Ульяна Орлова - Время нас подождёт
Я бережно брал то одну, то другую игрушки и разглядывал, затаив дыхание. Было в них что-то такое очень знакомое, тёплое, словно они были мои, словно я вешал их на ёлку у себя дома! Некоторые я видел впервые: у нас в детдоме, конечно, наряжали ёлки, но игрушки были пластмассовые, хоть встречались красивые… А эти — необыкновенные!
Неужели мы будем наряжать ёлку?! Будем, Юра обещал, что они её принесут! И это ведь первая моя ёлка дома…
Внутри у меня ёкнуло от этой мысли, я испугался, спрятал игрушки и потянулся за второй коробкой.
И её содержимое восхитило меня не меньше, чем первое!
Компас и непонятную штуку из двух конусов с выпуклыми стёклами я заметил не сразу, а вот кораблики в маленьких прозрачных бутылках… Что за диво?!
Это ж как надо постараться, чтоб его — такой большой, парусный, такой ладный, красивый — засунуть туда, не поломав?
Тоненькие мачты, а такелаж — ниточки — целый, ровненький… Такому бы по морю плыть, а не в бутылке сидеть, да ещё и внутри коробки!
Подержав в руках гладкий корпус бутылки и бережно повертев его, я так же, чуть дыша, опустил их в коробку, убрал её в шкаф и очень плотно закрыл дверцу…
Эти кораблики не давали мне покоя. Вечером я спросил у Юры:
— Юр… А как так кораблики в бутылки засовывают?! Даже если их уже внутри собирать, это ж как наловчиться надо!
Юра хитро посмотрел на меня:
— А чего это вдруг они тебя заинтересовали?
— М-м-м…Ну, заинтересовали…
Пришлось поведать ему про Мурзика, шкаф и свои находки.
— Тащи сюда! — велел Юра.
Надо ли меня просить дважды?! Да я целый день не мог успокоиться, вспоминая эти кораблики! Даже когда ёлку наряжал и бережно вешал на колючие ветки те самые игрушки…
— Да… — вздохнул он, улыбаясь чему-то далёкому и понятному только ему, когда я распахнул перед ним синюю коробку. — Это первые, которые у меня получились… Хотя, тут ошибок…
— Ты их сам делал?! Ничё себе!..
Юра покосился на меня и ничего не ответил.
— Почему они у тебя в коробке? — кивнул я на парусники.
— Потому что кот на них охотился. Вот и пришлось спрятать.
— Бессовестный! Юр, давай поставим, а? Я буду их сторожить… Я вертолёт рядом поставлю, и он близко не подойдёт!
Забыл сказать, что кот испугался вертолёта. Как только эта чудная машина, шелестя тонкими лопастями, тронулась с места, — Мурзика ветром сдуло в бабушкину комнату. Он отсиживался в ней до тех пор, пока в аккумуляторе не кончилась зарядка… Теперь вот осторожно косится в его сторону и не решается подойти поближе. Наверняка думает: «Что за птица такая у нас дома появилась?»
— А много у тебя их было? Он что, все переломал?!
— Да нет! — засмеялся Юра. — Славка отнёс их в детскую больницу, раздарил ребятам.
— А-а-а… И не жалко было отдавать?
— Жалко было, когда Мурзик их с полок сбрасывал по ночам и по полу катал. Так хоть ребята порадуются… Эти два только не смог отдать, оставил на память.
— Отпустить бы их поплавать! — вырвалось у меня.
— Это да… — тихонько согласился Юра. — Знаешь, Мишка, были и такие, которые я отпускал… Мы с Денисом. Весной, на нашей речке. Это потом я научился собирать такие, в бутылках…
— А сейчас собираешь?
— Когда?
Мы помолчали. Потом я нерешительно спросил:
— А покажешь, как они делаются?
— Конечно…
— А это что? — я кивнул на штуку со стёклами.
— Это бинокль. Ты никогда не видел разве?… Возьми, подойди к окошку… Так, теперь посмотри в него…
— Ого! — ахнул я и чуть не выронил бинокль.
Окна соседнего дома стали совсем рядом — только руку протяни! В тех, что горел свет было видно, какие занавески, в каких горшках стоят цветы, и даже как подмигивает гирляндами ёлка на втором этаже… А если на луну в него посмотреть?
— Хочешь, забирай! — сказал Юра.
… Подглядывал в окна Новогодний вечер. Мокрый и прохладный воздух тянулся из форточки: погода была плюсовая, снег таял, будто на улице середина марта, а не начало января… В комнате пахло свежей хвоёй: в углу напротив компьютерного стола красовалась именинницей ёлка. Гирлянды отражались сотнями маленьких огоньков на старинных стеклянных игрушках; а я смотрел на них и представлял, как два мальчика украшают ёлку, как вешают на неё стеклянные домики, как шлёпается на пол не подхваченный вовремя стеклянный шарик…
— Тихо ты! — сердится старший.
