Михаил Штительман - Повесть о детстве
Сема не пошел домой. Он свернул в проулочек и, не стучась, вбежал в комнату Шеры. Доля что-то мастерил, сидя на низеньком табурете. Шера вытирала мокрой тряпкой клеенку.
— Что такое? — удивленно спросила она, бросив тряпку на подоконник.
Сема присел к столу и опустил голову.
— Папа уехал, Шера! — сказал он, с трудом переводя дыхание. — Опять нет папы!
— Глупенький, — улыбнулась Шера, — вернется твой папа. Не забывай стариков — ты мужчина!
— Воробей, — загудел ему в ухо Доля, — от этого не умирают! Большое дело — уехал! Приедет! И еще как, с музыкой!
Сема молчал.
— Глупый ты! — тихо сказала Шера и положила руку на его голову. — А ну, посмотри на меня! Ты должен быть веселым. Что же делать бабушке, если ты плачешь?
— Не знаю, что делать!
— Иди домой, воробей, — посоветовал Доля. — Иди, успокаивай стариков — ты мужчина!
Шера проводила его до дверей.
— Не плачь! — прошептала она. — Я умею не плакать. Обещаешь?
— Обещаю, — ответил Сема.
— И узнай, можно ли мне быть с вами. Обещаешь? Я очень хочу!
— Обещаю.
— И спроси, нет ли работы для папы. Хорошо, Сема?
— Хорошо, — улыбнулся Сема и крепко сжал руку Шеры.
…Дома с тревогой ждали его возвращения. Когда он вошел, дедушка встал со своего места и подбежал к нему:
— Ты проводил папу?
— Проводил.
— Ты видел, как он садился в телегу?
— Видел, — соврал Сема, вспоминая, что ему нужно утешить стариков. — Не телега, а что-нибудь особенное. И три лошади — огонь!
— Ему, наверно, жестко сидеть! — вздохнула бабушка.
— Нет, — улыбнулся Сема, — Трофим подложил подушку.
— Все-таки этот Трофим — человек! — снисходительно сказала бабушка и посмотрела на Сему. — Садись уж, отдохни. На тебе лица нет.
Дедушка, лукаво улыбнувшись, тоже посмотрел на него:
— А где ж ты был потом?
— Наверно, у своей барышни, — насмешливо сказала бабушка.
— У барышни? — удивился дедушка. — Хотя постой… В пятнадцать лет я уже был женихом.
— Знаю, — засмеялся Сема. — И говорил про лампы.
— Про лампы? — обиделся дедушка. — Понимаю! Тебе уже моя невеста успела доложить. Только про лампы? — возмущенно спросил он. — А больше она ничего тебе не рассказывала?
— Больше ничего.
— Так я тебе расскажу. Когда невеста пришла к нам второй раз, она заметила на стене какую-то картину и сказала: «Посмотри, какая картина!» И угадай, что я ей ответил? Я ей сказал: «Зачем мне смотреть на стенку, когда живая картина стоит возле меня!» Будь спокоен, Сема, я умел сказать два красивых слова. Можешь спросить у моей невесты!
Сема посмотрел на деда, потом на бабушку и вздохнул с облегчением. Нет, все будет хорошо. Должно быть хорошо!
В ДОМЕ КУПЦАНа другой день рано утром за Семой прибежал нарочный. Бабушка встревожилась, дед посмотрел на него с удивлением, и только Сема ничем не выразил своего волнения: молча накинув на плечи шинель и взяв в руки фуражку, вышел на улицу.
В доме Магазаника, у дверей комиссарской комнаты, его уже ждали. Матрос, поставив на стул ногу, внимательно рассматривал лакированный ботинок. Пейся стоял рядом.
— Да, — со вздохом произнес Полянка, — лаки трещат! И все этот проклятый мизинец. Видите? Выпирает, контрабандист, душно ему!
— А вы бы поставили латочку, — осторожно предложил Пейся. — Я знал одного человека — он даже ставил латки на латки.
— Невозможно, — развел руками Полянка, — подошва стерта лицом земли!
Сема сочувственно покачал головой и взглянул на матроса. Он был без куртки, в какой-то полосатой фуфайке с открытой шеей и без рукавов. Кожа Полянки была разрисована так густо, что казалась темно-зеленого цвета. На правой руке до локтя — большой якорь с цепью, стрела и кружок.
— Вам не тяжело носить все это? — улыбаясь, спросил Сема.
— Привык, — ответил матрос.
— Интересно! А зачем вам этот кружок?
— Чтоб штык не брал.
— А стрела?
— Чтоб пули не брала.
— Помогает?
— Сила духа!.. — загадочно сказал матрос.
— Понятно, — спокойно согласился Сема. — А что это за шрам на щеке?
— От шашки.
— А против нее нет защиты?
— Нет, — ответил Полянка, опуская наконец ногу на пол. — Движение вод бесконечно, как говорил покойный адмирал Нахимов… Зайдемте к комиссару.
Трофим что-то писал. Увидев друзей, он улыбнулся и отложил перо.
