Р. Стайн - Не ложись поздно
Я приперла ее к стенке в коридоре, во время перемены перед третьей парой.
— Почему Саммер приходила предупредить меня о Нейте? — сразу взяла я быка за рога.
Сэралинн прислонилась к шкафчику.
— Убей — не знаю. В десятом классе они долго были вместе. Думаю, для него она была слишком напористой.
— Может, она знала что-то плохое о нем? — спросила я.
Сэралинн наморщила лоб.
— О Нейте-то? Что, например?
Я пожала плечами.
— Ты же его родственница. Нет ли в Нейте чего-нибудь странного?
— Ты про его коллекцию ужасов?
— Нет, — сказала я. — Что-нибудь постраннее.
— Нейт есть Нейт, — ответила Сэралинн. — Что ты от меня-то хочешь?
Я хочу, чтобы ты рассказала, не превращается ли он по ночам в демона, чтобы убивать и пожирать тех, кто ему не по нраву.
Я хочу, чтобы ты рассказала, не он ли застращал предыдущую няню Гарри до такой степени, что у той поехала крыша.
Я хочу, чтобы ты рассказала, не грозит ли и мне опасность.
Прозвонил звонок. Коридор стремительно пустел — все расходились по классам.
— Мне нечего тебе сказать, — заявила Сэралинн. — Извини. — Отвернувшись, она поспешила прочь, рюкзак подпрыгивал у нее на спине.
* * *В четыре я зашла к Элис за Гарри. Едва я вошла, он подбежал и схватил меня за руку. Ему не терпелось попасть домой. Одет он был в забавную футболку с Губкой Бобом и просторные белые шорты, которые ему явно были великоваты. На подбородке красовалось пятно шоколада.
— Элис сказала, что мы можем напечь пирожных, как вернемся домой, — заявил он, дергая меня за руку. Его голубые глаза смотрели на меня с настоящей мольбой. — Можно?
— Ну…
— Бренда оставила вам коробку со смесью для пирожных, — сообщила Элис, неожиданно возникнув позади меня. В руках она держала стопку сложенного белья.
— Замечательно, — сказала я.
Элис посмотрела на Гарри:
— Ты получишь пирожные только если пообещаешь сегодня лечь вовремя.
Гарри поднял правую руку и низким голосом изрек:
— Клянусь!
Мы с Элис покатились со смеху. Наверное, из-за того, как торжественно он это произнес.
— Хорошо, сегодня будут пирожные, — сказала я. Гарри потянул меня к выходу. Я попрощалась с Элис и вслед за ним вышла из дома.
День выдался погожий и теплый, освежающий ветерок шевелил нежную весеннюю листву, отчего казалось, что деревья перешептываются между собой. Чета малиновок поклевывала землю на задней лужайке, вытаскивая жирных коричневых червей.
Мы с Гарри вышли на улицу и двинулись в направлении его дома. У меня из головы не выходила Рада. Я не переставая думала о ней. И решила спросить о ней Гарри.
— У тебя до меня была няня? — спросила я.
Он кивнул.
— Ага.
— А как ее звали?
— Рада. Она была хорошая, но ей пришлось уйти.
— А почему ей пришлось уйти?
Солнечный свет играл в его белокурых волосах, отчего те сияли. Он поднял свои небесно-голубые глаза и глядел на меня снизу вверх. Но не отвечал.
— Почему ушла Рада? — повторила я.
— Мама сказала, что она заболела. — Он поддал ногой камешек на тротуаре. Потом забежал вперед и поддал его снова. На сем беседа и завершилась.
Рада и впрямь заболела, все верно, думала я. Что-то случилось, и это событие отправило ее прямиком в сумасшедший дом.
Мы уже прошли весь квартал, как вдруг я заметила, что Гарри путешествует налегке.
— Гарри, а рюкзак?
Он вытаращил глаза.
— Ой-ёй. Забыл у Элис. — Он умоляюще сложил ладошки. — Можно мы его там и оставим?
— И не будем делать домашнее задание?
Он с ухмылкой кивнул.
— Как бы не так. — Я остановила его, придержав обеими руками за плечи. — Стой тут. Никуда не ходи. Я за ним сбегаю.
Отвернувшись, я припустила назад, пока он не принялся возражать. Мои туфли шлепали по траве, когда я проносилась через лужайки перед домами, мимо которых мы проходили. Через несколько секунд я, отдуваясь, уже входила на кухню к Элис.
Там ее, впрочем, не оказалось.
— Элис? Это опять я, — позвала я.
Я поспешила в маленький кабинет, где Гарри с Элис проводили занятия. Обычно рюкзачок Гарри лежал на письменном столе, но не сегодня. В гостиной я его тоже не обнаружила.
