Грегори Хьюз - Луна с неба
— Пристегни велики к лодке на замок, — велел я Крысе.
Осторожность никогда не помешает. Воришки ведь так и снуют на многолюдных улицах Виннипега.
Мы взбежали по ступенькам, ведущим на набережную, и полюбовались небоскребами за рекой. Над ними не было ни облачка. В самом центре города высилось здание отеля «Форт Гэрри», весьма знаменитого в наших краях, а чуть выше по реке белел мост «Эспланада Риэль». Великолепное имя для великолепного моста. Может, это и не самый большой мост в мире, зато он красивый и на солнце блестит. Мы в Виннипеге им гордимся. Встречал я некоторых личностей из Саскатуна, утверждавших, что мост выглядит безвкусно. Не буду говорить гадостей о Саскатуне, я выше этого. Да и к чему говорить, когда и так все ясно. Поезжайте туда — сами поймете.
Мы пришли на заросшее травой кладбище и направились к собору Святого Бонифация. В середине его фасада высоко над землей зияет большое круглое отверстие. Задолго до моего рождения в этом соборе случился пожар, но огонь не смог уничтожить каменные стены. Круглая дыра осталась на месте погибшего витража, а над ней возвышается статуя епископа. Он похож на шахматную фигуру. Мы с Крысой стараемся встать так, чтобы сквозь дыру не было видно ничего, кроме неба. Есть у нас такой маленький обычай. Крыса говорит, что дыра — это портал в другой мир. Сестра у меня, конечно, чокнутая, но я всегда считал собор волшебным.
Я пошел дальше к ступеням, но Крыса застряла на месте. Она из тех копуш, которые вечно отстают и которых вечно приходится понукать. Я обернулся. Крыса не мигая смотрела на могильные камни, и лицо у нее было как у жуткенькой девочки из фильмов ужасов.
— Идем! — прикрикнул я.
Крыса побежала ко мне:
— Знаешь, что я сейчас видела?
— Не знаю. И знать не хочу.
Я действительно не хотел слушать Крысины россказни. На прошлый Хэллоуин она якобы видела, как призраки Серых монахинь кружат над кладбищем. Я знаю, она наплела это просто для того, чтобы меня испугать — и ей это удалось! В общем, я не желал знать, что там она видела.
Мы насквозь прошли через собор, у которого не было крыши, и направились к университету Святого Бонифация. Возможно, мы с Крысой будем там учиться, когда вырастем. Это потрясающее здание с огромным серебряным куполом, который видно за много миль. Тут здорово, и я очень хочу сюда поступить. Единственное, что мне не нравится, — это статуя Луи Риэля.
Луи Риэль похоронен на кладбище Святого Бонифация, и он настоящий герой Виннипега. Он защищал права метисов, франкоговорящих потомков европейских мужчин и индейских женщин. Правительство хотело привести на эту землю англоговорящих поселенцев, но старина Луи Риэль не пожелал с этим смириться. Он поднял метисов на бунт. Если опустить подробности, то его поймали, судили и казнили. Но старина Луи Риэль восстал бы из гроба и поднял еще один бунт, если бы увидел памятник, который ему тут соорудили. Вне всяких сомнений, это самая страшная и уродливая статуя, которую вы увидите за всю свою жизнь! Вокруг нее даже поставили специальные бетонные загородки, чтобы она не пугала детей, идущих в школу. И чтобы вы поняли, до чего ненормальный мелкий грызун достался мне в сестры, скажу вот что: Крыса считает эту статую миленькой.
Французский квартал несложно узнать. В нем все «стрит» превращаются в «рю». Крыса обожает зависать там. Мы идем на Прованшер-авеню, вдоль которой выстроились магазины и рестораны. С Крысой там все здороваются как с родной. Она покупает журнал в книжном магазине «Ла Паж», чтобы быть в курсе последних событий в жизни знаменитостей, берет конфеты в «Шоколя Аффэр». Потом мы садимся за столик на солнечной террасе кафе «Ла Гараж», Крыса водружает на нос темные очки и заказывает моккочино. Крыса любит моккочино. Она закидывает ногу на ногу и принимается рассматривать прохожих — ну прямо парижанка на Елисейских Полях. Разумеется, Крыса пьет моккочино только во Французском квартале, как положено утонченной особе. Видите ли, в глубине души Крыса — маленький французский сноб. Хотя и ест потихоньку конфеты из кармана, так как не может позволить себе заказать десерт. Я воздерживаюсь от язвительных комментариев, потому что Крыса угостила меня горячим шоколадом, да и конфет мне тоже перепало. К тому же всякий проходящий мимо с ней здоровается, и Крыса непринужденно поддерживает светскую беседу. Я немного знаю французский, но Крыса шпарит по-французски так, будто это ее родной язык. Вот, пожалуйста, очередная Крысина знакомица, старая дева, которая знает английский, но никогда не опускается до того, чтобы заговорить на нем со мной.
