Жан Семпе - Никола и его друзья
Тогда один из докторов взял Аньяна на руки, Аньян начал бить доктора ногами и требовать, чтобы его отпустили. Ему же обещали, что доктора не дотронутся до него, но все врут и он пожалуется в полицию. Потом доктор вошел с Аньяном в фургон. Сначала мы слышали крики, а потом громкий голос-сказал:
— Перестань двигаться! Если ты будешь дрыгать ногами, я отвезу тебя в больницу!
Потом мы услышали у-у-у и увидели, как Аньян вышел из боковой двери, с улыбкой до ушей, и бегом помчался в школу.
— Ну вот! — сказал один из докторов, вытирая лицо. — Первые пятеро, вперед! Как солдатики!
Но никто не двинулся с места. И тогда доктор ткнул пальцем в пятерых ребят:
— Ты, ты, ты, ты и ты, — сказал он.
— Почему мы, а не он? — спросил Жоффруа, показывая на Альцеста.
— Ага! — сказали мы. — Руфус, Клотер, Мексан и я.
— Доктор сказал: ты, ты, ты, ты и ты, — ответил Альцест. — Он не сказал про меня. Значит, тебе идти, и тебе, и тебе, и тебе, и тебе, а не мне!
— Ах так? Ну так вот, если ты не идешь, ни он, ни он, ни он, ни он, ни я, — мы не пойдем! — ответил Жоффруа.
— Ну что вы там? — крикнул доктор. — Давайте, вы пятеро, входите! И побыстрее!
Тогда мы вошли. Внутри было очень здорово. Доктор записал наши фамилии, потом попросил снять рубашки, потом нас одного за другим поставили позади какого-то стекла, а потом сказали, что все кончено, и мы можем надевать рубашки.
— Хитрый фургон, — сказал Руфус.
— А ты заметил маленький столик? — спросил Клотер.
— Ох и здорово путешествовать в таком фургоне, — сказал я.
— А как это работает? — спросил Мексан.
— Ничего не трогайте! — крикнул доктор. — И выходите, мы спешим! Давайте живей!.. Нет, не через эту дверь! Вот туда, туда!
Но Жоффруа, Клотер и Мексан пошли в конец, чтобы выйти, и нарушили порядок, столкнувшись с ребятами, которые входили. А потом доктор остановил у задней двери Руфуса. Тот обошел фургон и хотел снова войти. Доктор спросил, не прошел ли он уже рентген.
— Нет, — сказал Альцест, — это мне сделали рентген.
— Как тебя зовут? — спросил доктор.
— Руфус, — сказал Альцест.
— Ой, умру! — сказал Руфус.
— Вы там, не входите через переднюю дверь! — крикнул доктор.
И доктора продолжали свою работу с другими ребятами, которые входили и выходили. А Альцест объяснял доктору, что ему ничего не надо делать. И потому что у него нет больше аппендицита. Потом шофер высунулся из окошка и спросил, можно ли уже ехать, потому что они сильно опаздывают.
— Давай! — крикнул доктор из фургона. — Прошли все, кроме одного: Альцеста. Но он, должно быть, отсутствует.
И фургон уехал, а доктор, который спорил в Альцестом на тротуаре, обернулся и закричал:
— Эй, подождите меня! Подождите меня!
Но в фургоне его уже не слышали, может бытья потому, что мы все кричали.
Доктор очень рассердился. А ведь доктора и мы были квиты, потому что нам они оставили одного из своих, а с собой увезли одного из наших. Жоффруа остался в фургоне!
Новый книжный магазин
Совсем рядом с нашей школой открылся новый книжный магазин.
Где раньше была прачечная. И после уроков мы с ребятами пошли в магазин.
Нам очень понравилась витрина: разные журналы, газеты, книги, авторучки. Мы вошли, хозяин сразу заулыбался и сказал:
— А вот и клиенты! Вы из соседней школы? Я уверен, что мы станем друзьями. Меня зовут мсье Эскарбиль.
— А меня Никола, — сказал я.
— А меня Руфус, — сказал Руфус.
— А меня Жоффруа, — сказал Жоффруа.
— У вас есть журнал «Экономико-социологические проблемы западного мира»? — спросил какой-то господин, он только что вошел.
— А меня Мексан, — сказал Мексан.
— Ну что же, прекрасно, мой друг, — сказал мсье Эскарбиль. — Сейчас я вас обслужу, мсье.
И он начал копаться в груде журналов, а Альцест спросил:
— А вот эти тетради сколько стоят?
— Гм… Что ты сказал? — переспросил мсье Эскарбиль. — Ах, эти? Пятьдесят франков, дружок!
— В школе нам их продают за тридцать, — сказал Альцест.
Мсье Эскарбиль перестал искать журнал, обернулся и сказал:
— Как за тридцать франков? Тетради в клеточку по 100 страниц?
— А-а, нет, — сказал Альцест, — в школе они по 50 страниц. Можно посмотреть эту тетрадь?
— Да, — сказал мсье Эскарбиль, — только сначала вытри руки, они у тебя все испачканы маслом из-за твоих бутербродов.
