Евгения Мекшун - Хранители оберегов
Девочка улыбнулась воспоминанию и, сунув в рот дольку цитрусового мармелада, перевела взгляд на Малинку. Малинка ей очень гордилась, и собой она гордилась, что из неё вышел такой замечательный преподаватель. Правда, ощущать предметы через обережек Бэлла так и не научилась. Должно быть, поэтому ей делалось грустно, ведь овладение этой способностью открывало путь к множеству интересных вещей. Скажем, для того, чтобы взобраться по стволу дерева, необходимо чувствовать на своих пальцах беличьи коготки, цепляющиеся за кору. Бэлле подобное пока не удавалось. Впрочем, даже Малинка признавала, что такое знание даётся нелегко. А уж как научить ему Андрея, Бэлла и вовсе не представляла.
Размышления прервал металлический цокот. Воробушек склёвывал крошки от пирога, горсткой насыпанные на дно перевёрнутой кружки.
– Почему у тебя такое имя? – спросил мальчик у Малинки. – Какое-то странное.
– Нисколечко оно не странное, – облизала девочка с ладоней сахар от мармелада. – Меня в честь прабабушки назвали. Она давно очень жила, ещё в те времена, когда Природа молчала.
– Молчала? – заинтересовалась Бэлла.
Малинка замерла, с секунду озадаченно глядя на друзей, но потом обречённо махнула рукой:
– В городе, видно, и историю по-другому учат. Точно не город, а мир другой, – пробубнила она себе под нос, но Бэлла с Андреем услышали и переглянулись. Они уже привыкли к мысли о том, что попали в какую-то иную, фантастическую, реальность, и расставаться с ней не хотели. Дети очень боялись, что узнай Малинка про то, что они действительно из другого мира, она перестанет в них верить и тогда всё, что их окружает, всё, чему они научились, навсегда исчезнет. Ведь волшебство существует лишь до тех пор, пока в него верят.
– Учим мы историю, – заверил девочку Андрей. – Учим. Просто мы про Природу ещё не проходили. У нас программа в школе другая. Сначала Иван Грозный, Наполеон…
Малинка обернулась на окно:
– Где?
– Что «где»?
– Где Иван Грозный?
– Не знаю, – озадаченно ответил мальчик и глянул на Бэллу. Та пожала плечами и добавила:
– Он вообще-то уже умер.
– Так там дух неживой?! – Малинка нервно почесала локоть, укутанный в толстый шерстяной рукав с красивым вязаным узором. Потом посмотрела на него и удивилась: – Вроде добрая примета. Видать, хороший человек он был.
– Кто? – хором спросили ребята.
– Тот, кого ты на поле видел. Этот ваш Иван. Грозный.
– Да не видел я его, – затряс головой растерянный Андрей.
– Как же не видел? Точно так и сказал: Иван Грозный, на поле он.
И тут Бэлла прыснула со смеху:
– Наполеон – это имя такое.
– Имя?! – не поверила ей Малинка. – Да разве ж можно так ребёнка называть? Ему ж теперь всю жизнь по полям ходить да маяться.
– Нет, нет – подхватил веселье Андрей, – он не русский. Наверное, на его языке это что-то другое значит. Хотя подождите, – вдруг стал серьёзным мальчик. – Наполеон и правда по полям ходил. Ну Бородино там и по другим, когда сражался.
– А я о чём толкую! Ещё моё́ имя чудным называли, – надула губки Малинка. – Прабабка-то колдуньей была. Дурное или глупое имя носить бы не стала!
– Колдуньей? Настоящей? – изумилась Бэлла.
– Настоящей, конечно. Ты искусственных что ли знаешь? – поддразнила подругу девочка.
– Я никаких колдунь не знаю.
– Колдунь! – захихикала Малинка. – Не колдунь, а колдуний. Правильно, что не знаешь. В городе давным-давно колдовать запрещено.
– Почему? – спросил Андрей, пряча воробья за пазухой. Пора было возвращаться домой.
– Потому что они обманщики. Всем рассказывают, будто это они к Природе путь открыли, говорить её с людьми заставили. Да только неправда это. У нас каждый знает, что прабабка моя – Малинка первая с духами лесными заговорила, стала у них обучаться, как в ладу с Природой-Матушкой жить, и за то защитника от леса получила – оберег, который судьбу с ней одну имел. Мама сказывала, что обережком ей кошка лесная была. И что в самую опасность бабушка в тело её могла прятаться, так крепко они связаны с ней были. Только это её и погубило. Кошка в капкан охотничий попала, на смерть убилась. Так и бабка в тот же вечер померла.
