Валерий Квилория - В погоне за «Бешеной Каракатицей»
– Это почему же? – насупился Шурка.
– А потому что это песня о войне с фашистами, а у нас амазонки и пираты.
– Подумаешь, – пожал плечами Шурка. – Здесь до смерти тоже четыре шага. И песня классная.
– Песня, конечно, здоровская, – согласился Лера, – но…
Тут над плечом капитана всплыло фиолетовое облачко.
– Корабелик, – напомнила инопланетянка. – Корабелик поближе к огню.
Чародей вздохнул и поставил книгу у самого камина. Только после этого друзья обнялись.
– Рад тебя видеть, – сказал тихо, чтобы не услышала стража, Тополёк.
– И я рад, – также тихо ответил капитан. – Как твоя рука?
– Зажила как на собаке.
В тот же миг входная дверь скрипнула, и в гостиную с мечом в руке вошла амазонка.
25
Стражница не успела осмотреться, как Тополёк бросился ей в ноги.
– Барышня, – взмолился он, обхватив закованные в сталь коленки. – Прошу вашей руки! Будьте моей женой!
Пока ошалевшая амазонка пыталась высвободить ноги из объятий пылкого пленника, капитан без труда отобрал у неё меч. Две-три минуты – и бедная девушка уже лежала в постели, туго спелёнатая в одеяла и простыни.
– Извините, барышня, – поклонились ей на прощание друзья.
Прихватив книгу Фиолеты, они со всеми предосторожностями выбрались наверх.
Часовой стоял меж зубцов башни и смотрел вниз, где вдоль реки до самого водопада двигалось множество огоньков. Достав из ножен кортик, Чародей приблизился вплотную и приставил остриё часовому сбоку меж латами.
– Тихо, – предупредил он, – одно движение – и я буду вынужден вас заколоть.
Но амазонка не испугалась. Она, казалось, только и ждала этой минуты.
– Я знала, – сказала она, не шелохнувшись, – что капитан Чародей не может погибнуть.
Штурман услышал её голос, и сердце его затрепетало. Перед ними стояла Малая Медведица. Он схватил капитана за руку, и тот опустил оружие.
– А значит, – продолжила Ипполита, оборачиваясь, – он непременно выручит товарища.
– Вы потому здесь, чтобы помешать?
– Нет, – печально склонила голову Малая Медведица, – проститься. Мне бы очень хотелось задержать и оставить вас навсегда в городе. Увы, с вашим другом Чародеем нам не совладать. К тому же, ему помогает наше родовое приведение.
Капитан с удивлением уставился на Фиолету, которая верным соколом восседала на его плече.
– Чушь! – воскликнула та мысленно. – Вот уж сколько веков они меня принимают за дух кровавого Порция. Я им: «Спасите! Помогите!». А они от меня шарахаются как черти от ладана.
Все, в том числе и капитан, восприняв её мысль, отшатнулись в изумлении.
– Так ты ещё и телепатка? – пришёл в себя Чародей.
– И не только, – едва слышно прошелестела Фиолета, – вот корабелик мой подкачает ещё пару миллиардов фотонов, и я вообще заговорю в полный голос. Просто на это энергии много требуется.
– Извините, капитан, – сказала Малая Медведица и посмотрела на штурмана. – Не могли бы вы оставить нас наедине.
– Ну уж нет! – пропищала в ответ Фиолета. – Доверчивость к вашему роду мне стоила триста лет одиночного заключения. Теперь дураков нет. Говорите при нас.
– Что ж, – ступила Малая Медведица к Топольку. – Так тому и быть.
– Милый, – преклонила она одно колено и, взяв ладонь штурмана, прижалась к ней щекой. – Всем сердцем я полюбила, лишь только увидела тебя…
Капитан недоуменно посмотрел на фиолетовое облачко.
– Что это с ней?
– В любви признаётся. Женщины на острове считаются сильным полом. Тут так принято, – шепнула та смущённо и нырнула в свой космолёт.
Чародею прятаться было некуда. Подхватив книгу, он скромно отошёл к противоположному краю башни. Объяснение между тем продолжалось.
– Встаньте, – умолял Тополёк. – Вы мне тоже очень и очень по нраву. Без вас я буду чрезвычайно скучать.
После этого наступила подозрительная пауза, и капитан в страхе обернулся. Нет, воительница не задушила Тополька и не сбросила его в пропасть. Предводительница амазонок и штурман бригантины «Разящая» стояли крепко обнявшись. Капитан с улыбкой покачал головой и вдруг услышал тихие всхлипы. То на груди у любимого плакала Ипполита.
26
Малая Медведица вывела их из города подземным путём: начинаясь за городскими воротами, он проходил под рекой Ледой и заканчивался на противоположном берегу.
– Ах, вот оно что! – понял Тополёк, когда вновь выбрался под свет луны и обернулся.
За спиной оказался уже знакомый придорожный камень. Только выглядел он не совсем обычно. В нём зияло рубленое прямоугольное отверстие.
– Ловко, – восхитился он, наблюдая, как Ипполита закрывает гранитную дверь.
Дверь была вырезана настолько искусно, что став на место, не оставила на камне и следа. Перед штурманом снова высилась монолитная глыба.
– Моя работа, – похвастала Фиолета. – Это всё я придумала.
– А как же мост? – показал капитан на сверкающее фиолетовыми огоньками сооружение через реку.
– Он соткан из призрачного тумана, – сказала Малая Медведица.
– Обычная голограмма, – уточнила Фиолета. – Срок гарантии – триста шестьдесят лет. Но на практике работает в несколько раз дольше.
Стали прощаться.
– Ступайте без опасения, – указала амазонка на дорогу. – Караулы я отослала к водопаду. Далее советую пойти влево кружным путём вдоль гор. На плантациях теперь каждая тропинка под наблюдением, за всяким кустом – засада.
После этого Малая Медведица раскланялась. Ни один мускул не дрогнул на её лице, когда она смотрела на штурмана. Последний поклон и…, но тут её взгляд задержался на фиолетовом облачке.
– Дух Порция должен остаться в городе, – сказала она.
– Как так?! – занервничала Фиолета. – Я есть ино– планетный существо.
– Ложь, – стояла на своём амазонка.
– Позвольте, – выступил тут вперёд с фолиантом под мышкой капитан. – Вот и её космический корабль.
– Это магическая книга, – заявила Малая Медведица, – с помощью которой дух кровавого Порция вновь обретёт тело и власть.
Сражённые такой новостью друзья не знали, что и думать.
– Книга не имеет силы в темноте, – продолжала между тем амазонка, – но стоит ей попасть в свет солнца, и землю ждёт ад кромешный.
– Но откуда, откуда это известно? – недоумевал Тополёк.
– Так гласят предания.
Фиолетовое облачко от возмущения едва не разодралось на части.
– Нет, ну вы посмотрите на эту непроходимую суеверность, – стала переходить она на личности, весьма напоминая сварливую рыночную торговку. – Да эта деревенщина закона Ома не знает, а туда же – о духах рассуждать. Я есть существо женское, а ваш предок Порций был самым заурядным мужиком.
– Даже по мне трудно определить, женщина я или мужчина, – невозмутимо парировала амазонка, – что же тогда сказать о сгустке фиолетового пара.
– А голос? А характер? – не сдавалась Фиолета.
Ипполита молчала, наблюдая за друзьями. В их глазах уже зародилось подозрение.
– Нет, – наконец, решил Чародей. – Фиолету мы не отдадим. Если это и вправду дух вашего прародителя, то пусть он будет залогом нашей безопасности. А книгу, – тут он повернулся к штурману, – мы завернём в мой китель, чтобы она не набрала силу.
Не сказав больше ни слова, Малая Медведица ушла.
27
Едва они остались одни, Фиолета выступила вперёд.
– Положитесь на меня, – заявила она. – Я проведу вас самым коротким путём. На этом острове мне известны все трещинки и впадинки. Я над ними триста лет витала днём и ночью.
– Если это дух Порция, то он нас погубит, – взялся рассуждать Тополёк. – А если…
– Друг или враг, – перебил Чародей, – но своим свечением она выдаёт нас с головой. Её же за километр видно.
– Полезай-ка, дорогуша, в свою книжицу и сиди там тихо, – заключил капитан.
– Э-э, нет, – возмутилась Фиолета и вдруг из симпатичного фиолетового облачка превратилась в голову горгоны Медузы[28], у которой вместо волос клубилось несметное количество ядовитых змей.
Чудовищная голова расплылась в безобразной улыбке.
– А если аккумуляторы как следует зарядить, – прошамкала она, – то я могла бы зловеще хохотать и выть на всю округу диким зверем.
От подобного превращения волосы на головах моряков тоже едва не заклубились.
– Теперь всё ясно, – перевёл дух Чародей, когда инопланетянка вернулась в привычную форму. – Дуй вперёд, а мы твой космический лайнер понесём.
С победным писком Фиолета ворвалась в ближайшие заросли. До слуха друзей донеслись крики ужаса и топот убегающих ног. Когда они добрались до места первой встречи инопланетянки с амазонками, то обнаружили там с десяток неподвижных тел.
