Наринэ Абгарян - Всё о Манюне (сборник)
Между деревянными продольными лавками Васи было достаточно большое пространство, куда складывали скарб для пикника – шампуры, замаринованное мясо, овощи-фрукты, пледы, мячи, ракетки для бадминтона, нарды, термос с чаем, теплую одежду. Нашей обязанностью было по ходу движения Васи придерживать это добро, чтобы оно не разлеталось по машине.
Не знаю, предполагала ли базовая комплектация «ГАЗ-69» амортизаторы, но на Васе их точно не было. Машину на дороге трясло так, словно ее вручили какому-то малютке-великану вместо погремушки.
– Кастрюююлю держи! – орала Маня Каринке, придерживая ногой пакет с картофелем, одной рукой упираясь в железную крышу монстра, а другой ловя откатившийся зеленобокий арбуз. Кастрюля с замаринованным мясом выделывала по полу опасные пируэты и всячески грозилась опрокинуться и оставить нас без шашлыка.
– Да мне бы шампуры поймать, – кряхтела Каринка, пестуя в руках огромный термос Ба, а ногой пытаясь придержать связку острых шампуров.
Мне с невероятным трудом удалось подцепить кастрюлю локтем – руки были заняты магнитофоном «Электроника-322», а ногами я придерживала пакет с фруктами.
«Ах, Арлекино, Арлекино, нужно быть смешным для всех», – надрывалась в магнитофоне Пугачева.
– Васидис! – вел уважительные переговоры с Васей дядя Миша. – Давай, родненький, идем на подъем.
– Вннннн-внннннннннннннн, – преданно кряхтел железный монстр.
Дядя Миша, словно летчик-испытатель, увлеченно шуровал огромным количеством непонятных рычагов, торчащих по правую сторону от его сиденья.
– Кха-кха, вннннн, кха-кха, – надрывался Васидис и таки взбирался на очередной бугор тяп-ляп проложенной горной дороги.
Иногда, когда Вася находился в разобранном виде (в неглиже, хмыкала Ба), а дяде Мише срочно надо было куда-то ехать, он просил у папы его «копейку».
Практика открыла за дядей Мишей удивительную способность – если он пытался съездить куда-то на папиной машине, то обязательно попадал в передрягу.
Когда дядя Миша взял папину «копейку» в первый раз, то на скорости сорок километров в час он въехал в стадо коров и выехал из него с обезумевшим от такого беспардонного обращения быком на переднем капоте. Бык отделался легким испугом, а капот погнулся так, что пришлось возвращаться, чтобы ремонтировать машину. При этом всю долгую дорогу до сервиса дядя Миша проделал со скоростью 10 км в час, потому что, когда он пытался хотя бы на километр прибавить в скорости, погнутый дугой капот распахивался и, загораживая ему весь обзор, клацал, словно голодными челюстями.
Когда дядя Миша во второй раз дорвался до папиной машины, он умудрился попасть в открытом поле под град величиной с хорошее куриное яйцо. Когда он въехал к нам во двор, папа чуть не скончался от зрелища, открывшегося перед его глазами, – весь кузов «копейки» был погнут в элегантный крупный горошек.
В третий раз, когда мой оптимистичный папа не отказал своему другу в просьбе, дядя Миша умудрился провалиться в огроменную яму в таком безлюдном месте, что ему пришлось пройти пешком 15 км до ближайшего населенного пункта, чтобы позвонить отцу.
– Юра! – заикался он в трубку. – Я провалился в такую яму, что мама не горюй! Кажется, передняя ось погнулась, я плохо видел, потому что грязищи кругом – тьма-тьмущая. Может, это даже не лужа, а болото, я плохо присматривался. Нужен трактор, слышишь меня, трактор, иначе машину не отбуксировать!
Папа запил радостную весть ведром валерьянки и поехал искать в субботний вечер трезвого тракториста.
– Все! – поклялся он торжественно на следующее утро, когда, заляпанные грязью по самые брови, они с дядей Мишей вернулись домой. – Это была последняя капля. Ни-ког-да! Ни-ког-да я тебе больше не доверю машину. Клянусь памятью своего прадеда, понял?
– Я сам не возьму в толк, что за напасть такая, – виновато разводил руками дядя Миша. – Вася, что ли, ревнует?
А потом случилось вот что.
Грянул 44-й чемпионат СССР по футболу, встречались команды высшей лиги «Динамо-Тбилиси» и «Арарат-Ереван». Матч должен был состояться в Тбилиси, и папа с дядей Мишей намылились поболеть за вечно уступающий соседям в счете «Арарат». Если я ничего не путаю, это был вопрос жизни или смерти – проигрыш нашей команды означал автоматический ее вылет из высшей лиги.
