Ирина Христолюбова - Колокольчики мои
Обзор книги Ирина Христолюбова - Колокольчики мои
Ирина Христолюбова
НАЧИНАЕМ С БУКВЫ А
Всем известно, что А — первая буква в алфавите.
— А-а-а-а! — закричали ребята, когда Елена Васильевна написала на доске букву А.
— Почему вы кричите? — удивилась она.
— Это Егор Тарантин начал кричать, — пояснила Катя Лебедева.
— А я из кубиков умею слова складывать, — раздался чей-то голос.
— И я умею, и я умею! — закричали все наперебой.
— Дети, вы пришли учиться в первый класс, — строго сказала Елена Васильевна. — Начнём с буквы А. Если вы не будете знать букву А, то в дальнейшем не сможете узнать ничего. В алфавите тридцать три буквы, и ни одну из них нельзя выбросить. Даже твёрдый знак.
Егор Тарантин был в унынии. Он никак не ожидал, что ему придётся учить букву за буквой, букву за буквой. Совсем неинтересно.
— Назовём слова на букву А, — сказала Елена Васильевна.
Егору показалось, что буква А, написанная на доске, гордо повела плечами. Подумаешь, воображает, что первая в алфавите. Он показал ей язык.
Елена Васильевна ходила по классу и нараспев произносила слова на А:
— А-а-ист, а-а-рбуз, а-а-ртист…
«Можно и без А обойтись, — думал Егор. — Получится не аист, получится ист, рбуз, ртист… — Ему это понравилось. — Фамилия Тарантин без буквы А была бы… — Егор даже выговорить не смог, какая бы у него фамилия получилась. — И никто бы выговорить не смог, — обрадовался он. — Все бы думали, что в первый класс пришёл иностранец. Я бы купил шляпу, большой портфель и очки. Друг Арканя — и тот бы не узнал. — Кто такой? — спросил бы он. А сам Арканя стал бы Ркней…»
Егор так размечтался, что не заметил, как начал стучать ногой о парту.
— Тарантин, ты и пяти минут не можешь выдержать спокойно, — укоризненно сказала Елена Васильевна.
Егор вздохнул. Он и сам не знал, почему ему не сидится и не стоится долго на одном месте.
— Ты у нас как веретено, — говорила ему бабушка Груня. — В школу пойдёшь — тебя к парте надо будет привязывать.
Из-за этого Егор даже в школу не хотел идти. «Привяжут, да ещё отвязать забудут, — переживал он. — И один сиди в школе. Хорошо, если Арканя придёт и откроет дверь тайным ключом».
Но никто Егора и не думал привязывать. Он был самым маленьким в классе, и учительница Елена Васильевна посадила его на первую парту, прямо перед своим столом. Вместе с ним посадила самую маленькую девочку Катю Лебедеву.
Оттого, что Егор всё время вертелся, у него в первый же день произошла неприятность. Он опрокинул вазу с цветами, которая стояла на столе учительницы. Вода залила всю парту и побежала ручейками на колени Кате и Егору. Елена Васильевна стала вытирать воду тряпкой. Все ребята повскакали с мест, галдёж начался. Друг Егора Арканя Федин даже на окно залез. Елена Васильевна еле-еле всех успокоила. Она сама первый раз пришла в первый класс, ей было двадцать лет, и всю свою сознательную жизнь она собиралась посвятить детям.
— Слов на букву А существует много, — продолжала урок Елена Васильевна. — Какие из них вы помните? — спросила она. — Кажется, нам Тарантин что-то хочет сказать?
— Ничего не хочу.
— Ты не знаешь слов на букву А? Егор подумал и сказал:
— Акеан.
— Не акеан, а океан, — поправила его Елена-Васильевна. — Начинается слово с буквы О.
Буква А, написанная на доске, обиженно пожала плечами. «Так тебе и надо!» — подумал Егор. Хорошо, что нет а-кеана, есть о-кеан. Он большой и шумит. Буква О набежала волной на берег, буква же А утонула. Нет её. И слов на А тоже нет, кругом О. Без буквы А все живут припеваючи.
Егор подогнул под себя ноги, потому что очень устал.
— Тарантин, почему ты на сиденье с ногами забрался? — воскликнула Елена Васильевна. — Сядь правильно: руки — на парту, спина — прямая!
Егор сел: руки на парту, спина прямая. И так десять лет сидеть? Эти десять лет даже вообразить невозможно, потому что столько он ещё и на свете не жил. А всего-навсего первую букву начали изучать.
«Может, мне сразу во второй класс идти? — подумал он. — Зачем учиться в первом классе, если я читать умею, считать умею и писать крупными буквами умею? Поучусь немного во втором, а потом в третий пойду. Быстро школу закончу».
