Blue Jeans - Ты волнуешь мое сердце
Глава 15
Тем же субботним мартовским днем, вдалеке от города.
Его губы на мундштуке саксофона. Легкие мерно работают, заставляя звучать волшебный инструмент. Мелодия саксофона полна магии и очарования. Она пленяет.
Алекс позволяет своей же музыке увлечь себя. Каждый звук теперь вдохновлен Паулой, потому что, хотя он и старается, он не может перестать думать о ней. Он не знает, почему все зашло так далеко, но, не в силах отрицать очевидное, понимает, что эта история может повлечь за собой проблемы.
Опускается ночь, а музыка все продолжается. Алекс так увлечен, что не слышит, как кто-то входит в дом.
Этот человек слышит саксофон. А парень все еще не понимает, что он не один. В узком коридоре слышны приближающиеся шаги, теперь они на лестнице. Открывается люк, и музыка обрывается. Перед Алексом появляется симпатичная смуглая девушка с вьющимися волосами.
— Продолжай, продолжай. Не надо из-за меня останавливаться. Мне очень нравится слушать тебя.
Он вновь прикасается губами к саксофону, и музыка продолжает звучать в ночи.
Когда он заканчивает, девушка аплодирует ему, лукаво улыбаясь.
— Ты все так же хорошо играешь, братец.
— Ты приехала раньше, чем я ожидал. Разве ты не говорила, что приедешь в понедельник?
— Да, но я предпочла сдвинуть свои планы на пару дней и насладиться выходными здесь. Да и вообще, дома мне скучно. Кстати, тебе не следовало оставлять дверь незапертой…
— Мы далеко от города. Здесь совсем никого нет.
— А теперь здесь я.
Закусив губу, Алекс смотрит в пол, ему не нравится, что его одиночество нарушено.
— У тебя чемоданы в машине?
— Да. Спустимся?
Парень молча кивает головой. Ему неудобно в присутствии Ирене. Он даже спрашивает себя, как он мог согласиться оставить ее у себя до июня, ведь это означает конец его желанному одиночеству. Но разве он мог отказать?
— Как поживает твоя мама? — спрашивает он, пока они идут за вещами.
— Она также и твоя, — напоминает ему Ирене.
— Только по документам.
Настоящая мать Алекса погибла, когда он был еще ребенком, а его отец десять лет назад женился на матери Ирене. Они вчетвером жили вместе, пока отец не умер. Но с самого начала отношения мачехи и пасынка не клеились. Поэтому Алекс после смерти отца, не колеблясь ни минуты, отправился строить собственную жизнь. А относительно Ирене никогда не было понятно, как она к нему относится. Даже когда они еще жили вместе, их друзья шутили, что отношения между сводными братом и сестрой больше напоминали отношения Сары Мишель Геллар и Райана Филиппа в «Жестоких играх».
— Ну, у мамы все нормально, — добавляет Ирене, — но она никак не может смириться с тем, что время летит. Все пытается выглядеть моложе, чем есть на самом деле. Годы пугают ее. Она передавала тебе привет.
Они подходят к машине. Багажник черного «форд-фокуса» набит несколькими сумками и пятью чемоданами, три из которых огромного размера. Алекс сглатывает.
— Как вижу, ты привезла все, что было, — вздыхает он.
— Да что ты! Это только половина! — отвечает она с удивлением. — Я ведь проведу здесь три месяца, и мне бы хотелось ни в чем не нуждаться.
Алекс не слушает, что отвечает ему его сводная сестра. Он берет один из чемоданов — самый тяжелый — и входит в дом. Ирене идет следом, неся самый маленький.
— Мне, наверное, следовало купить с колесиками, — замечает девушка.
— Не особо бы помогло, — говорит он, вздыхая.
Девушка игриво улыбается, видя усилия Алекса.
Когда несколько недель назад ей представилась возможность пройти в городе курсы стратегического лидерства, она, ни минуты не сомневаясь, позвонила своему сводному брату и попросилась пожить у него на время учебы. Она знала, что он не откажет. Курсы открывали для нее интересные возможности по работе в ее фирме и, кроме того, создавали все условия, чтобы сблизиться с ним. Как раньше. Он все такой же симпатичный. Ей нравилась его улыбка.
Подростками они были дружны и даже позволяли себе легкий флирт. Но по мере того, как они взрослели, Алекс начал все более отдаляться от нее. Иногда между ними возникало некоторое напряжение оттого, что два молодых и привлекательных человека жили под одной крышей. Они не были родными по крови. То, что о них говорили другие, забавляло Ирене и раздражало Алекса. Было трудно мириться со всевозможными слухами.
