Валерий Квилория - Бунт в тарелке
– Смотри, – шепнул Лера, – у него на руке вместо пальцев семь спичек.
Но тут коробок задёргался, будто его током стукнуло, и стал сипеть, наподобие кипящего чайника на плите.
– Припадочный какой-то, – прошептал Лера.
– Может, это еда у него такая? – предположил Шурка. – Помнишь, я тебе про ягоды китайского лимонника рассказывал?
– А, – вспомнил Лера, – это те, которые полпригоршни съел и можно целый день за зайцами бегать?
Шурка успел только кивнуть в ответ. В следующий миг преображённый коробок обернулся и с любопытством осмотрел пленников. Подумав секунду, он энергичной упругой походкой подошёл к ближайшей клетке.
– Му, – ласково мыкнул Филя, увидев перед собой два совершенно родных глаза.
Надо пояснить, что Захарьевы вместе с бычком держали в хлеву поросёнка Стёпку.
– Фью, – нежно свистнул инопланетянин.
Протянув сквозь прутья спичечную семерню, он погладил телёнка по морде. Филя от блаженства закатил глаза.
Затем коробок перешёл к Шурке, которого тоже попытался погладить. Но Шурка в ответ зарычал и укусил благодетеля за палец.
– Фу! – пронзительно засвистел инопланетянин и затряс рукой.
На этом знакомство закончилось. Фу-Фью, как тотчас окрестили друзья ходячий коробок, отошёл к висящему в воздухе круглому экрану и принялся тыкать в него своими пальцами-спичками.
– Компьютер, – догадался Лера. – Зря ты его укусил, он из нас сейчас собак Павлова[3] наделает.
– Пусть попробует. В следующий раз я ему все спички обломаю, – сердито пообещал Шурка.
Вместо подопытных кроликов
Но вместо опытов им подали второй завтрак. Во всяком случае, так друзьям вначале показалось. Шурке досталось его любимое сливочное мороженое в вафельном стаканчике, Лере – пирожное «корзинка», а Филе – увесистая морковь. Съев угощение, пленники посмотрели на Фу-Фью. Коробок продолжал колдовать у монитора. По всему обширному залу задвигались аппараты. С одной стороны к клеткам подполз ёж и наставил на них множество своих ослиных ушей. С другой – подплыла по воздуху медуза. Развернулась хвостом, расправила, словно антенны, щупальца и тоже замерла.
– Изучают нас, – заметил Шурка, облизывая измазанные мороженым пальцы.
Неожиданно Лера услышал голос.
«Назови сумму, получаемую при сложении двух двоек?», – спросил голос.
– Четыре, – растерянно ответил Лера и только тут понял, что вопрос ему был задан не вслух, а мысленно.
– Ты чего? – уставился на него Шурка.
– Телепатирует, – показал глазами на инопланетянина Лера.
В следующий миг Шурка выпучил глаза и судорожно выдавил: – Четыре.
За ним взбрыкнул Филя, боднул головой хромированную решётку и замычал. Друзья с изумлением насчитали четыре коротких «му».
Инопланетянин снова дотронулся до экрана. Снова хлопнули дверцы буфетов, и перед ними возникли всё те же угощения. Но теперь у Леры лежали две кремовые корзинки, у Шурки – два стаканчика мороженого, а у Фили – две увесистые моркови. Добавку съели с не меньшим удовольствием. И опять прямо в голове зазвучал всё тот же вопрос о сложении двух двоек.
– Четыре, – неохотно ответил Лера, а сам подумал: «Или у него компьютер завис, или он меня за дурака считает».
За ним задумался и Шурка.
– Четыре, – выдал, наконец, и он после длительной паузы.
Один Филя подал голос сразу же. Буфеты выдвинули новое угощение уже в тройном размере. Очередную добавку друзья ели неторопливо, смакуя и переговариваясь. Бычок расправился с третьей порцией моркови так же быстро, как и с двумя предыдущими.
Не успел Лера дух перевести от съеденного, а телепатический вопрос зазвучал в четвёртый раз и снова про два плюс два.
– Отстань, – лениво отозвался Стопочкин. – Сколько можно одно и то же талдычить?
– Двадцать пять! – не задумываясь, выпалил Шурка.
Филя исправно промычал четыре раза.
Следующее угощение состояло из четырёх блюд. Шурка съел три порции мороженого и с ненавистью посмотрел на оставшуюся. Лера незаметно сунул одну кремовую корзинку под подушку. И только Филя с хрустом жевал морковь, прикрыв от наслаждения глаза.
– Назовите сумму… – начал было голос.
– Катись ты со своими вопросами! – перебил его сердито Лера.
Шурка ничего не ответил. Он схватился за вздувшийся, словно у человека-аквариума, живот и со стоном упал на кровать. Как инопланетянин ни уговаривал, больше земляне на контакт не шли.
