Владимир Алеников - Каникулы Петрова и Васечкина
Васечкин мигом вскочил на велосипед и с криком: «Волк! Волк! Волк!», не разбирая дороги, ринулся прочь.
Волк, сверкая глазами, нёсся за ним.
Перепуганная отара с блеянием металась по лощине.
Весь этот шум, в конце концов, пробудил ото сна толстого чабана, который с криком «Волки! Гдэ волки?» скатился со склона, с изумлением увидев… как среди перепуганных насмерть, скачущих, куда глаза глядят, овец, метались Васечкин и волк.
– Дяденька! – завопил Васечкин, увидев чабана. – Бейте волка!
– Гидэ волкы, малшик? – закричал чабан и, подбежав к волку, приказал: – Куси волкы, Кунак!
Волк остановился и недоуменно уставился умными глазами на всклоченного со сна, ничего не понимающего чабана.
– Гидэ волкы, Кунак? – вновь спросил тот у волка.
Волк жалобно заскулил.
– Да вот же волк! Бейте его, дяденька! – вновь отчаянно завопил Васечкин, указывая на Кунака.
Тут чабан что-то яростно произнёс по-грузински. Он огляделся вокруг и увидел разбежавшееся по лощине и прилегающим холмам стадо.
– Ты што, малшик, волка от собаки атличит не можешь? – грозно закричал он. – Зачем кричал, зачем стадо пугал, зачем меня будил?
Кунак зарычал.
Васечкин не стал ждать дальнейшего хода событий, он развернул велосипед и бросился наутёк.
– Зоологию учить надо! – кричал ему вслед чабан. – Двоешник! Хулиган!
Кунак, заливисто лая, рванулся за было за ним, но, остановленный окриком хозяина, застыл на месте, ожидая приказаний.
Чабан поглядел вслед удирающему Васечкину, покачал головой, тяжело вздохнул и пошёл собирать стадо.
Кунак весело побежал за ним.
Глава 9. Что такое слава?
Когда Васечкин, тяжело дыша, остановился возле Петрова и старика, они уже почти закончили работу.
– Давай помогу! – предложил Васечкин, хватая последний, ещё лежавший на дороге камень. – Быстро вы управились!
– Да! – согласился Петров. – Это всё дедушка Нодар, ему сто два года, а знаешь, какой он сильный!
– Человек, пока работает, сильный! – уверенно сказал старик.
– А у тебя как дела? – спросил Петров у Васечкина. – Нашёл что-нибудь подходящее?
– Да так! – скромно сказал Васечкин. – Там одному пастуху волка помог от овец прогнать…
– Молодец! – сказал старик и, внимательно посмотрев на Васечкина, погладил его по голове. – Неужели тут опять волки появились? Тридцать лет не было! Вай, вай! Нехорошо!
Старик подошёл к своей сумке и, достав оттуда чистую белую тряпку, расстелил её на большом плоском камне.
– Идите сюда! – позвал он.
И, выложив на тряпку сулугуни, зелень, лаваш, красные большие помидоры, пупырчатые огурцы, соль, вяленое мясо, пригласил: «Кушайте на здоровье!»
– Спасибо! – поблагодарили проголодавшиеся путешественники.
Все расселись вокруг камня и начали с аппетитом есть. Мимо них по расчищенной дороге время от времени проносились машины, телеги, мотоциклы.
– Да! – сказал Васечкин с полным ртом. – Всё-таки очень хорошо, что мы расчистили дорогу!
А старик мудро усмехнулся в бороду и запел красивым гортанным голосом песню о славе:
Только тот по-настоящему герой,
Кто о славе слова не проронит,
Не гонись за нею, мой родной,
Слава всё равно тебя обгонит.
И, победно в рог большой трубя,
Прогремит от края и до края,
Но зависит это от тебя,
Добрая она или дурная.
Помни, к славе выбирая путь,
К ней ведёт не всякая дорога!
Чтоб с пути прямого не свернуть,
Сил тебе понадобится много!
Нет, скажу вам, только тот герой,
Кто о славе слова не проронит,
Не гонись за славой, мой родной!
Всё равно она тебя обгонит!