– Ужас, – невольно вырвалось у Бэллы. Малинка кивнула:
– Бабушка многих научить успела. Она-то сначала в городе жила, родилась там. Но в городе люди другие, серые. Мама говорит, дома такие высокие строили, что солнца за ними не видно было, потому и хмурились постоянно. Бабушка Малинка потом в Чирках поселилась. Вам-то, наверное, скажут, что за колдовство её выгнали. Но вы не верьте. Сама она уехать решила, к лесу да к обережку поближе. Только ученики её в городе остались. Не смогли его побороть. У города-то своё колдовство. Кто туда попадает, назад ни за что не воротится.
– Точно, – согласился Андрей. – У меня брат двоюродный в Москву уехал. Его обратно зовут, а он ни в какую. Говорит, что я в вашей глуши делать буду? Дрова колоть?
– А вы дрова колите? – подивилась Малинка.
– Да нет, это он намекает, что мы как в деревне живём.
– Вот-вот, все они такие, городские. Кроме вас, конечно, – виновато расплылась в улыбке девочка. – После того как ученики бабушкины себе её знания присвоили, в городе колдовать запрещено стало, и ведунам туда путь заказан. Боятся, наверное, что правда вскроется.
– Хорошая у тебя бабушка была. Жалко, что с ней так поступили, – вздохнула Бэлла, почёсывая Хвостика за ушком.
– Папа говорит, жалеть ни о чем нельзя, – задумчиво ответила Малинка. – Вдруг, если бы всё по-другому случилось, я и не родилась бы вовсе. И с вами бы не встретилась.
– Да, хорошая у тебя бабушка была, – согласно повторил Андрей. – И имя у неё хорошее было – Малинка.
Полёт
На следующей неделе, в среду, Бэлла едва дождалась перемены. Она нетерпеливо ёрзала за партой и бросала пронзительные взгляды на Андрея. Тот сидел в соседнем ряду и на редкость внимательно слушал. Впрочем, сегодня это было не удивительно, поскольку шёл урок природоведения, на который пригласили главного в их городе директора по защите окружающей среды. Добродушный человек в строгом деловом костюме рассказывал удивительные и одновременно печальные вещи. Про то, что в океане есть остров из мусора, что выброшенный на улицу полиэтиленовый пакет пролежит в земле пятьсот лет, и если их наберётся слишком много, то планета задохнётся. А ещё о том, что на субботниках нельзя отбирать у деревьев опавшие листья. Оказывается, они нужны им для того, чтобы согреть зимой корни и приютить полезных птиц и насекомых.
Но как бы интересно и увлекательно ни говорил гость, Бэлла слушала его вполуха. Её мысли занимала другая, более важная информация, которой она жаждала немедленно поделиться.
На первых дребезжащих нотах звонка, девочка побросала в рюкзак школьные принадлежности и выскочила вслед за Андреем. Дети почти перестали таиться от одноклассников и почти перестали обращать внимание на шушуканье за их спинами. Протиснувшись сквозь людскую толпу, хлынувшую сразу из всех классов на этаже, Бэлла схватила Андрея за край свитера и утянула в дальний угол пустой рекреации.
– Слышала?! Пакет на свалке пятьсот лет разлагается! – светилось восторгом лицо мальчика. – Пластиковые штуковины всех людей переживут! Вот это жуть!
– У меня тоже есть новость, – Бэлла взволнованно перекладывала рюкзак то в одну, то в другую руку. – Мы вчера с Малинкой занимались. У меня получилось!
– Что получилось?
– На дерево забраться. Как белка! – чуть не задохнулась от счастья девочка.
– Да ну! Правда?! – Бэлла закивала. – И как это? Очень сложно?
– Нет, не очень. Главное представлять, как обережек это делает. Я вот лапку Хвостика рассматривала, чтобы увидеть, чем он зацепляется. У него коготки длинные такие, острые и на пальчиках. Совсем как у нас.
– И ты до самого верха добралась? – не мог поверить Андрей.
– До малинкиного домика. Ноги сильно замёрзли.
– Почему ноги замёрзли?
– Потому что я босиком была. Белки всеми четырьмя лапками за кору дерева хватаются. Потом приседают и маленький прыжок делают, потом опять приседают и прыгают. Хвостик мне много раз показывал, – с лица Бэллы не сходила довольная улыбка. – Но ты не бойся, тебе разуваться не придётся.
– Почему это? – как почемучка заладил мальчик.
– Птицы ногами не машут. Им для полёта ноги не нужны.
– А вдруг кроссовки тяжёлые? Вдруг я из-за них не взлечу?
Бэлла рассмеялась:
– Тогда тебе лучше куртку снять. Чтобы руками махать было легче.
– Чего тут смешного? – насупился Андрей. – Меня когда учить будем?
– Давай сегодня. Хочешь, сразу после уроков пойдём?
– Хочу.
– Договорились, – девочка мягко тронула Андрея за плечо. – Прости. Я не над тобой смеялась. Я твоего обережка в ботинках представила.
