Евгения Мекшун - Хранители оберегов
– Понял, – отрапортовал Андрей. – Сейчас попробую.
В то время как мальчик с воробушком проходили предполётную подготовку, к ботинкам Бэллы вернулся Хвостик, ведя за собой с десяток таких же рыжих шкодливых мордашек. Совместными усилиями зверьки кое-как затащили в домик на дереве девчоночью обувь, в которую были небрежно вложены по паре носок: одни обычные, другие – тёплые шерстяные. Бэлла быстро натянула их на ноги, а затем влезла в ботинки. О том, что вскоре ей снова придётся разуваться, даже думать не хотелось.
Спасители, получив от девочки горячие благодарности, незаметно растворились среди деревьев, а Хвостик остался наблюдать за Андреем, который безрезультатно махал руками и всё падал, и падал с коряги, что торчала посередине опушки.
– Не получается! – запыхавшись крикнул он Бэлле.
– Ты узнал, почему птицы летают?
– Я думаю, что из-за перьев. Они их на воздухе держат, как этот… дельтаплан. Вот!
– И ты себя в перьях представлял?
– Вроде представлял, – промямлил Андрей. Бэлла еле-еле его расслышала. Она невольно улыбнулась той картинке, что нарисовало её воображение, где мальчик стал похожим на огромную курицу.
– Тогда это не главное, – она озадаченно закусила губу. Видать, сидеть ей на дереве до конца своих дней. – Тебе дед про птиц ничего не рассказывал?
– Точно! Рассказывал! Я ещё подумал, что странно это как-то.
– Что странно?
– Не помню, – злясь на самого себя, мальчик вышагивал вдоль и поперёк по поляне. Бэлла отрешённо наблюдала за его чеканным солдатским маршем. – Нет, – резко остановился Андрей, – не странно, а страшно.
– Что? Мне не слышно?
– Когда дед рассказывал, я подумал, что это не странно, а страшно. Он говорил, что птицы летают потому, что у них кости внутри пустые. Кости лёгкие, а у человека тяжёлые, и поэтому он никогда взлететь не сможет.
– Ну не знаю, – скривилась Бэлла. – А как ты такое представишь?
Андрей не ответил. Он погрузился в размышления, потом принялся что-то объяснять обережку и, в конечном итоге, снова взобрался на злополучную корягу. Бэлла затаила дыхание. Неужели полетит? Мальчик присел, взмахнул руками, подпрыгнул и упал. Опять! Она горько всхлипнула. Ей было жаль Андрея, и себя было жаль. Однако мальчик не сдался. На этот раз он не стал лезть на возвышение, а попятился назад, как для разгона. Крепко прижав руки к бокам, Андрей рванул вперёд. Он бежал всё быстрее и быстрее, и Бэлла испугалась, что когда кончится поляна, он разобьётся о дерево. Но тут Андрей сделал один тяжёлый взмах и оторвался от земли. Перекувыркнувшись через себя, мальчик обернулся пухлым воробьём, взвившись высоко в небо. От увиденного у Бэллы закружилась голова. Ей не верилось, что всё это происходит с ними, самыми обычными детьми из самого обычного города и школы, где над ними смеются одноклассники. Эх! Если бы они только знали, что в их в классе учатся настоящие Хранители оберегов!
Описав над деревьями несколько кругов, Андрей приземлился. Точнее сказать, кубарем свалился на землю, но это было уже не важно. Мальчика распирало от счастья.
– Ну что? К полёту готова? – засмеялся он, глядя на Бэллу. Девочка шумно сглотнула и посмотрела вверх, на оставшееся до сосновых макушек расстояние. Трясущимися руками она начала стягивать обувь, когда на опушку неожиданно вышла Малинка. От радости у Бэллы едва не подкосились колени. Ей больше не придётся переживать из-за спуска, гадать, удержат ли одну белку два воробья.
– Привет! – весело встретил Малинку Андрей и сразу почувствовал неладное. Девочка была бледна как мел и молчала. Она окинула пустым взглядом сосны, Бэллу, изо всех сил сигнализирующую о том, что ей нужна лестница, и также, не говоря ни слова, подошла к деревьям. В гнетущей тишине Малинка спустила подругу на землю. Внимательно оглядев каждого из ребят, она коротко произнесла:
– Немой заговорил.
Андрей-воробей
Пророчество
– Какой немой?
– Мальчик, про которого я вам рассказывала.
– А, это тот, чей дед ещё птичьим мастером был, и его Бер украл? – вспомнил Андрей.
– Да нет, его же спасли, – возразила Бэлла.
– И после того никто в их семье слова не вымолвил, – с загробным видом прошептала Малинка. – А сегодня на празднике он подошёл ко мне и говорит, зловеще так…, – голос девочке задрожал.
– Что? Что говорит? – не выдержала Бэлла. Ей казалось, что именно с этой минутой была связана её тревога, словно она предчувствовала, что должно случиться что-нибудь нехорошее.