— Ну так что, есть у вас журнал «Экономико-социологические проблемы западного мира» или нет? — спросил господин.
— Ну конечно, мсье, я сейчас его найду. Я только устраиваюсь и еще не привел все в порядок… Ты что там делаешь?
Альцест уже из-за прилавка ответил:
— Вы были заняты, и я сам пошел посмотреть тетрадь, где, вы говорили, 100 страниц.
— Нет, нет, ничего не трогай! Ты сейчас все уронишь! — закричал мсье Эскарбиль. — Я всю ночь приводил в порядок… Держи, вот эта тетрадь. И на сори крошками от рогалика!
Потом мсье Эскарбиль нашел журнал и сказал:
— А вот «Экономико-социологические проблемы западного мира».
Но господин, который хотел купить этот журнал, уже ушел, и мсье Эскарбиль, вздохнув, положил era на место.
— Глядите, — сказал Руфус и ткнул пальцем, — а вот журнал, который читает каждую неделю моя мама.
— Прекрасно, — сказал мсье Эскарбиль, — теперь твоя мама может покупать этот журнал здесь.
— Да нет, — ответил Руфус, — мама его никогда не покупает. Мадам Буатафлер, она живет рядом с нами, дает маме этот журнал, когда сама его прочтет.
Мадам Буатафлер тоже его не покупает, а получает каждую неделю по почте.
Мсье Эскарбиль молча посмотрел на Руфуса, а Жоффруа потянул меня за руку и сказал:
— Взгляни-ка!
Я подошел и у стены увидел кучу иллюстрированных журналов. Ну и здорово! Мы начали разглядывать обложки, потом открыли и хотели посмотреть внутри, но не смогли. Журналы были соединены все вместе скрепками. Мы побоялись снять скрепки, потому что, может быть, это не понравилось бы мсье Эскарбилю, а мы не хотели с ним ссориться.
— Смотри, — сказал Жоффруа, — этот у меня есть. Тут про летчиков: дрр-дрр-дрр… Есть один летчик, очень смелый, но каждый раз какие-то люди хотят что-нибудь испортить в его самолете, чтобы от упал. Только когда самолет падает, там оказывается не этот летчик, а его товарищ. Тогда все другие летчики думают, что этот нарочно портит самолет, чтобы отделаться от своего товарища, но только это все не правда. И летчик наконец находит настоящих бандитов. Ты еще не читал?
— Нет, — сказал я. — Зато я читал историю с ковбоем и заброшенным рудником, знаешь? Когда он туда приходит, какие-то бандиты в масках начинают в него стрелять: трах-тах-тах!
— Что там происходит? — крикнул мсье Эскарбиль.
Он в это время объяснял Клотеру, что не надо баловаться с вертящейся штукой, на которую ставят книги, чтобы люди могли их выбрать и потом купить.
— Я ему рассказываю историю, которую читал, — ответил я мсье Эскарбилю.
— А у вас ее нет? — спросил Жоффруа.
— Какая история? — спросил мсье Эскарбиль и провел рукой по волосам.
— Про ковбоя, — сказал я. — Он приходит в заброшенный рудник, а там его поджидают бандиты и…
— Я это читал, — крикнул Эд. — Бандиты начинают стрелять: трах-тах-тах!
— Трах-тах-тах, — подхватил я. — А потом шериф говорит: «Привет, чужак! Мы тут не любим слишком любопытных».
— Ага, — сказал Эд. — Тогда ковбой как выхватит револьвер и трах-тах-тах!
— Хватит! — сказал мсье Эскарбиль.
— А мне больше нравится моя история с летчиком, — сказал Жоффруа. — Дрр! Бум!
— Ха-ха-ха! Да ведь эта твоя история с летчиком просто дурацкая. Если сравнить с моей ковбойской, — сказал я.
— Ах так? — сказал Жоффруа. — А твоя история о ковбое самая дурацкая из всех!
— Ты что, в нос захотел? — спросил Эд.
— Дети! — крикнул мсье Эскарбиль.
Тут мы услышали странный шум, и вся эта вертящаяся штука с книгами упала на пол.
— Я ее почти не трогал! — крикнул Клотер. Он вдруг стал очень красный.
Мсье Эскарбиль рассердился и сказал:
— Ну, хватит! Больше ничего не трогайте. Вы хотите что-нибудь купить, да или нет?
— 99… 100, — сказал Альцест. — Да, и правда, в тетради 100 страниц. Здорово! Я бы с удовольствием ее купил.
Мсье Эскарбиль взял тетрадь из рук Альцеста, и это было нетрудно, потому что пальцы у Альцеста всегда скользкие. Он посмотрел на тетрадь и сказал:
— Негодник! Ты испачкал своими руками все страницы! Но тем хуже для тебя. Пятьдесят франков.
— Да, — сказал Альцест. — Но у меня сейчас нет денег. Я тогда дома во время обеда спрошу у папы. Только вы не очень-то рассчитывайте: вчера я плохо себя вел и папа сказал, что накажет меня.
