Улисс Мур - Клуб путешественников-фантазёров
– Далеко ещё? – спросил старик. – Вряд ли у меня хватит сил идти дальше.
– Я же говорил, не надо брать с собой столько вещей! – ответил мальчик.
– Это же дело, которым я занимался всю жизнь! – сказал Зафон. – Неужели, по-твоему, я могу бросить всё это?
Томмазо сомневался, нужно ли сказать старику, что в Килморской бухте ему не понадобятся все эти пергаменты, чернила, старинные канцелярские принадлежности и всякие безделушки. Да и разве объяснишь ему, что в двадцать первом веке уже давно не пишут перьями, а письма отправляют электронной почтой.
Мальчик остановился в ожидании, пока Зафон напьётся из ближайшего фонтана, и, окинув взглядом крыши соседних домов, заметил обезьяну, которая следовала за ним и которая, как уверял Зафон, уже несколько дней «дежурила» у его лавки.
Томмазо снова и снова спрашивал себя, почему на его пути то и дело появляются обезьяны. Сначала они помогли ему бежать в современной Венеции. Потом он узнал, что у Мориса Моро незадолго до гибели при пожаре в Разрисованном доме будто бы жила обезьяна. И теперь опять, в Венеции 1751 года, за ними следует обезьяна…
– Почти пришли, – сказал Томмазо… – Но давай побыстрее, а то скоро всему городу примелькаемся.
– Но это же Венеция, мальчик, – заметил торговец, сгибаясь под своей тяжёлой ношей. – Здесь нет нормальных людей, и на нас никто не обратит внимания.
Они вышли на площадь у канала Дружбы, и тут при виде знакомых очертаний этого удалённого от центра места Томмазо показалось, будто он уже дышит воздухом родного дома.
– Сюда, – сказал он Зафону, направляясь в переулок.
Тут он услышал какой-то шум и замер, опасаясь, как бы граф Ченере не устроил ему западню. Но мальчик зря беспокоился. Как и прежде, здесь никого не было.
Они прошли в конец переулка, и Томмазо, открыв входную дверь в крайнем здании, вошёл в тёмную, загромождённую старой мебелью комнату, в глубине которой находилась Дверь времени.
– Вот она, – указав на дверь, сказал он Зафону.
Старик прошёл в комнату и, остановившись в нескольких шагах от двери, нерешительно обернулся.
– А ты? – спросил он Томмазо. – Разве не первым войдёшь?
– Нет. Иди сначала ты. Но советую сразу же остановиться, как только попадёшь в Килморскую бухту. Там всё не так, как здесь. Там всё совершенно по-другому.
Зафон кивнул.
– Туда никто не сможет пойти за нами, – прибавил Томмазо.
Старик всё ещё стоял в нерешительности.
– Что-то не так? – поинтересовался Томмазо.
Он подошёл к старику и понял, что тот, закрыв глаза, читает молитву. Закончив молиться, Зафон произнёс:
– Я столько лет жил в этом городе. Я должен поблагодарить его напоследок. – Он протянул Томмазо руку: – Давай мне и твою ношу. На случай, если передумаю или решу вернуться.
Томмазо улыбнулся, передавая старику свой тяжёлый мешок.
– Может, и её заберёшь? – спросил он и, наклонившись, погладил пуму. – Иди с Зафоном, малышка. Я сейчас догоню вас.
Пума посмотрела на него своими большими влажными глазами.
– Обещаю, – добавил Томмазо.
Зафон толкнул Дверь времени и посмотрел во мрак, открывшийся за ней.
– Ты уверен, что животные…
– Животные могут проходить, – кивнул мальчик.
– Да, как всегда, – загадочно произнёс Зафон.
И переступил порог, с трудом волоча свой тяжёлый груз. Котята запрыгали у него между ногами. В последнее мгновение проскочила следом за ними и пума.
Томмазо обернулся и, посмотрев на полоску света под входной дверью, спрятался в углу за мебелью и мысленно произнес: «Я жду тебя, обезьяна!»
Ждать пришлось минут десять, не больше. Мохнатая лапка толкнула дверь, и в комнату заглянула любопытная мордочка. Прячась за старой мебелью, Томмазо затаил дыхание. Обезьяна, что следовала по Венеции за ним и Зафоном, вошла в комнату, осторожно приблизилась к Двери времени, присела и принялась рассматривать её.
– Я знаю, кто ты! – неожиданно произнёс Томмазо, не шелохнувшись при этом.
От неожиданности обезьяна вскочила и пулей вылетела наружу.
Томмазо бросился за ней, обрушив гору какого-то хлама.
– Не уходи! Не убегай! – закричал он.
Обезьяна остановилась в конце переулка, почти у самой воды.
Томмазо развел руки в стороны и опустился на колено, давая понять животному, что не имеет никаких дурных намерений.
– Ты ведь та самая обезьяна, которая освободила меня и привела к механической гондоле Питера Дедалуса, не так ли?
Обезьяна медленно двинулась навстречу к мальчику.