Егор очень обрадовался, что нашёл выход из положения. Он закрыл букварь, застегнул ранец и пошёл.
— Тарантин! Егор! — растерялась Елена Васильевна.
— До свидания, — сказал Егор. — Арканя, пойдём! — Он махнул другу рукой.
Арканя с шумом вытащил ранец и побежал за Егором. Он догнал его в коридоре.
— Ты куда?
— Очень долго нас, Арканя, учить будут. Сегодня только с А начали, а в алфавите вон сколько букв! Завтра пойдём сразу во второй класс.
— Я читать не умею, — засомневался Арканя.
— Тарантин! Федин! — Елена Васильевна бежала по коридору. А раз за тобой гонятся, значит, надо убегать, это всем известно.
— Давай в лес! — крикнул Егор, прыгая с крыльца.
Они побежали по знакомой тропинке в лес. Тропинка петляла между домами, огородами, деревьями, но они бы здесь не заблудились даже в самую тёмную ночь.
Егор с Арканей жили в посёлке, который назывался Сосновый бор, потому что всюду росли сосны.
Посёлок стоял на правом берегу Камы. А на левом раскинулся большой город с заводскими трубами, многоэтажными домами. Многие жители посёлка ездили в город на работу.
Улицы посёлка, словно просеки в лесу, даже названий не имели. Дома, которые стояли на самом берегу Камы, считались Первой линией, подальше — Второй, Третьей. Всего семь линий. Последняя, Седьмая, — уже настоящий лес. В этом лесу расположился дом отдыха «Сосновый бор», где работал плотником отец Егора.
Мальчики бежали во весь дух. Самым опасным местом была Четвёртая линия — центральная в посёлке. А на центральной улице, конечно, всегда много народу. Здесь и магазины, и культурные объекты. Из объектов самый значительный — кинотеатр «Луч». Очень трудно перебежать Четвёртую линию так, чтоб тебя никто не увидел и не узнал.
В посёлке вообще все знали друг друга если не по имени, то в лицо. Егор же был личностью довольно известной.
— А, Тарантина сын! — говорили про него.
И Егор не мог понять: хорошо или плохо, что он Тарантина сын? Почему-то ему не нравилось опять же это «А»! Если б просто: «Сын Тарантина», — а то непременно: «А, Тарантина!..»
Пригнувшись, Егор с Арканей побежали через улицу. Егор так низко спрятал голову, чтоб никто его не видел, что неожиданно ткнулся в чей-то живот. И тут же услышал:
— А, Тарантина сын!
Кто-то положил ему руку на плечо. Егор поднял голову. Перед ним стоял дяденька, которого он позавчера видел в доме отдыха «Сосновый бор». Он его сразу узнал по кепочке в горошек. Позавчера он этой кепочкой махал Егору, как будто был его старый знакомый.
— Наш новый затейник, — объяснил отец. — Шутник…
Вначале Егор думал, что отец нарочно так говорит — «затейник», но выяснилось, что вполне серьёзно. Есть такая должность. Слово «затейник» стало для Егора чем-то вроде слова «начальник».
Сейчас Затейник держал его за руку и выглядел очень строгим. А Арканя выглядывал из-за угла дома. Он в живот не ткнулся, рядом пробежал.
— Извините, дяденька Затейник, — попросил Егор.
— А вот не извиню, — сказал Затейник. — В милицию тебя сдам за хулиганство.
— Не надо, — прошептал Егор. — Мы ведь, дяденька, не насовсем из школы убежали.
— Значит, из школы всё-таки убежали, — произнёс тот, не обратив внимания, что «не насовсем». — Пойдёмте-ка со мной.
— Куда, дяденька Затейник, вы меня повели? — спросил Егор.
— Куда надо, туда и повёл, — ответил Затейник.
Арканя нагнал Егора и зашагал с ним рядом.
— Куда тебя ведут? — шёпотом спросил он.
— Не знаю, — так же шёпотом ответил Егор. — Говорят, куда надо. В милицию, наверное.
— Я подсмотрю, где ты будешь сидеть, и спасу тебя. У меня верёвка есть толстая.
— Может, меня в подвал посадят.
— Я решётку ночью распилю, — пообещал Арканя. — Коня где-нибудь достану. Ты прыгнешь на коня — только тебя и видали.
— Если коня не достанешь, то на лодке. Можно до самого моря доплыть.
Мальчики время от времени посматривали на Затейника: слышит или не слышит, о чем они шепчутся? Идёт, насвистывает, но Егора крепко за руку держит.
Они пересекли Вторую линию, а потом свернули на тропинку, которая вела прямо к дому, где жил Егор. Никак не убежишь.
