Р. Стайн - Не ложись поздно
— Надеюсь, вас это не слишком затруднит, — мягко произнес Ривера, — но я хотел бы знать, нельзя ли мне быстро взглянуть на ваш подвал.
Почему он с ней так обходителен? Она держит в подвале безобразных, отвратительных МОНСТРОВ!
Элис приложила руку к горлу. Глаза ее широко раскрылись от удивления.
— Мой подвал?
Первоклассная актриса, подумала я. Разыгрывает из себя саму невинность.
— Вы хотите осмотреть мой подвал? — спросила она. — А что, с ним что-то не так?
— Надеюсь, что нет, — отвечал Ривера, сверля меня взглядом.
Я попятилась к двери гостиной, крепко скрестив на груди руки. В ногах ощущалась слабость и дрожь. Я показала на заднюю стену коридора:
— Лестница в подвал там.
— Вы знаете, у меня и ордера-то нет… — смущенно произнес Ривера.
— Не беспокойтесь. — Элис пересекла комнату. — Я не представляю, какие проблемы могли возникнуть с моим подвалом, офицер. Говорите, вы получили сообщение?
Ривера кивнул.
— Так вы разрешите мне посмотреть внизу?
Элис отворила дверь.
— Прошу. Никаких проблем. — Она зажгла в подвале свет.
Топоча тяжелыми бутсами по узким ступенькам, Ривера начал спускаться в подвал. Элис попыталась было преградить мне дорогу. Ясное дело, ей хотелось спросить меня, что происходит.
Но я протиснулась мимо нее на лестницу и последовала за Риверой. Преодолев две трети пути, я остановилась и огляделась по сторонам. Увидела видавший виды диван, покрытый простыней, стопку старых журналов и несколько разнокалиберных картонных коробок у стены.
Стоя посреди подвала, Ривера повернулся ко мне и грозно сдвинул брови:
— Ну?
Я отвернулась. Я не могла смотреть ему в лицо.
Боже мой. Боже мой.
Подвал опустел. Ни клеток. Ни тварей.
Потом, между двумя коробками, я заметила пару горящих глаз, взирающих на меня.
— Там! — закричала я и показала рукой.
И охнула, когда из-за картонок горделиво выступил огромный, серый с белым кот. Он выгнул спину, потянулся и сладко зевнул. Его глаза светились бледно-зеленым светом.
— Мистер Пушиш! — воскликнула Элис. — А я тебя повсюду ищу!
51Элис подхватила кота на руки и обняла его.
— Плохой мальчик, внизу прятался. — Она повернулась к Ривере. — Мы закончили?
Он кивнул.
— Да. Благодарю вас. Я ценю вашу готовность сотрудничать. — А сам глаз не сводил с меня. Я знала, что он думает: ты сумасшедшая, Лиза.
Я первой поспешила наверх, чтобы не пришлось разбираться с Элис. Как ей это все объяснить? Я не сомневалась, что она расскажет обо всем Бренде. Теперь я как пить дать вылечу с работы.
На улице Ривера похлопал меня по плечу, но выражение его лица оставалось весьма недружелюбным.
— Не знаю, что и сказать, Лиза, — проговорил он, понизив голос почти до шепота. — Ты регулярно посещаешь врача?
Я кивнула.
— Не хочу показаться невежливым, — произнес он, глядя мне в глаза, — но у меня два убийства, и я не могу растрачивать на тебя свое время.
Ответить он мне не дал. Широким шагом направился он через лужайку к патрульной машине. И всю дорогу качал головой.
Он думает, что я чокнутая.
— Но я не чокнутая, — пробормотала я себе под нос. Эти несчастные создания были настоящими. В доказательство у меня до сих пор оставалась красная отметина на запястье.
Ну почему я не показала ее капитану Ривере? Впрочем, он бы, наверное, все равно не поверил, что это сделало чудовище. А уж теперь-то он и вовсе не поверит ни единому моему слову.
Но я знала, что не сумасшедшая. Также я знала, что монстры в клетках были настоящими.
Неужели Элис видела, как я спускалась в подвал? И потому нашла способ куда-то их быстренько переместить?
Вслед за этими тревожными мыслями возникла еще одна: каким боком причастен к этому Нейт? Если они с Брендой в родстве, значит, Элис он тоже приходится родственником. Но какова связь между Нейтом и этими тремя обезображенными существами?
Я нисколько не сомневалась, что именно Нейт стоит за двумя варварскими убийствами. Он постоянно писал и названивал, однако до сих пор мне удавалось его избегать.
Голова пошла кругом от замешательства. Раньше мне казалось, что я волнуюсь за Нейта, но теперь я поняла, что до ужаса боюсь его самого. Я была уверена, что его коллекция ужасов — не просто хобби. Для него это — реальность.