– А потом следовала за мной по берегу, пока я плыл на гондоле? – Томмазо принялся жестами подзывать обезьяну. – Иди сюда. Я твой друг. Разве не понимаешь?
Он протянул ей раскрытую ладонь, и обезьяна осторожно подошла еще ближе.
– Ну, видишь? Я – Томмазо… – Мальчик улыбнулся. – Ты показала мне гондолу, и я прибыл на ней в Воображаемую Венецию… Ты следовала за мной сюда, а потом я вошёл в ту дверь, и ты не смогла пойти за мной…
Обезьяна испустила тихий звук и уже совсем близко подошла к мальчику.
– Выходит, ты ждала меня, – продолжал Томмазо, – видела, как я вернулся сюда с Риком, и снова побежала за мной по крышам, к Зафону… И теперь опять здесь… Не бойся меня!
Он ласково коснулся её мордочки, но когда захотел погладить, обезьяна отпрянула.
– Чудесная обезьянка… Ну вот мы и стали друзьями… Верно же?
Обезьяна посмотрела на него и вдруг улеглась на землю животом кверху, явно предлагая почесать его.
– Забавная обезьянка… Скажи, что тебе от меня надо?
Томмазо почесал обезьяне живот.
«Животные полагаются на свой инстинкт в отношении к человеку, – подумал он. – Они всегда знают, кто друг им, а кто нет».
– Хочешь пойти со мной, не так ли? Хочешь отправиться со мной… в Килморскую бухту?
Обезьяна подпрыгнула, покружилась на месте и снова посмотрела на Томмазо.
– Хочешь отправиться со мной в Килморскую бухту? – повторил мальчик вопрос. Потом медленно поднялся и похлопал себя по плечу: – Прыгай сюда! Пройдёшь в дверь вместе со мной. – И ещё раз похлопал по плечу: – Ну же, иди сюда! Не бойся!
Почтовый фургон подпрыгнул на ухабе, и Маляриус Войнич едва не вылетел из машины, потому что слишком далеко высунулся из неё, стреляя в преследователей.
– Простите! – сказал средний Флинт, сидящий за рулём. – Не так-то просто вести эту машину!
Войнич сел поудобнее.
– Веди как следует, парень, иначе никакого смысла нет в нашем бегстве, – пояснил он и перезарядил ружьё.
– Всё ещё гонятся за нами? – спросил старший Флинт, сидящий между ними.
– А ты как думаешь? – усмехнулся барон. – Конечно гонятся! Подержи меня за ноги, когда буду стрелять.
– Ой, мама дорогая! – захныкал парень.
– А ты веди машину осторожней! – приказал главарь поджигателей среднему Флинту.
– Стараюсь! Ещё как стараюсь!
Войнич опять высунулся наружу; старший Флинт держал его за ноги, чтобы барон не выпал из машины.
Обзор из почтового фургона был плохой. Маляриус Войнич упёр приклад ружья в стойку капота и рассмотрел сквозь пелену дождя несколько обезьян, которые бежали за машиной, размахивая саблями.
Барон Войнич выстрелил. Услышав два сухих хлопка, обезьяны злобно завизжали.
Войнич опять забрался внутрь.
– Ну как, попали? – с тревогой спросил старший Флинт, глядя в зеркало заднего обзора.
– Держитесь! – закричал вдруг средний Флинт, и машина резко, словно участвуя в ралли, свернула на выезде из города.
Почтовый фургон понесло к обочине, но всё же среднему Флинту каким-то чудом удалось не потерять управление и выровнять машину. При этом всех троих сильно откинуло влево.
– Уф! – облегчённо вздохнул средний Флинт, когда они поехали наконец по прямой. – Еще немного, и нам конец!
– Знаешь что, парень, я постараюсь, чтобы тебе не выдали водительских прав, когда станешь совершеннолетним! – заявил Маляриус Войнич, отодвигая навалившегося на него старшего Флинта. – И открой глаза. Мы ещё живы!
– Мама дорогая, – захныкал старший Флинт. Но тут до него дошло, что машина не рухнула в море, и он блаженно заулыбался: – Молодец, братишка!
Средний Флинт прибавил газу, не переключив передачу, и мотор машины взревел.
Войнич, мало разбиравшийся в технике, не обратил на это внимания: он снова перезарядил ружьё, прежде чем высунуться наружу, и подумал о приключениях, которые только что довелось пережить.
Когда обезьяны появились у почтового отделения, братья Флинт, а вместе с ними и Войнич, бросились к служебному входу и обнаружили снаружи почтовый фургон с ключом в замке зажигания.
И вот тут средний Флинт солгал, уверяя, будто прекрасно водит машину. Все трое вскочили в фургон, и машина рванула с места. Но при этом так загрохотала, что обезьяны сразу же поняли, кого нужно преследовать, и бросились вдогонку за ними.
Поначалу из-за плохой дороги в Килморской бухте и неопытности среднего Флинта они ехали довольно медленно, но, как только выбрались за город, прибавили скорость, и обезьяны стали отставать.
