Ирина Христолюбова - Колокольчики мои
— У нас новенький! — заявил он. — Егор Тарантин из первого!
Анна Ивановна очень удивилась, даже не поверила.
— Так ты учишься у Елены Васильевны? — спросила она.
— Да, — сказал Егор. — У Елены Васильевны. А сейчас у вас буду.
— Когда отвечают, нужно встать, — мягко сказала Анна Ивановна.
Егор встал. Он был почти такого же роста, как Гошка, который сидел.
— Чем же тебе не понравилось в первом классе? — спросила Анна Ивановна.
— Очень долго учиться. Весь алфавит надо проходить, каждую буковку. Я читать умею и считать до ста.
— Это очень хорошо, — улыбнулась Анна Ивановна. — Но мы во второй класс тебя взять не можем.
— Почему не можете? — удивился Егор.
— Ты очень маленький. Подрасти тебе надо сначала.
— Я быстро подрасту.
— Вот как подрастёшь, так и приходи.
Егор нахмурился: совсем он не подумал, что по росту не подойдёт. И правда: тут все выше его на голову. Как бы ему поскорее подрасти?
— Пойдём, Егор, провожу тебя в первый класс, — сказала Анна Ивановна.
Ребята засмеялись.
— Вы только на это место никого не сажайте, попросил Егор. — Я как подрасту — и приду.
В коридоре было тихо. Все учились.
Анна Ивановна постучала в первый класс.
— Елена Васильевна, — сказала она. — Тарантин решил вернуться к вам обратно.
Елена Васильевна обрадовалась: она только что хотела идти за Егором, но сомневалась: вдруг это будет непедагогично?
— Ему сначала надо подрасти, — сказала Анна Ивановна.
Егор посмотрел на Арканю, тот покачал головой: понял его положение.
— Садись, садись, Тарантин! — весело сказала Елена Васильевна.
Егор снова сел за свою парту с Катей Лебедевой.
— Ты вредный, — сказала Катя. — Хотел убежать, а мне ничего не сказал. Я на тебя сержусь.
«Ну и сердись, — хотел ответить Егор. — Буду я ещё девчонкам рассказывать». Но не успел, потому что Елена Васильевна его предупредила, чтобы был внимательным. Он ткнул Катю в бок, а Катя — его.
Елена Васильевна написала на доске палочки.
— А сейчас вы попробуйте написать палочки в тетрадях.
Егор даже обиделся: он пришёл учиться, а его палочки заставляют писать. Их кто угодно напишет.
Но когда он стал выводить эти палочки, которые должны быть прямыми, без всяких завитушек и только чуть-чуть с наклоном вправо, они почему-то получились волнистыми и стали прыгать то выше, то ниже строчки, валиться и налево, и направо.
Он заглянул в Катину тетрадь. У неё палочки были гораздо дисциплинированнее, лишь некоторые подпрыгивали туда-сюда, но в общем-то, как солдатики, они выстроились в шеренгу.
— Как это у тебя получилось? — удивился Егор.
— Зато ты быстрее всех пишешь. — Она заглянула к нему в тетрадь и прыснула в ладошку.
Елена Васильевна подошла к Кате, похвалила её за палочки, а когда взяла тетрадь Егора, так и ахнула.
— Тарантин, у тебя палочки такие же непослушные, как ты сам. Напиши ещё одну строчку, только старательно.
Егор снова склонился над тетрадью. Но палочки не желали стоять в строю, каждая из них хотела быть самостоятельной.
Вдруг Егор почувствовал, что у него заболел живот. Закрутило внутри. Может, он отраву какую-нибудь проглотил? Нет, ничего такого не глотал, ничем не травился.
А в животе крутило неизвестно что. Он поднял руку.
— Ну, что тебе, Тарантин? — устало спросила Елена Васильевна.
— Я хочу выйти.
— Куда опять? Сядь на место и пиши палочки!
— У меня, Елена Васильевна, в животе крутит.
— Тарантин, ты нас всех обманываешь. До звонка осталось пять минут, потерпи.
— Не могу.
— Можешь, Тарантин.
Егор оглянулся на Арканю. Тот пожал плечами: тоже не понимал, почему у него в животе крутило.
— Не могу, — сморщился Егор.
— Не может он, — подтвердил Арканя.
— Федин, ты-то что знаешь про его живот? — возмутилась Елена Васильевна.
— Болит у него, — тихо сказал Арканя.
Поднялся шум. Кто говорил, что у Тарантина нарочно болит живот, а кто говорил, что ненарочно.
— Выйди, Тарантин, — сказала Елена Васильевна, чтоб всех успокоить.
Егор пулей вылетел в коридор и помчался в туалет. Но неожиданно в животе крутить перестало. Егор побежал медленнее, пошёл шагом, потом остановился. Похлопал по животу. Нет, не крутит.
И вдруг в окно он увидел Затейника. Тот сидел на скамеечке и вертел прутик.