— Я тихо… — виновато отвечает младший и нехотя идёт за веником…
Юра рассказывал, что каждый год — разбивалось по игрушке, так уж получалось по неосторожности. Но и новые покупали и дарили, а сейчас они — память. Их в руки приятно взять.
Салатики на столе, лимонад, тихие разговоры. Наташа смеётся, бабушка достала фотоальбом, по компьютеру на тихой громкости мелькает фильм «Один дома». Кот мурчит довольно — досталось ему сегодня рыбки.
— Юр, — сказал я. — Гитары не хватает…
— Да… И Славки, — отозвался Юра.
И я согласился про себя.
Но всё было впереди. Когда наступило Рождество.
Глава 23.
…И Рождество.
К Рождеству все дорожки замело чистым снегом. Кружилась метель, на улице было морозно и сказочно, в доме — всё пахло праздником. У нас и так-то порядок, а тут Наташа прибралась так, что квартиру не узнать. Украсила окна белыми фигурками ёлок, вертепов, ангелочков и колокольчиков, вырезанными из бумаги, на стол постелила белую скатерть, и вообще всё сияло так, что боязно было трогать. Я болтался из угла в угол, не зная, чем заняться — празднично было, хотелось делать всё и сразу; сходил покатался с Колькой на снегокате (Наташа и Юра подарили мне снегокат, свой, настоящий!), потом потискал кота, взялся помогать бабушке на кухне… Почти всё сделал удачно: нарезал хлеба и колбасы для салатов, приготовил тарелки и стаканчики, нечаянно опрокинул миску с бисквитным тестом и — растерялся.
Юрина мама не стала меня ругать. Сказала, что сама уберёт, а меня позовёт, когда будет смазывать кремом пирожные.
Наташа ушла на фотосъемку — её попросили сделать несколько Рождественских снимков для какого-то журнала. Юра тоже куда-то собирался.
— Куда? — заглянул я к нему в комнату.
— Надо кое-каких знакомых поздравить.
— Ты один пойдёшь?
Он покачал головой.
— Вот ты скажи, день Рождение у Бога, а мы друг другу подарки дарим, почему?
Юрка на секунду задумался.
— Такой обычай. Как бы, даря подарки близким, мы дарим их Христу.
— Но ведь Ему ничего не нужно, раз Он — Бог! У Него и так всё есть!
— Это точно! — улыбнулся Юра. — А вот у людей — не всё!
— Но почему им?
— А чтоб Его порадовать! Христос учил помогать друг другу…
Я нахмурился:
— Тогда надо помогать тем, кто нуждается.
Сказал и — отвернулся к окну. Я почему-то вдруг вспомнил малышей из младшей группы — их только перевели к нам из дома ребёнка — большеглазых, лопоухих, глупеньких и очень доверчивых… Они лепились друг к другу, как будто испугавшись чего-то… Одна воспитательница была у нас уж больно громкая и крикливая, хоть и не злая, — так они ёжились от её окликов, а когда однажды в нам заглянула семейная пара — как они старались быть хорошими! Верили, что их усыновят — не то, что мы…
Они и не знают, что такое Рождество. Никто им про него не рассказывал. Подарки подарят, поздравят и всё…
Вот вспомнил детский дом — а ведь сто лет о нём не думал…
Это пока они — малыши. А через три — четыре года станут нами. И гонять их будет уже не Перец, не его друзья, а те, кого они гоняли и били. И я… если бы там остался…
Если бы я там остался — то гонял бы их?!
А последующие ребята… будут гонять младшеньких — тех, кто сейчас ещё только-только попал в дом ребёнка…
Как эстафетная палочка.
Как её выбросить? И кто это сделает?!
Я обернулся — и увидел рядом Юру, он тоже смотрел в окно.
— Чего ты стоишь? — спросил я. — Ты же хотел идти.
— Ты чего расстроился?
Я рассказал ему про тех малышей. И добавил:
— Подарки дарят всегда, конфеты. Конечно, их все любят. Но праздника у них нет.
— Славку бы сюда, — задумчиво проговорил Юра. — Они ставили какой-то спектакль… Рождественский, показывали его в больнице. Но это было в прошлом году, а сейчас — не знаю… Сможет ли он собрать своих ребят? И потом, договариваться надо было с директором…
— Ты ведь смог из-за меня договориться, — буркнул я. — Чем они хуже меня? Чем хуже твоих знакомых и близких, которых ты поздравляешь?
Он наклонил голову, закусил губу, раздумывая о чём-то.
— Ничем они не хуже, Миша…
— Юр… Знаешь, я вот всё думаю…А вот Бог, Он когда-нибудь улыбается?
Юра быстро глянул на меня — мелькнули в глазах огоньки.
— Наверное, когда такие малыши смеются, — вздохнул он.
Поздно ночью они с Наташей ушли на службу в храм. Я спал и проснулся от Наташкиного хихиканья в коридоре, когда они вернулись. И чуть было не рассердился на них — за то, что меня не разбудили…
