Мони Нильсон - Цацики и вселенная
Им повезло, поле оказалось свободно. Пер Хаммар и Цацики тренировались вдвоем, потом вышли Фреддан и Виктор, а потом и остальные.
Мальчики старались выбить девочек, а девочки — мальчиков. Так повелось с тех пор, как во втором классе разразилась великая война девчонок с мальчишками.
В третьем классе война кончилась. Девочки снова писали записки мальчикам и на продленке гонялись за ними с поцелуями. Даже Мария Грюнваль могла иногда, как в старые добрые времена, улыбнуться Цацики своей прекрасной улыбкой.
Никто не улыбался так, как Мария Грюнваль. Цацики не понимал, что с ним происходит, но когда Мария Грюнваль ему улыбалась, у него всегда подгибались коленки. Возможно, она его заколдовала, потому что он ничего не мог с собой поделать и до сих пор был влюблен в нее.
Сара и ее подружка пришли посмотреть, как они играют в «короля».
— Молодец, Цацики! — закричали они, когда Цацики удалось кого-то выбить с поля. — Молодец!
Тут Цацики разнервничался и вылетел сам.
Сара с подружкой захихикали и так посмотрели на Цацики, что уже не только Пер Хаммар заподозрил неладное. Мария Грюнваль удивленно подняла брови.
— Интересно, интересно, — противненьким голоском сказала она. — Похоже, Сара…
Но, к счастью, Цацики вернулся на поле и не услышал продолжения.
Когда Пер Хаммар, Цацики, Хассан и Фреддан оказывались на поле, каждый в своем квадрате, они мухлевали и не выбивали друг друга. Они могли долго-долго стоять и просто перекидывать мяч. Как раз этим они сейчас и занимались.
— Эй! — кричали остальные. — Так нечестно!
— Это еще почему? — возмутился Пер Хаммар. — Мы же не виноваты, что так хорошо играем.
— К тому же это мой мяч, — сказал Хассан.
Он сделал пас Цацики, Цацики перекинул мяч Фреддану, а тот — Перу Хаммару.
Было интересно наблюдать, сколько они смогут удерживать мяч в воздухе. Мальчики так сосредоточились на игре, что не заметили, как во двор вышли Кристер и Сверре. Обычно, стоило им появиться, третьеклассники забирали свой мяч и уходили, потому что Кристер и Сверре только мешали игре.
— Ты только посмотри, ниггер играет в «ниггера», — тупо заржал Кристер, указывая на Хассана.
Хассан решил не обращать на него внимания и играть дальше.
— А ну-ка разойдитесь! Моя очередь, — встав перед Хассаном, Кристер перехватил мяч.
— Ничего подобного, — возмутился Пер Хаммар, пытаясь отобрать мяч.
— Вот-вот, — сказал Хассан. — Хватит, верни мяч.
Но Кристер его не послушал и сделал пас Сверре. Они перекидывали мяч друг другу и громко ржали.
— Давай сюда мяч! — снова потребовал Хассан.
— Отдайте мяч! — сказал Цацики и толкнул Кристера, так что тот промазал.
Мяч подкатился к Марии Грюнваль, и она подняла его.
— Цацики, лови! — крикнула она.
Поймав мяч, Цацики вцепился в него обеими руками.
— Пасуй, ниггер греческий, — грозно прорычал Кристер и попытался отнять мяч. Но Цацики не сдавался.
— Бросай мне, Цацики! — кричал Пер Хаммар.
Но Цацики не выпустил мяч. Он только сильнее прижал его к себе и попытался отойти в сторону.
— А ну гони мяч, — сказал Кристер и толкнул его.
— Да забей ты, — сказал Сверре. — Сейчас учителя набегут. Пошли отсюда.
— Придурки! — кричал Кристер. — Ненавижу черномазых!
— А я ненавижу скинхедов! — через весь двор к ним мчался Хесус. — Иди сюда, расист поганый! — прошипел он. — Сейчас ты у меня получишь!
Хесус встал в стойку, боксируя перед собой.
— Ну давай же! — крикнул он, и в эту минуту между ним и Иисусом из Библии не было вообще ничего общего.
Его глаза горели.
— Гы-гы, — глуповато засмеялся Кристер и попятился.
— Что, слабо? — Хесус продолжал прыгать на месте и боксировать в воздухе.
Все вокруг хохотали: так жалко смотрелся Кристер рядом с грозным Хесусом.
— Гы-гы, — снова глупо заржал Кристер.
Он уже не был похож на уголовника, теперь он выглядел как самый обыкновенный шестиклассник. Заметив это превращение, Цацики расхохотался. Он даже повис у Пера Хаммара на шее, чтобы не рухнуть на землю от смеха.
— Пошли, Кристер, — сказал Сверре. — Пошли отсюда.
Они развернулись и понуро поплелись к школе.