И тут Егор понял: притянуло! К Затейнику его притянуло! Поэтому и в животе что-то произошло: притяжение началось. Значит, правду сказал Затейник: он человек с секретом.
А Затейник уже увидел его и манил пальцем. Надо было возвращаться в класс, но неведомая сила тянула Егора туда, на скамеечку. Он вышел из школы и с некоторой опаской стал приближаться к Затейнику.
— Ну, садись, — сказал Затейник.
Егор сел на краешек скамейки.
— Не бойся, двигайся ближе.
Егор боялся, но придвинулся.
— Ты почему не на уроке?
«Сам всё устроил, а притворяется», — подумал Егор.
— Понимаю, понимаю, — задумчиво произнёс Затейник. — В туалет, наверное, попросился? Живот, дескать, заболел?
Егор кивнул. Само собой, всё знает, сидит усмехается, вертит в руках прутик.
Затейник вытащил из кармана часы в блестящем футляре, нажал на кнопочку, крышка щёлкнула и открылась. Егор увидел обычный циферблат. Никаких тайных знаков. Но у него тут же заурчало в животе: ур-р-р, ур-рр, ур-рр. Крышка снова щёлкнула, и Затейник положил часы обратно в карман. В животе урчать перестало.
«Секретное устройство! — догадался Егор. — Он как откроет крышку, подаст сигнал и — с приветом, притянуло».
Буквально в ту же минуту, как Затейник подал сигнал, прозвенел звонок с урока. Из школы высыпали ребята.
К их скамейке бежала Тонька из десятого «а», Арканина сестра. Она подпрыгивала на длинных ногах, как коза. Если бы бабушка Груня видела, как Тонька бежит, покачала бы головой: девушка должна ходить степенно, а не махать ногами, как махалка. Так она говорит.
Сначала Егор подумал, что Тонька к нему бежит, улыбается, и тоже ей заулыбался. Но Тонька и внимания на него не обратила, будто не узнала.
— Здравствуйте! — И села рядом с Затейником, и уставилась на него.
Егор обиделся: то «Егорка, Егорка», а то не узнаёт. А Затейник тоже на неё смотрит и чему-то улыбается.
— Будь здоров! — сказал Затейник Егору. — О нашей встрече никому ни звука! — И подмигнул.
— Ага, — кивнул Егор. Он понял, что Затейник — очень секретный человек.
Тонька и Затейник пошли по тропиночке. «Антонину тоже притянуло, — подумал Егор. — Сказал, до десяти лет. А девчонок, может, до двадцати», — решил он.
На улицу выбежал Арканя.
— Ну, как живот?
— Поклянись, Арканя, что никому не скажешь!
— Клянусь, Егорка, никому не скажу.
Егор огляделся, где бы найти укромное местечко для серьёзного разговора. Всюду было шумно: старшие ребята гоняли по лужайке мяч, младшие просто бегали друг за другом, а первоклассники, как горох, рассыпались вокруг школы.
Мальчики сели на траву, под окно.
— Правду нам сказал Затейник: он с секретом, — прошептал Егор.
— Как ты узнал?
— Вот так и узнал! Он часы из кармана достал, крышечкой щёлкнул, сигнал на меня направил — вот живот-то и закрутило. Притянуло! Я выбежал, а он живой вон на той скамеечке сидит, пальцем меня манит.
— Вот это да! — поразился Арканя.
— Он и Тоньку вашу притянул! Она из школы выскочила — и несётся к нему как угорелая!
— Вот это да!
— Я знаю, Арканя, откуда он взялся!
— Откуда?
Егор оглянулся: не слышит ли кто.
— Из летающей тарелки! Я тебе сразу сказал, что это был корабль с другой планеты. А ты всё не верил. Он опустился за лесом, инопланетянин из него вышел, во всё наше переоделся и устроился в доме одыха затейником.
Они и не слышали, как прозвенел звонок. Возле школы опустело, все уже сели за парты.
— А почему он обязательно к нам прилетел? — спросил Арканя. — Земля-то ведь большая… У них на карте, может, нашего посёлка и нет.
— Скажешь тоже! Как это нашего посёлка нет?
— Но почему он не в Москву, а к нам прилетел? — всё-таки никак не мог понять Арканя.
— А может, они везде летают. Поживёт-поживёт, у нас, а потом в другое место взял да полетел.
— А вдруг он шпион? — предположил Арканя.
— Шпион с другой планеты! — догадался Егор.
Елена Васильевна открыла окно;
— Тарантин! Федин! Почему вы не на уроке?
Егор тут же полез в окно.
— Тарантин! В школу ходят через дверь!
В ЗАСАДЕ
Егор с Арканей лежали в репейнике. Это было самое лучшее место для наблюдения. Всё было видно как на ладони: и автобусную остановку, и магазин, и кинотеатр. Как раз у кинотеатра притянуло вчера Егора к Затейнику. И сегодня он должен непременно появиться здесь, почему-то они так решили. Только когда? Не очень-то приятно лежать, когда колючки налипли на рубаху мелкими иголочками.