– Когда дерево научит зверя лесного быть зверем, а зверь лесной научит птицу свободную быть птицей, придёт к нам горе чёрное…, – из глаз девочки брызнули слёзы. Тут испугался и Андрей. Он никогда не видел, чтобы Малинка плакала. Она всегда, всегда была весёлой.
– По-моему какая-то абракадабра, – стал он храбриться.
– Это я во всём виновата! – казнила себя Малинка. – Не надо было мне никого учить.
– Да при чём тут это? – встревожился мальчик, но скорее из-за того, что Малинка не захочет их больше видеть. А ведь он только-только научился летать! – Может, он просто так сказал первое, что в голову пришло?! Может, он ничего другого говорить не умеет?!
– Разве ты не понимаешь? – сдавленно произнесла Бэлла. – Это же мы. Он про нас говорил. Дерево, – указала она на подругу, а затем на себя, – учит зверя быть зверем. Зверь учит птицу, – выразительно глянула она на мальчика. – Наверное, нам не нужно больше дружить. Случится что-то плохое.
– Верно, – понуро опустила голову Малинка. – Извините! – утёрла она рукавом заплаканное лицо. – Привязалась я к вам. Но приходить больше не стану. Слова немого не сбудутся, ели обучение не закончить. Нельзя тебе летать, – обратилась она к Андрею. – Тогда, может статься, и Бер нас стороной обойдёт.
На опушке вновь воцарилось молчание, нарушаемое лишь далёким стуком дятла-работяги. Малинка поочерёдно посмотрела на ребят и побледнела ещё сильнее:
– Он… летал… уже?
– Так получилось, – только и смогла сказать Бэлла в оправдание.
– Коли так, не свидеться нам больше. Видно, сгину я в наказание, – пальцы Малинки нервно перебирали край платка, повязанного поверх утеплённого сарафана-мешочка. – Только бы деревню Бер не тронул. Там Лилечка, мама, папа…, – снова затряслись губы девочки.
– Хватит плакать, – твёрдо сказал Андрей. Как настоящий мужчина, он решил взять ситуацию под контроль. – Никто никого трогать не будет! Знаете, что мы сделаем?
– Что?
– Мы прямо к Беру пойдём.
– Куда?! – Малинке даже плакать расхотелось. – Ты от страха умом что ли повредился? Съест он нас и косточек не оставит.
– А вдруг не съест? Вдруг он вообще не страшный и не людоед. Вон, деда этого оставил.
– Да как же не страшный, если дед от страха-то говорить и перестал?!
– А если пойдем и найдем злого духа? – неожиданно поддержала мальчика Бэлла. – Что мы ему скажем?
– Расскажем, как всё получилось. Что мы ничего о его наказании не знали, и Малинка ни в чём не виновата. И никто не виноват!
– Да вы что?! Это ж где такое видано, чтоб люди на поклон к Беру по собственной воле ходили? – негодовала Малинка. – Не станет он вас слушать! Как есть говорю «не станет»!
– Я согласна, – вызвалась Бэлла и, поймав на себе осуждающий взгляд подруги, пояснила: – Хотя бы попытаемся всё исправить.
– Правильно, – подхватил Андрей. – Хуже от этого не будет.
– Куда уж хуже, – судорожно вздохнула Малинка. – Где вы искать-то его собираетесь?
– Нас Храбрый поведёт. Раз другие воробьи к Беру детей уводили, значит и он дорогу найдёт, – в подтверждение слов своего хранителя обережек шумно захлопал крыльями и выпятил вперёд грудь, мол сделаю, смогу.
– Сегодня уже поздно, – осадил решимость птицы Андрей. – Давайте завтра с утра встретимся?
– Ладно, – обречённо сказала Малинка. – Только раньше восьми мне из дома не выйти.
– Тогда в девять, – Андрей ободряюще улыбнулся. – Хорошо, что ты с нами. Без тебя мы не справимся. Малинка улыбнулась ему в ответ, но улыбка вышла натянутой, а в глазах застыло смятение.
Утром следующего дня Бэлла и Андрей с рюкзаками, собранными тайком от родителей, повстречались на конечной остановке автобуса перед серой глыбой холма, который в утренних сумерках зловеще глядел на них тёмными окнами заброшенных на зиму дачных домиков.
– Школу сегодня придётся пропустить, – сказал Андрей. Просто так, чтобы начать разговор.
– Я давно уроки не прогуливала, – с удовольствием подхватила беседу Бэлла. Шагать в тишине совсем не хотелось. Ей и без того было жутко.
– Да? Я думал, ты вообще никогда их не прогуливала, – усмехнулся мальчик, опасливо косясь по сторонам. Под курткой беспокойно зашевелился обережек, и не успел Андрей подумать о том, что его что-то встревожило, как из подворотни на них вылетела косматая псина. Ухая глубоким утробным лаем, она не давала детям пройти и в то же время приветливо виляла хвостом.