— Bonjour, Marie Claire, comment vas-tu?[1]
— Bien, merci[2], — вежливо отвечает Крыса.
— Et comment va ton frère?[3]
— Il boude parce qu’il ne peut pas parler français[4].
Если прохожих не наблюдается, Крыса небрежно листает журнал, хотя наверняка не может прочесть ни слова сквозь эти темные очки, делающие ее похожей на насекомое. Я молчу. Наконец Крысе надоедает выпендриваться, и мы идем дальше в Форкс.
Форкс — хорошее место, чтобы скрыться от суеты Виннипега. Тут есть амфитеатр и эстрада, и всегда найдется на что поглазеть: то какой-нибудь комик выступает, то клоун, а то кто-нибудь грохнется в обморок от жары.
Мы заходим на рынок. Там продается куча прикольных вещей, в большинстве своем совершенно нам не нужных, но почему-то мы всякий раз что-нибудь да покупаем. К нам тут же подходит здоровенный индеец и что-то говорит по-своему. Из его слов я улавливаю лишь индейское имя Крысы — Важашнунс. Крыса не моргнув глазом отвечает на том же языке. Индеец смеется и гладит ее по голове.
— Кто это?
— Это Майк. Он из резервации «Ястребиная голова».
Вот этого я тоже никогда не мог понять. Я целыми днями не выпускаю сестру из поля зрения. Как же так получается, что Крыса знает всех и все знают Крысу? Она здоровалась по имени со всеми торговцами на рынке Форкса, всеми лодочниками на реке, всеми иммигрантами в кофейнях «Тим Хортонс», всеми мойщиками машин на Портедж-авеню. Водила дружбу с весьма странными типами. Например, с Бешеным Майком, который заправлял бандой байкеров — одной из самых больших в Манитобе. Бешеный Майк говорил, что Крыса — «ребенок индиго», звал ее своей маленькой девочкой и обращался с ней очень вежливо, притом что не бывал вежлив ни с кем, даже с членами своей банды. Полицейские нередко останавливали машины у обочины, чтобы перекинуться с Крысой парой слов — можно было даже подумать, что она служит у них осведомителем. Иногда эти разговоры бывали довольно жаркими. Может, моя Крыса и правда была «крысой» и крысячила в полицию на всех в городе…
Не ладила она лишь с одним человеком во всей округе — с Бегущей Лосихой. С той самой, которая сейчас шла прямиком к нам вместе с моим лучшим другом, Малышом Джо. Его на самом деле звали Джо, но вот малышом он вовсе не был. В свои двенадцать лет он был сложен, как борец сумо. И сестра Джо, Бегущая Лосиха, тоже не отличалась миниатюрностью. Она была старше его на год и значительно тяжелее. Училась она в индейской школе. Не знаю, чему уж их там учили, но Бегущая Лосиха, похоже, никогда не сходила с тропы войны.
— Привет, Боб! — крикнул Джо.
— Привет, Малыш Джо. Привет, Бегущая Лосиха, — отозвался я.
— Привет, Мари-Клэр, — сказал Джо моей сестре.
Крыса и Лосиха лишь молча посмотрели друг на друга.
— Знаешь что, брат! Мы с ребятами сегодня идем в зоопарк! — весело сообщил Джо. — Дедушка отвезет нас.
— Здорово, — обрадовался я.
Крыса скрестила руки на груди:
— Не желаю смотреть на зверей в клетках.
— Говорила я, что от нее будут неприятности! — тут же взвилась Бегущая Лосиха. — Папенькиной Крысе непременно надо сделать по-своему!
Крыса сжала кулаки:
— Слышь, ты, Бегущая Корова!
— Ладно! Ладно! — Джо шагнул между ними. — Давайте будем вести себя как взрослые люди. Бегущая Лосиха, подожди-ка нас у реки.
— А еще лучше в реке, — ввернула Крыса.
— Я от тебя мокрое место оставлю, мелкий грызун! — взвилась Бегущая Лосиха.
— Хватит! — оборвал их Джо.
Девочки развернулись и пошли в разные стороны, Бегущая Лосиха — к реке, а Крыса — в сторону парка.
— Крыса и Лосиха… — вздохнул Малыш Джо. — Увидишь, история их вражды еще будет увековечена в индейских легендах.
— Разве вы называете себя не «коренным народом»?
— Коренной народ, индейцы — какая разница? — Джо взял меня за плечо. — Жаль, что ты не пойдешь с нами, брат. Но ничего. Впереди целое лето. Отучимся в понедельник — и каникулы!
— Пока, Джо. Увидимся в школе.
Мы проделали наше хитрое рукопожатие, которое состояло из последовательности жестов, известных лишь нам двоим, и Малыш Джо направился за сестрой. Я посмотрел ему вслед и пошел догонять Крысу. Я был зол, и мне хотелось наговорить ей гадостей.