— Позор Кристеру! Позор Сверре! Позор расистам! — кричали ученики третьего «А» им вслед.
Кристер остановился и показал им палец.
Но это не имело никакого значения. Третий «А» победил. Они разоблачили Кристера и Сверре.
Кристер и Сверре оказались просто жалкими слабаками.
Ангел
На следующий день у Хассана пропал мяч. Во время обеда кто-то побывал в классе и стащил его. Во дворе у футбольных ворот стояли Кристер и Сверре. Мальчики пошли прямиком к ним.
— Отдавайте мой мяч, — сказал Хассан.
— Что он там бормочет, Сверре? — осклабился Кристер.
— Понятия не имею. Какой еще мяч?
— Хватит, — сказал Цацики. — Мы знаем, что это вы его украли.
— Чем докажете? — презрительно фыркнул Кристер.
Они не сознались даже тогда, когда к ним подошла фрёкен.
— Но это они! — воскликнул Цацики. — Я точно знаю.
— Нельзя бездоказательно обвинять людей, — возразила фрёкен. — Идите к сторожу, может, вы забыли его на улице.
Но они не забыли его на улице. Все помнили, что мяч уносили в класс.
— Ворюги, — сказал Пер Хаммар.
— Черт, — сказал Хассан и пнул носком гравий.
— Мы должны вернуть его, — решил Пер Хаммар.
На следующий день, во время обеда, Сверре, Кристер и еще несколько шестиклассников стояли на их поле и играли в «короля» мячом Хассана.
— Отдавайте мяч, — потребовал Хассан. — Он мой.
— Разве? — спросил Кристер. — Как же так получилось, что на нем написано «Кристер»?
Он показал мяч Хассану. На мяче большими черными буквами действительно было выведено имя «Кристер».
— Все равно это мяч Хассана, — сказал Пер Хаммар. — Я узнаю его. Ты просто написал на нем свое имя.
— А докажи, — ответил Кристер и кинул мяч Сверре.
У Хассана на глаза навернулись слезы.
— Я так злюсь, — всхлипнул он. — Мне его папа подарил на день рожденья.
— Идиоты! — закричал Хесус.
Он бросился на поле и попытался отнять мяч, но шестиклассники схватили брыкающегося и извергающего потоки ругательств Хесуса и кинули его в цветочную клумбу.
— Вы у меня еще попляшете! — грозно кричал он. — Я вас всех перережу!
— Мы вернем мяч, — сказал Цацики. — Я знаю, как мы поступим.
Мортен Вонючая Крыса очень вырос. Он не только вытянулся на полметра, отрастил себе здоровенные кулаки и носил сорок второй размер обуви, но еще и говорил совершенно новым голосом. Закончив средние классы, он перешел в другую школу, и Цацики редко его видел. Только когда Мамаша приглашала Мортена на обед. Но это случалось нечасто, потому что у Мортена было много разных дел, а по вечерам он ходил в «Марпан».
«Марпан» — так назывался досуговый центр для подростков. Там они курили, пили пиво, кидались яблоками в алкашей и обнимались с девчонками. Это им рассказала старшая сестра Пера Хаммара, потому что она тоже туда ходила.
У Цацики живот сводило от волнения при мысли о том, что всего через три с половиной года он тоже сможет ходить в «Марпан». Только он не будет курить и пить пиво. И кидаться яблоками в алкашей тоже, потому что их все-таки жаль. Зато обниматься с девчонками…
В первом классе Цацики был для Мортена пустым местом. Мамаша иногда приглашала Мортена домой, и Цацики очень переживал и ревновал. Она учила Мортена играть на гитаре, а бывало, он даже жил у них, когда его отец много пил. Поначалу это было тяжело. Но сейчас они почти подружились. Теперь Мортен всегда хорошо обращался с Цацики. Только в компании своих приятелей он строил из себя крутого, но Цацики понимал, что у него нет другого выхода.
Зато крутой парень — это как раз то, что им сейчас нужно. Только бы Мортен не отказался!
И Мортен не отказался. На следующий день во время большой перемены он и еще два его приятеля пришли на школьный двор. Цацики, а за ним все его одноклассники выбежали им навстречу.
— Привет, Мортен, — запыхавшись, выговорил Цацики.
— Здорово, малыш, — сказал Мортен.
Цацики немного заважничал, что знаком с такими большими мальчиками. Остальные встали на почтительном расстоянии.
— Ну, и где Кристер и Сверре? — спросил Мортен.
— Они за школой! — крикнул Пер Хаммар. — Я видел, как они туда шли. Быстрее!
За школой тусовались крутые. Там их не трогали дежурные учителя, и они могли спокойно курить в свое удовольствие. В первом классе Цацики и Пер Хаммар подглядывали за ними, но сейчас они, конечно, считали, что это было ребячество.
— Пошли, — сказал Мортен. — Поговорим с ними.
