Владимир Кузьмин - Ожерелье императрицы
ИНСПЕКТОР РЭЙЛИ. Да упаси Бог! Он и не похож нисколечко.
РУНИ. Тогда отчего он здесь, а ваш задержанный… не здесь?
ИНСПЕКТОР РЭЙЛИ (в сильном смущении). Видимо, произошло досадное недоразумение.
МЫ (я и Петя хором и очень ехидно). Все так говорят!
ИНСПЕКТОР РЭЙЛИ. Что говорят?
РУНИ. Неважно.
ИНСПЕКТОР РЭЙЛИ (растерянно). Тогда, пожалуйста, скажите мне, куда вы дели моего подозреваемого?
Явление третье.
Те же и телеграфист.
ТЕЛЕГРАФИСТ (входя). Телеграфное сообщение из Скотленд-Ярда для мистера Руни.
Вручает телеграмму и выходит.
Мистер Руни просматривает текст.
РУНИ. Как ни странно, но я могу ответить на ваш вопрос, инспектор Рэйли. Вот что сказано в телеграмме от старшего инспектора Джонсона: «Некоторое время назад ко мне обратился человек, заявивший, что произошло досадное недоразумение. Я счел необходимым его выслушать и узнал следующее. Какое-то непродолжительное время назад он был доставлен к нам в штаб-квартиру на предмет его опознания по подозрению в совершении правонарушения или, может быть, даже в преступлении. Но по необъяснимой причине потерпевшая указала не на него, а на другого джентльмена, явно не имевшего никакого отношения к происшествию. Сам же этот человек, по его словам, проявил малодушие и не стал сознаваться, а просто вышел вместе со всеми, участвовавшими в опознании. Он решил не идти к выходу с остальными, так как очень боялся, что все еще может повернуться иначе, а пошел один. Вскоре он заблудился, но спросить дорогу опасался, теперь уже будучи абсолютно уверенным, что все разъяснилось и его ищут. В конце концов он решил, что это само Провидение не дает ему выбраться из полиции, и пошел сдаваться. Но куда бы он ни обращался, после слов «Произошло досадное недоразумение!» ему отвечали…
Руни делает паузу, и на сей раз фразу заканчивает со вздохом инспектор.
ИНСПЕКТОР РЭЙЛИ. Что все так говорят.
РУНИ. В настоящий момент человек, сделавший признание, направлен в полицейский дом дивизиона J. Подпись: Старший инспектор Джонсон».
Я. Бедный Джонсон, отчего-то этот человек обратился именно к нему. Мало ему было нас.
Явление четвертое
Те же, констебль и подозреваемый.
КОНСТЕБЛЬ. Подозреваемый доставлен.
РУНИ. Можете идти.
ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ. Здравствуйте.
РУНИ. И вам добрый день, мистер…
ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ. Ватсон. Доктор Ватсон. Не стоит делать такие глаза! Нет, ну мне что прикажете: имя сменить или род занятий?
РУНИ. Приношу извинения за неуместное в данном случае удивление.
ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ. Да ничего, я уже давно привык. (Завидев Александра Сергеевича.) О! Прошу великодушно простить меня! Вы невинно пострадали из-за моей трусости и из-за моего малодушия.
РУНИ. Доктор, не могли бы вы описать, по возможности кратко, что такого случилось с вами и что повлекло за собой такую цепь событий?
ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ. Я шел по улице по своим делам. Впереди меня шла пожилая леди с собачкой. Неожиданно из проезжавшего мимо кеба выскочил мужчина – мне показалось, что он попытался сбежать, не расплатившись с кебменом – бросившись наутек, мужчина сбил пожилую леди. А сам скрылся. Я кинулся оказать помощь, стал помогать подняться. Но, едва встав на ноги, пожилая леди принялась что есть силы молотить меня зонтиком. А ее собачка вцепилась в мою штанину. Я попытался отцепить животное, но оно цапнуло меня за палец. Вот! (Показывает перевязанный палец.) Женщина же все это время била меня зонтом по спине. В результате зонт сломался, а та леди пришла в невероятную ярость и поцарапала мне лицо. Вот тут! При этом она звала на помощь полицию. Я вынужден был бежать, опасаясь не столько полиции, сколько того, что она появится слишком поздно для меня.
Едва я добрался до дома, как пришли два детектива, задержали меня, привели в Скотленд-Ярд и сказали, что проведут опознание.
РУНИ. Достаточно. Дальнейшее в общих чертах нам уже известно. Кто там еще?
ГОЛОС ИЗ-ЗА ДВЕРИ. Потерпевшая доставлена.
Явление пятое
Те же и потерпевшая.
Потерпевшая входит. Это старушка – «божий одуванчик». Одета в платье, расшитое жуткими розами, на голове шляпа, больше похожая на корзину с цветами, чем на головной убор. В руках зонт, совершенно целый. На поводке за ней следует миленькая небольшая собачка.
ИНСПЕКТОР РЭЙЛИ. Вот это и есть миссис Беркли, которая опознавала подозреваемого.
РУНИ (указывая на Александра Сергеевича и доктора). Миссис Беркли, взгляните на этих мужчин. Кто из них совершил… э-э-э… так называемое нападение на вас?