Алекс испепелял Ирене взглядом. Ему пришлось тащить четыре тяжелых чемодана, в то время как Ирене ограничилась сумками и несессером. Но в конце концов они закончили это тяжелое в буквальном смысле дело.
Девушка, притворяясь, что умирает от усталости, бухнулась в кресло. Однако она понимает вдруг, что села на что-то. Это одна из брошюр «За стеной». Она с любопытством рассматривает ее.
— Это ты написал? — спрашивает она Алекса, который все еще обдумывает появление своей сестры.
— Да, — отвечает он, немного стесняясь.
— Я могу это почитать?
— Ты уже читаешь, — говорит парень, явно нервничая.
Однако девушка закрывает папку и улыбается.
— Но не сейчас. Перед тем, как лечь спать, ведь мне есть где лечь спать?
— Да, есть.
— Хорошо. Если бы не было, пришлось бы нам, как настоящим брату и сестре, спать вместе.
— Ирене…
— Это шутка, парень, — говорит она, поднимаясь с кресла и улыбаясь. — Пойду приму душ.
— Я сейчас принесу тебе чистые полотенца.
— Спасибо, братик. — И она грациозно уходит.
Алекс тоже встает, чтобы принести полотенца, но думает о том, что эти месяцы будут очень длинными.
Благословенное и потерянное одиночество.
Этой же мартовской ночью, в городе.
Четверо девочек сидят на розовом одеяле, которым накрыта единственная в комнате кровать. Между ними идет спор из-за двух спальных мешков.
— Мне вообще все равно, где спать — в мешке или на кровати, — настаивает Паула.
— Нет, нет и нет. Мы разыграем мешки между нами тремя, чтобы решить, кто будет спать с тобой на кровати, а кто на полу в мешке. Твоя кровать — это твоя кровать.
Слова Дианы в конце концов заставляют хозяйку со вздохом сдаться.
— Крис, так как ты самая невинная среди нас, или по меньшей мере ты заставляешь нас в это верить, бросай кости. Считать начнем с меня, так и решим, кому достанется честь видеть сны на перине с сеньоритой Гарсией.
— Как же тебе нравится считать, Диана! — протестует Мириам без явного энтузиазма.
Кристина берет чашку, кладет туда кости и бросает их на розовое одеяло. Выпадает три и четыре.
— Семь.
— Хорошо, дорогая. Даже и не знаю, почему ты так много раз проваливала экзамен по математике, — шутит Мириам.
— Шутница! — отвечает девушка, показывая средний палец. — Раз, два, три, четыре, пять, шесть и… семь. На меня! — победоносно восклицает Диана. — Ну что, лузеры, брысь на свои места!.
Крис и Мириам пытаются дать победительнице подзатыльник, но она умело уворачивается и прячется в простынях.
В воздух летят подушки. Одна даже попадает в стену. Слышны притворные сожаления и подначивания. Уставшие и запыхавшиеся, они решают прекратить битву. Война пижам заканчивается.
Расчесавшись и убедившись, что все на своих местах, каждая из них занимает то место, которое ей досталось, когда кидали кости.
Ночью они разговаривают. Романтический фильм, гавайская пицца, мороженое с орешками макадамии, детские шутки и девичьи откровения… Однако осталось еще кое-что обсудить: тема всплывает сама собой как финальная точка дня.
— Ну, Паулита, рассказывай, что ты от нас скрываешь. Как дела с твоим ангелом-хранителем? Он уже показал тебе свои крылышки?
Мириам и Крис, которым достались спальные мешки, смеются над словами Дианы. Никто еще не произнес эти слова вслух, но все умирают от любопытства.
— Какие еще крылышки? У тебя что, крыша поехала?
— Ладно, расскажи нам, как прошло вчерашнее свидание. И что произошло сегодня? Ведь мы твои подруги — Ириски. И если кто-то откусит от Ириски кусочек, остальные должны об этом знать, разве не так?
Паула щелкает по макушке своей подруге, которая лежит рядом. Она не знает, с чего начать, да и не уверена, стоит ли все рассказывать. Она думает об Анхеле, о том, как прошел день и как они не поговорили. Он так и не позвонил ей еще раз. И она, из-за упрямства, тоже этого не сделала. Кто бы мог подумать такое, после всех необычайных событий предыдущего дня!.. Цветы, комната крика, бассейн, мороженое, поцелуи… Она думает и об Алексе, о незабываемых часах, проведенных с ним, об этой странной игре с брошюрами.
Их губы почти соприкоснулись. Что бы тогда произошло?
— Ну… Видите ли… На самом деле…
У Паулы краснеют глаза. Она неожиданно чувствует, как внутри поднимается тоска.
