Робин ЛаФевер - Теодосия и изумрудная скрижаль
– Хорошо, мисс. Ты нашла Изумрудную табличку и хочешь знать, что тебе с ней делать.
– В общем, все так, – кивнула я и принюхалась, уловив запах дыма. Присмотревшись, я обнаружила, что Огонек, Генри, Сопляк и Заглотыш сидят на корточках возле кучки горящего мусора.
– Нет! Генри, нет! – крикнула я.
– Все в порядке, мисс, – успокоил меня Уилл. – Огонек знает, что делает.
– Да, но Генри не знает! – я поспешила к группе поджигателей, схватила Генри за руку и заставила подняться на ноги.
– Отстань, Тео, – сказал Генри.
– Разве ты не знаешь, что нельзя разводить костры в парке?
– Но Огонек просто показывал мне, как…
– Мне плевать на то, что он тебе показывал! А ты, – повернулась я к Огоньку, – ты тоже должен соображать, не маленький уже. Какой пример ты подаешь Заглотышу? И между прочим, на вас уже смотрят, – я указала рукой на двух нянь, которые начали подозрительно посматривать в нашу сторону.
Огонек поднялся и принялся затаптывать свой маленький костерок.
– Вот, пришла и все испортила, – пожаловался он Уиллу.
Уилл сорвал с головы Огонька кепку, обнажив копну вьющихся рыжих волос.
– Закрой пасть, немедленно, – затем он повернулся ко мне и учтиво добавил: – Прошу прощения, мисс.
В это время одна из нянь – нет, это все-таки, наверное, была гувернантка – встала со скамьи и направилась в нашу сторону.
– Проклятье, – шепнула я Уиллу. – Гроза приближается.
Вид у гувернантки действительно был воинственный, она даже шагала как солдат на параде. Остановившись в паре метров от нас – ближе не стала подходить, словно боялась подцепить какую-нибудь заразу, – она заговорила тем мерзким тоном, каким всегда разговаривают гувернантки.
– Прошу прощения. Думаю, что вам в этом парке не место. Он для тех, кто живет на Хартфорд-сквер. Если вы немедленно не уберетесь отсюда, я позову констебля.
– Мы по-любому уже собирались уходить, корова старая, – сказал Уилл. – Пошли, парни, – он приподнял козырек своей кепки и сказал мне: – До скорого, мисс.
Я смотрела вслед Уиллу и его братьям, думая о том, какая же бессердечная женщина эта гувернантка. А она тем временем ткнула пальцем в сторону улицы и холодно добавила:
– Я имела в виду всех вас. Уходите.
Меня словно водой окатили. Эта… она решила, что мы с Генри такие же беспризорники, как Уилл? Я хотела объяснить гувернантке, кто мы, но Генри опередил меня:
– Уже ушли, крыса седая!
Он взял меня за руку и потащил за собой.
Мы уже вернулись в музей, а мои щеки все еще пылали от возмущения. Чтобы успокоиться, я должна была чем-нибудь заняться. Генри сказал, что проголодался, и отправился на поиски еды. «Удачи тебе, братец!» – подумала я, а сама решила пойти в подвал, проверить результаты вчерашнего теста Второго уровня.
К счастью, в холле никого не было, все помощники были заняты подготовкой выставки.
Спускаясь по ступенькам, я гадала о том, что меня ждет внизу. Даже если кусочки воска потемнели, могу ли я быть уверена в том, что причиной тому табличка, а не какой-нибудь лежащий рядом с ней проклятый предмет?
Однако то, что я увидела, поразило меня. Воск, который я положила рядом с табличкой, остался чистым, зато все остальные кусочки, которые я разбросала по подвалу, стали черными, с противным зеленоватым отливом. Странно, очень странно. Похоже на то, что во всем подвале не проклятым оставалось только пространство рядом с табличкой. Может быть, на нее наложено защитное заклятие? Или она действительно была единственным «чистым» артефактом в этом пропитанном темной магической энергией подвале? Тогда каким образом ей это удается? Я вздохнула и почувствовала, что у меня начинает болеть голова. Ох уж эти мне египетские маги с их непонятными штучками и вывертами!
Глава одиннадцатая. Пять невозможных вещей, случившихся до ужина
Как только на следующее утро мы приехали в музей, я послала Генри в разведку, а сама прямиком направилась в библиотеку. Я была очень довольна тем, что у меня теперь есть Генри, который присмотрит за папиными помощниками, доложит о том, где они и что делают, а это поможет мне сократить количество нежелательных визитов и ненужных встреч. Поскольку Изумрудная табличка успешно прошла восковой тест Второго уровня, я приободрилась, теперь мне все больше казалось, что она – табличка – имеет определенную (согласна, может быть, большую) ценность только для тех, кто изучает оккультные науки. Разумеется, для того, чтобы быть уверенной в табличке до конца, нужно провести и тест Третьего уровня, но для этого необходим лунный свет, а кто знает, когда еще теперь мне удастся снова провести ночь в музее? Когда Генри приезжает на каникулы, такие случаи выпадают гораздо реже, чем обычно.