Когда автомобиль Риверы отъехал от тротуара, я вдруг вспомнила о Гарри.
Я обещала ему, что вернусь через пять минут. А сама отсутствовала больше пятнадцати.
Элис окликнула меня с крыльца, но я сделала вид, будто не слышу, и бросилась бежать. Несколькими минутами позже я влетела на кухню, зовя Гарри:
— Ты в порядке? Гарри? Все хорошо?
Напрасно я тревожилась. Он сидел в мерцающем свете экрана, не отрывая глаз от игры. Я упала в ближайшее кресло, задыхаясь после быстрого бега.
— Куда ты ходила? — поинтересовался он, не сводя глаз с экрана.
— Да так, к Элис, — ответила я. — Ты знаешь, что у тебя будет растяжение связок, если будешь играть так долго? Большие пальцы посинеют.
Он засмеялся.
— Не думаю.
— Ладно, время позднее, — сказала я, встав между ним и экраном. — Извини, дружок, но пора за домашку.
Он положил джойстик.
— Помнишь? Ты сказала, что я могу лечь поздно!
— Помню, — сказала я, потрепав его по плечу. — Но это плохая идея. Если твоя мама узнает…
— Ты ОБЕЩАЛА! — закричал он. — Ты же ОБЕЩАЛА! — В его голосе звучала искренняя обида, обида за то, что я могу нарушить обещание.
— Ты прав, — сказала я, попятившись. — Раз обещала, так обещала. Можешь лечь попозже.
На это он расплылся в улыбке. Когда он вот так улыбался, на щеках его проступали очаровательнейшие ямочки. Он обнял меня за талию.
— Прекрати! Слишком сильно! Слишком сильно! — закричала я, отцепляя от себя его руки.
Он засмеялся.
— Я сильный.
— Как тебе удается быть таким милым? — спросила я.
— Тренируюсь!
Его ответ застал меня врасплох, и я буквально взорвалась хохотом. И вот уже мы оба покатывались со смеху. До чего глупый ответ!
Мы положили на кухонный стол его тетрадку по математике, и я помогла ему решить нескольких задачек. В сущности, помощь ему особо-то и не требовалась. Он был очень умен и превосходно разбирался в математике.
Для меня же математика — сплошная головная боль. Думаю, у меня попросту неподходящий, не логический склад ума. Я хорошая ученица. Учеба дается мне без труда. И только на математике мне приходится ломать голову только лишь для того, чтобы не отставать от остальных.
После математики ему надлежало прочесть рассказ с вопросами в конце. Сидя напротив, я смотрела, как он читает. Сосредоточенность у него была поразительная. Он не отрывал глаз от страницы, пока рассказ не закончился.
Разобравшись с его домашним заданием, я приготовила огромную миску попкорна, и мы уселись в гостиной смотреть диснеевский мультик по каналу «Netflix». Во время мультика Гарри смеялся и хлопал в ладоши. Подпрыгивал на месте. Казалось, чем более позднее время, тем оживленнее он становился.
Я не могла сосредоточиться на мультфильме. Каждый звук, каждое потрескивание или поскрипывание старого дома заставляли меня подскакивать. А взгляд мой все время блуждал по вершине лестницы, где в прошлый раз я видела зеленоликого демона.
Время от времени я поглядывала на телефон. Не собирается ли Нейт посетить нас и этим вечером?
— Перестань подпрыгивать, — попросила я, притянув Гарри к себе. — У меня от тебя морская болезнь.
Он засмеялся. Потом взял пульт и поставил мультфильм на паузу. Он повернулся ко мне с широко раскрытыми глазами, приоткрытый рот растянулся в довольной усмешке.
— Я люблю не спать допоздна, Лиза.
— Это не слишком хорошая идея, — сказала я. — Ты втянешь меня в неприятности, Гарри.
— Я люблю не спать допоздна, — повторил он, и глаза его внезапно засияли каким-то сверхъестественным светом. — Знаешь, почему я так это люблю?
— Почему? — спросила я.
— Потому что тогда я преображаюсь. А это так весело…
Я уставилась в растерянности:
— Преображаешься? — спросила я. — Что значит — преображаешься?
— Смотри, — молвил он. Он поднялся на ноги. Повернулся ко мне лицом. Его усмешка пропала. Он издал тихое ворчание. Позади него, с пламенем, рвущимся из ноздрей, застыл на экране мультяшный дракон.
Гарри отступил на шаг. Глаза его закатились, оставив на виду одни белки.
Я встревоженно ахнула.
— Гарри, что ты делаешь?! — воскликнула я.
— Преображаюсь, — прошептал он. Его волосы втянулись в голову. В мгновение ока. Волосы исчезли, а вместо них из черепа пробилась полоса густого черного меха, разделив скальп точно посередине.