Может, он оставил его на кухне?
Я успела преодолеть половину коридора, когда услышала завывания.
Я остановилась. И прислушалась. Вопли казались такими печальными… и такими человеческими…
Точно не кот.
Такие горестные, отчаянные призывы о помощи! Неужели они доносятся из подвала?
На вершине подвальной лестницы я замешкалась. Потом взялась за деревянные перила и стала спускаться.
Я была уже почти внизу, когда, повернувшись, увидела, кто издавал эти вопли.
И тогда мой испуганный крик огласил подвал.
48— Не-е-ет. О нет, — простонала я. — Нет. Пожалуйста. Этого не может быть.
Застыв на лестнице, я смотрела на три клетки, выстроившиеся вдоль стены подвала. Три клетки, и в каждой сидело по странному существу.
Они горбились, потому что клетки не были достаточно высокими, чтобы позволить им выпрямиться во весь рост. Они сжимали прутья длинными костлявыми пальцами. И завывали почти человеческими голосами, высокими, пронзительными и исполненными страдания.
— Выпс-с-сти нас-с-с, — прошипел ближайший из них.
Я не могла дышать. Я не могла сойти с лестницы. Они были такие несчастные и уродливые… Люди-монстры. В точности как демон, которого я видела в доме Бренды Харт. Только у этих лица были еще более искаженными, еще более неправильными, еще более отвратительными.
У одного из них на месте глаза зияла чернотой пустая глазница. Тварь в следующей клетке имела маленькие ручонки… слишком короткие для столь массивного тела. Третье же создание… его нижняя челюсть отсутствовала. Не было и губ, длинные верхние зубы торчали вниз, а толстый язык рос будто из самой глубины его черного зева.
У него же нет половины лица…
Я почувствовала, как свело живот. Нахлынула волна дурноты. Меня начало рвать. Давясь, задыхаясь, я, сама не пойми как, все же доковыляла донизу.
На дрожащих ногах я отошла от лестницы и приблизилась к клеткам. Я не могла поверить своим глазам. Существа были так отвратительны, так… и так печальны. Их скрюченные тела… Их тощие руки… Их лица с недостающими фрагментами…
Как только я приблизилась, они разразились воем и замолотили кулаками по прутьям клеток.
Это не галлюцинация.
Эти создания настоящие.
Что они делают здесь, внизу?
Я снова закричала. Я не могла сдержаться.
И в тот же миг одна из тварей выпростала руку сквозь прутья, ухватила своими горячими, сухими пальцами меня за запястье — и потащила к себе.
— Нет, пожалуйста, отпусти! Отпусти меня! — выдохнула я.
49Пальцы лишь сильнее сжали мое запястье. Закричав от боли и ужаса, я попыталась вырваться. Но кожа демона была грубой, словно наждачная бумага, и когда боль прострелила руку, я испугалась, что когти твари отсекут мне запястье.
Теперь завывали уже все трое, подпрыгивая, будто гориллы, исходя слюной и щелкая челюстями.
Резко вывернув руку, я пыталась высвободить ее из ужасной хватки. Но демон подтащил меня к клетке вплотную. Ворча, он приблизил свое изуродованное лицо к прутьям — и плюнул мне на щеку.
— А-а-а-а-а! — вырвался у меня стон ужаса. Его язык тоже был шершавым, точно наждак, и оставил на моей щеке едкую дорожку горячей слюны. Меня прошибла дрожь.
Как только остальные два демона снова разразились визгом и воем, я повернулась и вгляделась в клетку. Меня поймал тот, что без нижней челюсти. Тем не менее, это нисколько не мешало ему втискивать морду между прутьями в попытке разодрать мне лицо острыми верхними клыками.
— Отпусти! — заорала я. Но мой голос потонул в оглушительном вое и визге. Мне хотелось зажать уши руками. От ужасных воплей по спине продирало ледяной дрожью.
— Отпусти-и-и!
Тварь плюнула в меня снова. На этот раз огромный сгусток слюны пролетел у меня над головой.
Я пригнулась и — к своему удивлению — вырвала руку из его хватки.
— Эй! — Вскрикнув от неожиданности, я отшатнулась от клетки. Я не сумела удержать равновесия. Я грохнулась на пол подвала. Плечо прострелила боль.
Мне было наплевать. Я была свободна.
Потерла запястье. Грубые пальцы твари оставили на нем багровую полосу. Бросив последний взгляд на этих троих, что по-прежнему скакали, гикали и ворчали, не сводя с меня ввалившихся тоскливых глаз, я, задыхаясь, повернулась и заковыляла вверх по лестнице.
По крайней мере, теперь у меня есть доказательства.
