «Клептомана II».
Читатель, ты уже, наверное, давно догадался, к чему всё идет. Струйка дыма из правой глазницы Черепа, например. Как она из струйки сначала превратилась в столбик, а потом в колонну. Как уже несколько часов тряслась земля. Или как (мы, правда, этого до сих пор не описывали, но лучше поздно, чем никогда) весь остров за последнюю неделю приподнялся из воды на 38,9 сантиметра.
Короче говоря, макушка Череп-горы взлетела. Затем из недр планеты вырвался столб огня вперемешку с пеплом и лавой, жидкой и вязкой, — пирокластическое истечение и палящая вулканическая туча (см. Геология). Кипящий камень потек в море. Горы пара поднялись в стратосферу и превратились в кумуло-нимбусы — кучевые дождевые облака, пронизанные молниями (см. Метеорология). Раздался грохот, от которого слиплись барабанные перепонки в центре головы (небольшое преувеличение), Остров Скелета, баржи со строительными материалами и злодей Гомес Элеганте исчезли в гигантской туче пара, и больше их никто никогда не видел. Во всяком случае, те, кто сейчас стоял на палубе «Клептомана II».
— Боже мой, вулкан, — сказала Маргаритка.
— Взрывного типа, — сказала Примула, отлично успевавшая по географии.
— Держитесь крепче, — сказала Капитан, когда средней величины цунами прокатилось под «Клептоманом». — Кассиан, это ты устроил?
— Явление Природы, — сказал Кассиан.
— Да брось, — сказали Капитан, Примула, Маргаритка и Пит в один голос.
Кассиан пожал плечами.
— И ванна Старшого, — сказал он.
— Что?
— Всё дело в перегретом паре и пароводяном градиенте давлений…
— Еще раз, — попросил Пит.
Кассиан вздохнул.
— Старшой — прекрасный инженер, — пояснил он. — Но потерял исландские навыки. Вяленой рыбы мы уже коснулись. В общем, он понял, что остров имеет вулканическую природу. И устроил себе вулканическую баню, вроде бань его милого утраченного детства — резервуар с водой, нагретой земным теплом, и очень освежающей. Но не сумел правильно организовать сток серной воды…
— Кассиан! — сказала Маргаритка, словно бичом щелкнула.
— Другими словами, спускал воду после помывки в вулкан. Где она соприкасалась с лавой и мгновенно превращалась в пар. И запустила цепную реакцию взрывов, которые снесли остров.
Наступило молчание; слышен был только грохот и рычание уже далекого вулкана.
Наконец, Маргаритка сказала:
