Валерий Квилория - В погоне за «Бешеной Каракатицей»
– Не может быть! – едва не закричал он, страшась отпустить верёвку.
Чародей стоял на крохотном каменном выступе. В скале перед ним мерцала едва видимым фиолетовым светом внушительных размеров нора. Только вступив в неё, капитан понял, что спасён. Тут было так же сухо, как в подземелье Малахитовой горы. Шум водопада стал тише. Судя по направлению, подземный ход вёл назад к городу. Но точно определить капитан не мог. Освещёнными оказались только несколько метров перед ним, далее зияла тьма. Он сделал шаг, второй и неожиданно стены, потолок и даже пол вспыхнули фиолетовым сиянием. Он пошёл дальше, и по мере его движения начинали светиться всё новые и новые участки подземелья.
– Автоматика, – решил Чародей.
Он обернулся и вздрогнул: позади вновь была непроглядная тьма. Капитан пошёл совсем медленно, опасаясь подвоха и новых ловушек. Вдруг вдалеке загорелся и двинулся навстречу фиолетовый огонёк. Прятаться было некуда. Оставалось одно – стоять в центре светового пятна и ждать. Положив руку на рукоять сабли, Чародей приготовился отразить нападение врага. Ни шагов, ни ещё каких-либо звуков в подземелье слышно не было. Быть может, их перекрывал шум водопада. Огонёк, между тем, стремительно приближался. Вскоре капитан понял, что это и не огонь вовсе, а нечто похожее на крохотное яркое фиолетовое облачко. Облачко сделало глазки и подмигнуло. «Привидение», – отпрянул капитан.
22
Облачко подлетело, ляпнулось о ближайшую стену и расползлось по ней горящими фиолетовыми буквами.
– Спасите! – прочитал Чародей. – Я есть инопланетный существо.
После этого буквы слились воедино и превратились в симпатичную улыбающуюся мордочку. «Фиолета» – стояла внизу подпись.
– Так вы есть инопланетянка? – от удивления капитан и сам заговорил, как пришелец.
«Есть! Есть!» – вспыхнуло на стене.
– Но чем же я вам, барышня, помогу? – опомнился капитан. – Я ведь и сам в некоторой степени нуждаюсь в помощи.
На стене появилась стрелка. «Там! – нарисовалось под ней. – Выходи за меня!».
Чародей испугался: «Неужто замуж зовёт?». Но тотчас сообразил, что инопланетная гостья пыталась сказать «Иди за мной!» да по незнанию своему исковеркала фразу. А Фиолета тем временем вновь превратилась в облачко и поплыла вперёд, указывая капитану путь.
Подземный ход закончился небольшой сводчатой залой, вырубленной в скале. У одной из стен высился золотой трон, усыпанный тёмно-кровавыми камнями. В центре залы висел скованный цепями толстенный фолиант.
– Книга о здоровой и вкусной пище, – прочитал Чародей на её обложке. – Ну и что?
Фиолета упала на книгу, и перед ним возникло: «Раскрепости! Это есть мой летучий корабелик». Чародей осмотрел массивные замки, замыкающие цепи, и покачал головой.
«Ключи!» – бросилось ему в ноги облачко, и капитан отшатнулся. У его ног распростёрся незамеченный им ранее скелет. Меж осыпавшихся фаланг пальцев лежала увесистая связка ключей.
Подняв связку, Чародей попробовал открыть замки. Увы, ни один из них не поддался. Время покрыло железо бурой коркой ржавчины и напрочь испортило механизмы.
– Сюда бы двуручный меч, – вздохнул Чародей. – От цепей бы одни клочья остались.
– Инструмент нужен, – посмотрел он на Фиолету, – и потяжелее.
– А вот! Вот! И вот! – разлетелось облачко на три слова, каждое из которых мгновенно прилипло к одному из трёх увесистых камней.
– Я их давно видеть, – объяснила она, – на разный случай.
Пока Чародей сбивал каменьями замки, Фиолета от радости места себе не находила.
– Я угодить в плен, – рассказывала, а вернее, расписывала она на стене, – в царствование кровавый Порций.
– Он же жил в незапамятные времена, – заметил капитан, орудуя камнем.
– Так есть верно, – подтвердила Фиолета. – Мой ещё повезло, что фиолетовый продолжительность жизни в сотня раз выше человеческий.
– Это сколько же вы живёте?
Чародей умножил средний возраст человека на сто и присвистнул от удивления.
– Ничего себе, больше пяти тысяч лет!
23
Чародей сбил очередной замок, сбросил ещё одну цепь, и книга, глухо крякнув, накренилась и упёрлась одним концом в пол.
– Слушай, – спохватился капитан. – Ведь ты можешь и без корабля летать. Неужели нельзя было позвать кого-нибудь на помощь?
Облачко превратилось в надрывающуюся от хохота девчонку.
– Пробовала, – рассыпалось оно буквами, отсмеявшись, – никакой толк. По ночам все бегать от меня, как от прокажённой. А днём меня трудно видеть, я бледный-бледный при солнечный свет.
– Всё ясно, – ударил капитан камнем, и последние оковы пали.
– Как мой повезло, что в этот ночь я быть возле свой корабелик! – высветилось перед носом капитана и фиолетовое облачко юркнуло меж страниц.
– Это мне повезло, – буркнул Чародей. – В жизни бы мне не выбраться из этого водопада.
Но книга уже взмыла в воздух и сделала вокруг него круг почёта. После чего вдруг завалилась набок и хлопнулась об пол. «Всё, – телеграфной строкой выползла из неё Фиолета, – полная разрядка энергетических накопителей».
– Похоже, этот полёт ваш корабелик и добил, – заметил капитан.
– Нужна энергия звезды, свет солнца, – пояснила инопланетянка. – Или хотя бы свет луны, но тогда зарядка очень длинный.
– Ну, да, – согласился Чародей, – ведь луна сама не горит, а только отражает падающие на неё солнечные лучи.
– Как же вы обходились без света столько лет? – удивился он.
– Моё автономное питание спасало, – призналась Фиолета. – У него хоть и небольшая ёмкость, но по капельке день за днём корабелик я свой подкармливала. Вылечу в полдень, погреюсь на солнышке и назад. Повисну над корабеликом и мерцаю над ним сутки напролёт до следующего полдня. А он фотон за фотоном слизывал – копил.
– А стены, пол и потолок? – обвёл вокруг рукой капитан. – Они ведь тоже светятся.
– Светятся. Я их брызгать специальный состав, называется «Вечный фотон».
– Это как?
– Вместе с клейкой основой на поверхность наносятся особые магниты, вокруг которых беспрестанно носятся фотоны[27]. Они, словно привязаны, и далее двух-трёх метров улететь не могут. Когда вы приближаетесь, фотоны проникают в ваш глаз и вы видите, что стены светятся. Вечный фотон не усваивается организмом, а тотчас выскакивает из него и вновь влетает в ваш глаз. И так снова и снова, пока вы не отойдёте. Отошли, и света нет – фотон по-прежнему крутится вокруг своего магнита.
– Ах, вот оно что! – восхитился капитан. – А я гадаю, отчего это при моём приближении всё вокруг сияет, а два шага сделаю – и за спиной снова тьма-тьмущая. Похожее свечение я видел и внутри Малахитовой горы. Ваша работа?
– Моя, – отстучала ему на ближайшей стене Фиолета. – И вообще, вся система подземных сообщений спроектирована мной. И крепость, и город. Я тут каждый закоулочек знаю.
Этому известию Чародей чрезвычайно обрадовался.
– А где мы сейчас находимся?
– Над нами башня Порция, на втором этаже которой греется у камина ваш друг Тополёк.
24
– Уважаемая Фиолета, – скрестил руки на груди Чародей, – вы ведь поможете мне, как я помог вам. Речь идёт о жизни и смерти.
– Жизни, жизни, – заверила Фиолета. – Здешняя принцесса глаз не может отвести от вашего штурмана. Всё, что его ждёт – это пожизненный статус гостя без права выхода за пределы крепости.
– Самая настоящая тюрьма для моряка! – воскликнул капитан. – Вы мне укажете путь в башню Порция?
– Он перед вами, – сообщило облачко, пристроившись над спинкой трона. – Берите мой корабелик и садитесь.
– Что дальше? – запрокинул голову капитан, устроившись на троне вместе с книгой.
Но Фиолета уже переметнулась на противоположную стену.
«Теперь, – писала она, – найдите на правой ножке рыбий глаз и потяните его вниз».
Чародей так и сделал. Трон вздрогнул и въехал спинкой в стену, которая распахнулась, обнажая скрытую в ней шахту потайного лифта. Напоследок капитан увидел фиолетовую строчку: «Поставьте мой корабелик близко-близко к огню». В следующее мгновение подземелье исчезло, мимо в полумраке проплыл трон-близнец, и Чародей оказался на втором этаже башни.
На столе теплилась свеча, из приоткрытой двери соседней комнаты падали и играли на стенах весёлые блики. Сквозь подвыванье ветра в камине и треск дров Чародей услышал тихий голос Тополька.
– Бьётся в тесной печурке огонь, на поленьях смола, как слеза, – напевал он.
Капитан прислушался и возмущённо хлопнул себя ладонью по коленке. Пение тотчас прекратилось. Обернувшись, Тополёк обнаружил перед собой расстроенного Леру.
– Ёлки-палки! – заявил Лера. – Штурман парусного флота не может петь такую песню!
