Владимир Алеников - Каникулы Петрова и Васечкина
Инна Андреевна завела мотор и с лихим разворотом вывела из гаража старенький открытый лагерный «виллис». Рядом с ней сидела Маша. В ту же минуту откуда-то появился и на ходу запрыгнул в машину Гусь. Довольный, разместился на заднем сиденье.
Весь лагерь вышел проводить поисковую экспедицию в путь. Преисполненные подъёма, участники экспедиции дружно, с энтузиазмом пели.
Лагерный хор, естественно, возглавлял Антон.
ИННА АНДРЕЕВНА. Итак, в дорогу!
МАША. Что ж, пора!
ХОР ВО ГЛАВЕ С АНТОНОМ. Счастливого пути!
АНТОН. Ни пуха, братцы, ни пера!
АНКА И ДАША. Пусть не препятствует жара Вам беглецов найти!
– К чёрту! – отвечали участники, трижды поплевав через левое плечо.
После чего машина сорвалась с места и вылетела за ворота.
ИННА АНДРЕЕВНА. Неужто нам их не вернуть?
МАША. Неужто не найти?
ИННА АНДРЕЕВНА. За славою пустились в путь!
МАША. С пути такого не свернуть.
ГУСЬ. От Гуся не уйти!
ИННА АНДРЕЕВНА. Хоть им и по двенадцать лет,
Умны не по годам!
МАША. И у меня сомнений нет —
Они оставят в жизни след!
ГУСЬ. Разыщем по следам!
ИННА АНДРЕЕВНА. Ну как же нам найти тот путь,
Что к славе их ведёт?
МАША. Тревога мне сжимает грудь!
ГУСЬ. Не трусь, отыщем где-нибудь!
– Вперёд! – пела Маша.
– Вперёд! – пела Инна Андреевна.
– Вперёд! – басил Гусь.
– Вперёд! – вдруг раздался откуда-то снизу детский голосок.
От неожиданности все сразу замолчали.
А детский голосок всё распевал: «Вперёд! Вперёд! Вперёд!»
Наконец, Гусь догадался приподнять заднее сиденье…
Из ящика под ним выглянула хитрющая и довольная рожица Филиппа. Первое, что он сделал, это чихнул, а потом сказал:
– Здравствуйте, Инна Андреевна! С какой скоростью едем?
Инна Андреевна было открыла рот, но так и не нашлась что сказать…
– А вот я тебе сейчас как дам по ушам! – угрожающе надвинулся на него Гусь.
Но Филипп, к его удивлению, нисколько не испугался.
– Но, но! – сказал он, поднося к носу Гуся кулак. – Войдёшь без стука, вылетишь без звука!
Глава 7. Где тут подвиг?
Петров и Васечкин между тем катили дальше. Одежда на Васечкине подсохла на солнце, и вместе с последними каплями влаги улетучивались и отрицательные эмоции, столь несвойственные его характеру.
К Васечкину вернулись хорошее настроение, присущая ему жизнерадостность и вера в счастливое героическое будущее.
Столкновение с мельницей, полёт, сидение на дне глубокого колодца – все эти, к счастью, хорошо закончившиеся приключения представлялись ему сейчас уже совсем в другом свете, и он передавал свои ощущения Петрову, явно воображая, как всё это он будет рассказывать ребятам и как они будут удивляться и восхищаться, а особенно, конечно, Маша…
– …значит, лечу я, а оттуда вся земля, как на ладони… Вдруг чувствую: теряю высоту! Что делать? Вокруг никаких условий для мягкой посадки: валуны, острые скалы – живого места нет! Вдруг вижу… колодец…
Дальнейший рассказ Васечкина, надо заметить, прошёл мимо петровских ушей. То есть Петров вроде бы и слушал, и даже головой кивал, но мысли его были очень далеко. В своём воображении он продолжал столь внезапно прерванное письмо Маше.
«Дорогая Маша! – мысленно сочинял он. – Спешу тебя успокоить. Любимый наш Васечкин в настоящую минуту абсолютно жив-здоров и готов к новым подвигам. А ещё, в свою очередь, хочу сообщить тебе, что также…»
Но тут петровский «Школьник» налетел на какое-то препятствие, и верный оруженосец вылетел из седла.
«Извини, Маша, временно прервусь!!!» – успел подумать Петров, шлёпаясь в пыль.
Около него затормозил васечкинский «Росинант».
Дело было в том, что дорогу перегородила осыпь. Десятка три камней различной величины лежало на дороге.
– Помоги! – сказал Васечкин, хватая своего «Росинанта» за руль.
Петров, кряхтя, поднялся и помог Васечкину перенести его велосипед через осыпь.
– Догоняй! – сказал Васечкин.
– Ладно, – Петров послушно развернулся и полез за своим «Школьником».
В это время к осыпи подошёл старик. Он покачал головой, пощёлкал языком и сказал что-то по-грузински…
– Что? – не понял Петров.
– Савсэм плохо… – по-русски повторил старик. – Когда дороги нет… – Он аккуратно отложил в сторону палку, на которую опирался, и сумку, потом подошёл к осыпи и, ухватив камень побольше, начал с трудом катить его к обочине.