«Кролики» взбунтовались
Погрозив пленникам своим спичечным кулаком, Фу-Фью выбежал из лаборатории. Друзья решили, что на этом эксперименты закончились. Но не тут-то было. Вскоре инопланетянин притащил громадную винтообразную ракушку серебристого цвета и установил её напротив Шуркиной камеры. При этом вёл он себя весьма странно – суетился, то и дело замирал, словно прислушивался, и воровато поглядывал на стену под курантами.
– Может, он космический преступник? – предположил Лера, когда коробок отошёл к монитору компьютера.
Шурка хотел выдвинуть свою версию, как вдруг оцепенел.
– Что с тобой? – испугался Лера.
Шурка не отвечал, остекленевшие его глаза, не мигая, смотрели на инопланетянина. А тот с довольным видом потирал свои спичечные ладошки. Лера тотчас всё понял.
– Ах ты, коробок разнесчастный! – заорал он. – Выключай свою ракушку, а не то я тебя корзинкой стукну!
И чтобы слова не расходились с делом, запустил в Фу-Фью припрятанное пирожное. Кувыркаясь в воздухе, корзинка беспрепятственно пронеслась между хромированными прутьями клетки и треснула инопланетянина по коробчатой физиономии, залепив кремом его правый поросячий глаз.
– Фу-у-у! – заверещал Фу-Фью, схватившись за лицо.
В следующий миг Шурка рухнул на пол, а инопланетянин бросился на выход. В панике он забыл открыть дверь и, к удовольствию Леры, с разбегу ляпнулся всем своим коробчатым телом о стену. Только после этого он покинул лабораторию через растаявший овал.
– Шурик, ты как там? – подошёл к решётке камеры Лера.
Шурка поводил туда-сюда глазами и взялся за голову.
– Башка раскалывается, – простонал он.
Следом вернулся Фу-Фью. Правый глаз его был заклеен пластырем, из-под которого торчал то ли капустный, то ли салатный лист.
– Фи-фу, фо-фа-фи, – обратился он к Шурке. – Фитью фа…
Просвистев таким образом минуты две, Фу-Фью с важным видом вышел из лаборатории.
Ошеломлённый Шурка повернулся к Лере.
– Ё-моё, – негромко сказал он, – инопланетянин мне целую лекцию прочёл.
– Ты что, по-ихнему понимаешь?
– Ну да, – приложил ладонь ко лбу Шурка.
– Вот зачем он на тебя ракушку наставлял! – догадался Лера. – И что он сказал?
– Говорит, чтобы мы ему опыты не срывали и не хулиганили. Он диссертацию на звание кандидата наук делает.
– Что мы ему, кролики подопытные? – возмутился Лера.
– Ну да. Если опыт получится, он нам память до того места, когда мы тарелку увидели, сотрёт и отпустит. А нет, тогда все приборы на нас испытает, которые раньше только на гусеницах испытывали.
– Угрожает, да?
– Угу, – кивнул Шурка.
– Давай глухонемыми прикинемся, – нашёлся Лера. – Может, он нас и так отпустит.
Но Фу-Фью в тот день не вернулся. Чтобы не умереть от скуки, Шурка взялся учить Леру свистательному языку инопланетян.
– Нет, ты не понимаешь, – объяснял он. – Надо скривить рот налево, тогда получится правильно. А так у тебя выходит «фьють».
– Ну и какая разница?
– А какая разница между Колей и Олей?
Понемногу у Леры стало получаться. К концу дня он даже освоил два десятка несложных посвистов.
Профессор Тьюпль
Наутро Фу-Фью попытался продолжить эксперимент, но друзья даже не смотрели в его сторону. С каждой секундой коробчатая физиономия инопланетянина становилась всё мрачней, а взгляд его поросячьих глаз – всё мстительней.
– Интересно, – шепнул Лера, – а что по-инопланетянски Фу-Фью значит?
– Фу – это или плохо, или запрещено, – перевёл Шурка. – А Фью – это его настоящее имя. Золотой по-нашему.
– Рыжий? – уточнил Лера.
– Нет, золотой.
– Тогда получается, что он фальшивый, – хитро прищурился Лера.
– Это почему же? – посмотрел на него удивлённо Шурка.
– Потому, что Фу-Фью – плохое золото. Значит, ненастоящее, фальшивое.
В это время у коробка, до которого то и дело доносилось его имя в сочетании со словом «фу», кончилось всякое терпение. Грозно свистнув, он подошёл к экрану монитора. Что означал свист, Лера мог только догадываться, но Шурка от страха побледнел, как полотно. Похоже, друзьям грозила большая опасность. В этот напряжённый момент под курантами образовался овальный проём двери. Фу-Фью посмотрел и отшатнулся. В лабораторию входил самый настоящий человек.