Мама с Ба были категорически против этой поездки.
– Что вы переживаете? – кипятился папа. – Машина совершенно новенькая, ехать всего пятьсот километров, и потом, я же не один поеду, со мной будет Миша, он, если что, подстрахует меня.
– Зисале, так об чем и речь, – всплеснула руками Ба, – если бы ты ехал один, я и слова тебе поперек не сказала бы. А тут с Мишей решил! Обязательно что-нибудь случится, вот увидишь.
– А что сразу Миша? – встрял дядя Миша. – Мамэле, я даже к рулю не прикоснусь, водить будет только Юра! Клянусь!
Поздним вечером 24 июня раздался междугородный звонок. Мама кинулась к телефону.
– Алло, – крикнула она в трубку, – алло!
– Отвечайте Тбилиси, – раздался бесстрастный голос оператора телефонной станции.
– Алло, алло, Надя? – сквозь шорох и треск прорвался голос папы.
– Это я! Что случилось? – выкрикнула мама.
– Продули три – ноль, – загробным голосом поделился папа.
– Уф, – вздохнула с облегчением мама, – а я-то подумала, случилось что.
– Это как посмотреть, – продолжил папа после минутного молчания.
– Что стряслось? – У мамы сошла краска с лица.
– Машину угнали, – промычал папа, – Миша пошел доставать из бардачка сигареты. Ну, он открыл дверь, полез в бардачок, а тут его чем-то огрели, оттащили в сторону и угнали машину.
Мама села прямо на пол.
– Миша живой? – спросила сдавленным голосом.
– Конечно, живой, – рассердился папа. – Жив-здоров, даже сотрясение мозга не получил, – в голосе отца проскользнули нотки сожаления.
– И что теперь делать?
– Нужно тысячу рублей выслать нам!
– Сколько? Зачем? Откуда? – испугалась мама.
– Займи и вышли, – зачастил папа, – тут круговая мафия, я позвонил Юрику в Москву (Юрик, папин двоюродный брат, был одним из лучших сыщиков МУРа), он нажал на нужные рычаги, на нас вышли люди и потребовали тысячу рублей за то, чтобы вернуть машину. Юрик сказал, что надо откупаться, иначе машину мы вообще никогда не увидим.
Через три дня наши горе-болельщики возвращались домой. Настроение было паршивое. Дядя Миша после долгих раздумий решил выступить с рацпредложением:
– Юра, может, нужно освятить машину?
– В смысле – освятить? – От неожиданности папа сбросил скорость.
– Ну… это… как оно у вас называется… ну когда приглашается священник, вроде с кадилом.
Папа моментально вызверился.
– Чтобы ни один мудило с кадилом на пушечный выстрел к моей машине не подходил, понял?
– Понял! – Дядя Миша примирительно замахал руками. – Что ж тут непонятного, все понял!
Здесь надо сделать маленькое отступление и объяснить агрессивную реакцию моего отца. У папы были свои счеты с Богом. Они друг друга, скажем так, недопонимали. Или играли в сломанный телефон, но папа никак не мог смириться с правилами игры. Дело в том, что папа всю жизнь мечтал о сыне.
– Вот родится у меня сын, – строил он планы, – достойный продолжатель рода, будет он мне другом, опорой и поддержкой!
Но Боженька почему-то не считался с желаниями отца и одну за другой посылал ему дочерей.
Когда родилась я, папа даже обрадовался.
– Вот! – сказал он. – План на девочек выполнен, следующим точно будет мальчик!
– Юра, – мама сунула ему в руки меня, – посмотри, как она на тебя похожа!
– Что, и нос будет как у меня? – испугался отец.
– Нет, что ты, – соврала мама.
– Слава богу, – обрадовался отец, – тогда назовем ее Наринэ!
– Наринэ, – зашелестели эхом духи наших предков, – огненная.
– Не это имя нужно было ей давать, – вмешался дух прапрабабушки Сирануйш, – надо было назвать ее…
– Шшшш, – зашикали на нее духи, – не вмешивайся…
Потом родилась вторая девочка. Папа ходил мрачнее тучи.
– Юра! – Мама откинула уголок конверта новорожденной. – Посмотри, какая чудная девочка, очень на мою маму похожа.
Папа взял девочку на руки, погладил по щечке.
– И впрямь похожа, – вздохнул, – назовем ее Каринэ.
– Каринэ, – от шепота духов наших предков затрепетали шторы в больничной палате, – ликующая.
– Другое нужно имя, – снова вмешался дух прапрабабушки Сирануйш, – есть персидское красивое имя…
– Шшшш, – зашикали на нее духи моих армянских и русских предков, – какие такие персидские имена?
Потом родилась третья девочка. Папа места себе не находил, непрестанно курил, ругался куда-то вверх.