Миссис Беркли, надев очки с толстыми линзами, всматривается в доктора Ватсона и в Александра Сергеевича.
АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ (вполголоса по-русски). Бабушка, где ж твои очки были, когда ты меня опознавала?
РУНИ. Так кто из этих людей?
МИССИС БЕРКЛИ (уверенно). Оба!
На какой-то миг даже мистер Руни теряет свою невозмутимость, остальные выражают недоумение открыто.
ИНСПЕКТОР РЭЙЛИ. Позвольте, но мне вы говорили, что был один!
МИССИС БЕРКЛИ. Так тот, что нападение совершил и сбил меня, чтобы ограбить, был один. Но он убежал. А второй непристойно схватил меня и помешал кинуться в погоню. Зонт мне сломал.
ДОКТОР ВАТСОН (обреченно). Я куплю вам новый зонт.
МИССИС БЕРКЛИ (потрясая зонтом). У меня таких еще полдюжины. На всех хватит. А вас двоих я засажу в тюрьму. Вы и Мими обижали!
ДОКТОР ВАТСОН (обреченно). Хорошо, я вам отдам своего дога.
Миссис Беркли в ответ замахивается на него зонтом. Мими принимается лаять и рычать на обвиняемых, пытается их укусить. Доктор Ватсон и Александр Сергеевич, сидя на стульях, исполняют ногами подобие танца или пляски.
РУНИ. Миссис Беркли, вы уверены в ваших словах?
МИССИС БЕРКЛИ. Уверена. Засажу их как миленьких!
РУНИ (все еще хладнокровно). Миссис Беркли, я вас еще раз спрашиваю: вы уверены, что эти люди напали на вас?
МИССИС БЕРКЛИ. У-у-у! Еще как уверена. (Замахиваясь зонтом на обвиняемых.) У, мерзопакостники!
РУНИ. Ну что ж, видимо, нам придется выдвинуть обвинения и против вас. В лжесвидетельстве, в нанесении побоев, в укусах…
Миссис Беркли тут же замахивается зонтом на мистера Руни. Инспектор Рэйли пытается помешать ей ударить его, но сам получает зонтом по голове. Дама же начинает бить всех подряд. Теперь уже мистер Руни пытается отнять у нее зонт и в него зубами вцепляется собака. Он пробует ее отцепить от своих брюк, она кусает его за палец.
Полицейские вприпляску водят хоровод, каждый из них пытается увернуться от зонтика и одновременно не оказаться вблизи собачьих зубов.
Минутой позже миссис Беркли оставляет слишком шустрых для нее полицейских и делает попытку атаковать «подозреваемых», но я делаю незаметную подножку, и она плюхается на пол. В кабинет вбегают несколько констеблей и пытаются обезоружить старушку, то есть отнять у нее зонт и поймать собачонку, устраивается новый хоровод и пляски. Наконец, полиции удается схватить нарушительниц спокойствия, но на «божьего одуванчика» приходится надеть наручники, а собачку спеленать полотенцем.
ЗАНАВЕС
17
Едва скованную миссис Беркли и спеленатую Мими удалили из кабинета, мистер Руни спросил всех присутствующих, не намерены ли они выдвинуть обвинения в адрес не по годам бойкой леди.
Все задумались.
– Я бы на собаку в суд подал, – сказал инспектор Рэйли. – Экая вредная! С виду болонка, вся из себя милейшее создание, а сколько народу перекусала!
– Да и хозяйка ее… м-м-м… с виду… – промямлил все еще не пришедший в себя суперинтендант, – ну пока зонтиком не начнет размахивать, значит… кхм… тоже с виду милейшее создание. «Божий одуванчик», вот!
– Хозяйка собачки несчастное, больное и одинокое существо, – грустно произнес доктор Ватсон. – Все эти приступы агрессии, несомненно, вызваны одиночеством и глубоким нервным потрясением. Не удивлюсь, узнав, что недавно она потеряла всех своих близких.
– Отчего вы так решили? – заинтересовался мистер Руни.
– Поверьте глазу врача!
– Доктор Ватсон, ну, пожалуйста, объясните нам, отчего вы так думаете? – как можно вежливее попросила я.
– Ну что ж, извольте, – согласился доктор. – Миссис Беркли проявляла свою агрессивность лишь по отношению к мужчинам. Вам, мисс, она даже улыбнулась, когда пришла, и ни разу не замахнулась на вас своим грозным оружием. Значит, по ее мнению, мужчины в чем-то перед ней виновны. Это во-первых. А далее невооруженным взглядом заметно, что она без уважения и страха относится к полиции и полицейским. А еще она очень стремится к публичности, не задумываясь, как и какими способами привлечь внимание к своей особе. И ей скорее всего не с кем поделиться событиями своей жизни. Будь иначе, уж, наверное, близкие ей люди отговорили бы ее от столь необдуманных действий. В крайнем случае, не сумев этого добиться, обязательно сопроводили ее и на опознание, и сюда. Вот мои сумбурно изложенные наблюдения к тем выводам, которые я сделал.