– Дедушка! – окликнул его Петров. – Может, вам трудно перелезть на ту сторону, так я вам помогу! – любезно предложил он свои услуги.
– Спасибо, сынок, – сказал старик. – Спасибо, дарагой! Только я пока ещё и сам могу! – И он взялся за следующий камень.
– А зачем вы камни убираете? – полюбопытствовал Петров.
– А куда спешить? – спросил старик, не прекращая работу. – Мне спешить некуда, другой спешить будет, на машине поедет, может, плохо кому, помочь надо, а дорога камнем завалена, разбирать сколько времени уйдёт… – Он ухватился за следующий камень.
– Петров, что же ты?! – поторопил друга Васечкин. – Давай!
– Слушай, а может, поможем?! – предложил Петров и взялся за камень.
– Можно, – без особого энтузиазма согласился Васечкин и тоже взялся за небольшой камень.
Однако, протащив его пару метров, он остановился и устремил свой горящий взор куда-то вдаль. Наверное, что-то очень важное, требующее его немедленного присутствия, померещилось ему в этой дали, поскольку он вдруг решительно взялся за велосипед.
– Куда это ты? – удивился Петров.
– Мы же спешим! Ты же слышал, что говорил дедушка. Может, кому-то плохо, может, кому-то нужна наша помощь!..
Васечкин и сам не заметил, как в запале запел.
ВАСЕЧКИН. Если хочешь, чтобы слава
О тебе жила в веках,
Значит, не имеешь права
Застревать на пустяках!
Поспешим отсюда прочь!
Поспешим отсюда прочь!
ПЕТРОВ. Надо дедушке помочь!
ВАСЕЧКИН. Где тут подвиг?
Тут работа!
Этим глыбам нет числа.
Может, нас за поворотом
Ждут великие дела!
Вдруг не будет больше шанса
В деле проявить талант!
Так за мной, мой Санчо Панса!
Так вперёд, мой «Росинант»!
Поспешим отсюда прочь!
Поспешим отсюда прочь!
ПЕТРОВ. Надо дедушке помочь!
ВАСЕЧКИН. Где тут подвиг?
Тут работа!
А работам нет числа.
Может, нас за поворотом
Ждут великие дела!
Поспешим отсюда прочь!
Поспешим отсюда прочь!
ПЕТРОВ. Надо дедушке помочь!
Петров остановился в нерешительности.
– Знаешь что, – сказал он, – ты поезжай вперёд, разведай обстановку, а я тебя догоню! Только, пожалуйста, без меня никаких подвигов не совершай, а то как бы чего не вышло!
– Ладно! – согласился Васечкин и, нажимая на все педали, понёсся вперёд, продолжая петь песню о великих делах…
А Петров, посмотрев ему вслед, схватил камень поувесистей и покатил к обочине.
Глава 8. Подвиг № 2
Васечкин ехал по дороге, зорко глядя по сторонам – не нуждаются ли где в его помощи.
Дорога шла под гору, и Васечкин на полном ходу въехал в небольшую зелёную лощину, зажатую двумя пологими склонами, где…
…паслась отара овец.
Овцы щипали траву, медленно передвигаясь по лощине. Людей нигде не было видно.
Картина была самая мирная…
Васечкин уже было совсем собрался продолжить путь, как вдруг его зоркое око заметило в кустах, росших на краю лощины, какое-то подозрительное движение.
Васечкин притормозил и замер. Рыцарская интуиция и на этот раз не подвела его.
Ветки кустов раздвинулись, и оттуда бесшумно появился…
…огромный волк!
Волк огляделся по сторонам и побежал вокруг стада, явно выбирая жертву.
Овцы продолжали пастись как ни в чём не бывало.
Глупые, они даже не заметили присутствия волка!
А волк, огибая стадо, был уже вблизи от дороги…
Медлить было нельзя. Васечкин в отчаянии огляделся и… решился. Он выхватил из кармана рогатку Гуся, подобрал с земли камень и, изо всех сил натянув резину, выпустил его в волка.
Да! Недаром Гусь был хулиганом с большим стажем, его боевое оружие не подвело…
Волк взвыл от боли и метнулся в сторону.
Глупые овцы наконец заволновались и, быстро перебирая ногами, бросились в противоположную сторону…
Опомнившись, волк ринулся за ними.
Васечкин же, подобрав несколько камешков, выпускал их один за другим по движущейся мишени и, нужно заметить, с неизменным успехом…
Волк наконец понял, откуда летят снаряды и повернулся в сторону Васечкина.
Тот сразу оценил опасность в полной мере.
– Волк! – что есть сил завопил он и выпустил последний камень в приближающегося хищника. Но на этот раз, очевидно, от волнения его мужественная рука дрогнула, и он, к сожалению, промазал.
Волк, глухо рыча, мчался прямо на него.
Васечкин мигом вскочил на велосипед и с криком: «Волк! Волк! Волк!», не разбирая дороги, ринулся прочь.