— Прибыли? — сказал он. — Хорошо. Ну как, Сема, проводил папу?.. Теперь тебе есть работа. Только спокойно и тихо. Осмотреть дом Гозмана. Проверить комнаты. Стулья не ломать. Понятно?
— Понятно, — кивнул головой Сема, уже торопясь к дверям.
— Обожди, — остановил его Трофим. — Это вам первое поручение. Полезно знать, зачем идете. Там будет лазарет. Старший у вас Полянка — его слушать!
Матрос вытянулся и показал рукой на дверь. Сема и Пейся вышли. Полянка с важностью проследовал за ними.
— Стоп, шлюпочки! — крикнул он. — Задача понятна? Берите Антона и нажимайте на весла. Прежде всего открыть окна, потом надраить полы. В доме будет больница, лазарет, госпиталь. Осмотрите, нет ли экипировки. — Он вновь выставил свой ботинок и с грустью взглянул на него. — Проверьте каждый угол.
— А девочку можно взять, — краснея, спросил Сема, — чтоб помогала?
— Никаких девочек! — хмуро оборвал его матрос.
— Тогда я не иду! — решительно сказал Сема и опустил глаза.
— Два шага вперед!.. — приказал матрос. — Кто вы есть, товарищ Гольдин? От кого я слышу эти слова?
— От меня, — признался Сема. — Я обещал. Я хочу, чтоб она была с нами.
— Ладно, — махнул рукой Полянка. — Кто за нее будет ручаться?
— Я! — обрадованно воскликнул Сема.
— Приводи, — подумав, согласился матрос. — Как говорил покойный адмирал Нахимов: движение вод бесконечно! — Он улыбнулся и кивнул головой. — Через два часа буду у вас…
— Как тебе нравится этот матрос? — спросил Сему Пейся.
— Нравится. Я думаю, что он уже успел наплаваться.
— Будь уверен, — успокоил его Пейся. — С ним я согласен сесть в лодку!
— А я бы хотел себе нарисовать такой якорь.
— Ты с ума сошел! — закричал Пейся. — Ведь это иголками колют!
— Подумаешь, — спокойно возразил Сема. — Когда мне в палец попадает заноза, бабушка выковыривает ее иголкой. И ничего.
Незаметно они подошли к дому Доли.
— Ну, иди зови, — сказал Пейся.
— Почему это я? Идем вместе.
— Ты ручался — ты и зови, — небрежно бросил Пейся и принялся закуривать папироску.
Сема вошел в дом. Шера, взобравшись на стол, убирала с потолка паутину.
— Бросай палку и прыгай вниз! — скомандовал Сема.
— Обожди. Тут остался один угол.
— Прыгай! — потребовал Сема.
— Что там, горит, что ли? — удивилась Шера и села на стол.
— Я за тебя ручался, — тихо сказал Сема. — У нас есть дело. Пойдешь с нами?
— Куда?
— К Гозману.
— К Гозману! — обрадовалась Шера и спрыгнула на пол. — Вот хорошо!
— Что тут хорошего? — холодно спросил Сема.
— Я увижу, как жили люди, — ответила Шера, торопливо убирая палку с тряпкой. — У них, наверно, девять комнат!
— Чтоб ты знала, — вдруг строго сказал Сема, — что число нельзя выдавать. Нас учил матрос. Сколько чего — мы не знаем. Поняла? Военный секрет.
— Но это же комнаты!
— Комнаты, — согласился Сема. — Узнают, сколько комнат, — догадаются, сколько кроватей; а узнают, сколько кроватей, — догадаются, сколько больных. Поняла?
— Ой, Сема, — вздохнула Шера, — ничего я не понимаю в твоих военных секретах!
— Ну, идем, — хмуро сказал Сема.
— А папа?
— Что — папа?
— Он не будет знать, где я.
— Узнает. Идем!
Они вышли на улицу. Пейся со злостью посмотрел на них и пробурчал:
— Вы думали, что мне здесь очень весело ждать?
— Не думали, — улыбнулся Сема. — Я просто забыл.
Пейся наклонился и прошептал Семе на ухо:
— Пусть она идет впереди или сзади.
— Почему?
— Неудобно. Все будут говорить, что мы бегаем с девочками.
Сема согласился с доводом Пейси и, обратившись к Шере, сказал, подражая тону матроса:
— Два шага вперед!
— Не понимаю, — пожала плечами Шера.
— Так надо, — нахмурился Сема, — такой порядок. Женщины идут впереди.
* * *Они с трудом открыли дверь и вошли в дом. В первой же комнате их ждала загадка. На кровати лежал кусок зеленого бархата с рисунками по краям.
— Это на платье, — уверенно сказала Шера.
— Откуда? — возмутился Пейся. — Где ты видела платье с овцами? Тут же нарисовано целое стадо!
— Это называется ковер, — вмешался Сема. — Я знаю.
— Кто это ходит по бархату? — засмеялся Пейся. — Тоже выдумал! Это такая скатерть…
— Ну хорошо, — оборвал его Сема. — Не затем послали. Начинайте осмотр. Я схожу за Антоном. Смотрите во все углы. Шера, открой окна. Тут будет больница. И чтоб ничего не поломали.