После вчерашнего разговора со Стилтоном я хотела первым делом уделить некоторое время истории халдеев. В книге, которую дал мне Стилтон, говорилось, что халдеи правили Вавилонией до 539 года до нашей эры, когда Вавилонию захватила персидская империя Ахеменидов.
По-моему, персы-ахемениды в тот момент правили также и Египтом. Чтобы проверить себя, я взяла с полки книгу сэра Библиуса Паджа «История Древнего Египта». Да, так и есть! Вот, пожалуйста: персидский император Камбис захватил Египет в 526 году до нашей эры.
А это значит… это значит, что халдеи и египтяне были народами, покоренными одним и тем же правителем. Может быть, именно тогда халдеи заинтересовались египетскими богами? Или это египтяне решили использовать халдейскую клинопись, чтобы было труднее расшифровать сделанную на табличке надпись? В любом случае, ничто не сближает разные народы так сильно, как общий враг. Хотите пример? Посмотрите на меня и Фагенбуша.
Кстати, о Фагенбуше, что-то я не видела его все утро – странно. Я оторвалась от книги и взглянула на свои часы. Решив, что пора размять ноги и проверить, как там дела у Генри, я вышла из библиотеки и нашла брата устроившимся рядом с набором старинного оружия, развешанного в стенной нише рядом с холлом.
– Отлично устроился, Генри! Чем порадуешь?
Он аккуратно выполз из своего укрытия, стараясь не задеть оружие – деталь, которую я отметила с особым удовольствием.
– Да пожалуй, ничем на самом деле, – сказал Генри. – Все работают наверху, готовятся к открытию выставки. Правда, без Фагенбуша. Этот прячется в своем кабинете, все время дергается и чешется, будто у него муравьи в штанах.
«Ну да, песок пустыни. Это почти то же самое, что муравьи», – подумала я, а вслух похвалила брата:
– Отличная работа.
– А вообще-то здесь скука смертная, – пожаловался Генри. – Не понимаю, почему тебя так волнует вся эта музейная фигня.
Фигня? Волнует? Если Генри повезет, он никогда не узнает, почему меня волнует эта фигня.
– Если устал, иди поиграй в свои шарики или почитай в гостиной.
– Ты нашла мои мраморные шарики? – встрепенулся Генри.
Я моргнула, очень сожалея о том, что вообще заикнулась о его драгоценных шариках.
– Нет, не нашла. Мне очень жаль.
– Это были мои любимые, – мрачно заметил он.
– Ну, тогда посиди, почитай. Хочешь?
Генри ничего не ответил, разочарованно вздохнул и поплелся по коридору, а мне пора было возвращаться в библиотеку. Но не успела я сделать и двух шагов, как из-за одной из колонн послышалось негромкое «тсс». Я знала только одного человека, который таким способом объявлял о своем приходе.
– Уилл! – я резко просунула свою голову за колонну, и Липучка подскочил от неожиданности.
– Ой, как вы меня напугали, мисс.
– Прости, я не хотела. Ты принес мне сообщение от Вигмера?
Как только я произнесла имя Вигмера, Липучка Уилл волком посмотрел на меня и мрачным тоном ответил:
– Ага, принес, мисс. Он сказал, что не хочет больше получать сообщения через меня. Хочет, чтобы вы делали это через другого связника. Он велел мне вам передать: «Если она не хочет вылететь из нашей организации, пусть передает свои сообщения так, как ей приказано».
О, господи! Все именно так, как я опасалась, даже еще хуже.
– Мне очень жаль…
– Значит, я недостаточно хорош, чтобы доставлять сообщения его светлости, этой шишке на ровном месте, – перебил меня Уилл. Руки он сжал в кулаки, но в его глазах я прочитала затаенную боль и растерянность.
– А может быть, все это связано не столько с нами, сколько с Фагенбушем? – медленно заговорила я, импровизируя прямо по ходу дела. – Что, если Вигмер хочет таким образом проверить, на что вообще способен этот Фагенбуш, прежде чем послать его на более серьезное задание? Не забывай, Фагенбуш пока что ходит в Братстве только в учениках.
Лицо Уилла разгладилось, и он заметно повеселел.
– А что? Вполне может быть. Тогда все в порядке. Ну, а мы с вами чем займемся тем временем, мисс?
– Вигмер что-нибудь говорил об Изумрудной табличке?
– Нет, мисс.
Проклятье. А я так надеялась получить от Вигмера хоть какой-то совет!