И долго ещё после того, как Петров и Васечкин расстались со стариком, песня эта звучала у них в ушах.
– Да, – вздохнул Васечкин. – Мудрый старик, ничего не скажешь.
– Ага, – задумчиво подтвердил Петров.
И, преодолев перевал, они начали спускаться в долину…
Глава 10. Первые следы героев
«Виллис» подъехал к лощине. Возле самого шоссе, вытирая пот большим клетчатым платком, стоял уже знакомый нам чабан.
В лощине мирно, как ни в чём не бывало паслись овцы.
Кунак по-прежнему сосредоточенно бегал вокруг отары, сгоняя в кучу зазевавшихся овец.
– Здравствуйте! – окликнула чабана Инна Андреевна.
Чабан повернулся, и его толстое лицо тут же расплылось в широкой улыбке.
– Здравствуй, красавица! – ответил он.
– Скажите, пожалуйста, – слегка смутившись, спросила его Инна Андреевна, – вы тут не видели двух мальчиков на велосипедах?
– На велосипедах! – вскричал чабан, и улыбку у него с лица как ветром сдуло.
– На велосипедах! – кивнула, ничего не подозревая, Инна Андреевна.
– Малшик! – Голос чабана стал угрожающим. – Видэл одын! Вот так хватыло! – Он провёл ребром ладони по горлу и достал из кармана рогатку Гуся.
Пробегавший мимо Кунак при этом громко гавкнул.
– Вот! – сказал чабан. – Видалы?!
– Ой, это же моя рогатка! – обрадовался Гусь. – Ещё как видали! Рогатку на минуту оставить нельзя. Вот найдём их, как дам по ушам!
– Значит, это был кто-то из наших! – закричал Филипп.
– Ваших?! – тихо спросил чабан, и лицо его начало краснеть. – Что ты сказал, малшик? Повтори!..
Но Инна Андреевна, уловив угрожающие ноты в голосе чабана, не стала ждать, когда Филипп повторит, а дала полный газ.
Ребят отбросило на сиденья.
– А рогатка?! – в отчаянии заорал Гусь.
– Рогатык? – взорвался чабан. – Вот ваш рогатык!
И он с размаху хрястнул рогаткой о колено.
Но, сработанная опытным Гусем из особо прочной древесной породы, рогатка даже не треснула, зато чабан застонал и схватился за колено…
Глава 11. Бабушка, рыцари пришли!
День был в полном разгаре. Пора самая неблагоприятная для странствующих рыцарей.
Петров и Васечкин едва крутили педали. Их велосипеды двигались в таком замедленном темпе, что вот-вот, казалось, остановятся совсем.
Поэтому, когда впереди наконец показался дом, ребята сильно обрадовались. Дом был обнесён невысоким глиняным забором, за которым в каком-то странном ритме двигалось весёлое девичье личико. Казалось, что девочка, скрытая забором, танцует.
Когда же Петров и Васечкин подъехали поближе, то их глазам представилась следующая картина: девочка лет семи, стоя по колено в большой квадратной яме, проворно месила глину маленькими ножками.
«Рыцари» с интересом наблюдали несложные, бесконечно повторяющиеся фигуры этого своеобразного танца.
Девочка тоже заметила Петрова и Васечкина и остановилась, с интересом разглядывая их большими чёрными глазами.
– Привет! – нарушил молчание Петров.
Но тут же получил удар локтем в бок от своего спутника. Петров открыл было рот, чтобы возмутиться, но не успел.
Васечкин быстро сунул ему в руки «Дон Кихота», раскрыв его в нужном месте.
– Подскажешь в случае чего! – шепнул он, резво соскочил с велосипеда и, прислонив его к забору, церемонно раскланялся, сорвав при этом с головы панамку и размахивая ею, как шляпой.
– Не соизволит ли сообщить прекрасная донья, – соблюдая все красоты стиля, начал Васечкин, – в чьи владения занесла злосчастная судьба храбрейшего из рыцарей и его оруженосца? Не вы ли достославная хозяйка сего замка, и если это так, то не соблаговолите ли вы сообщить?.. э… э… э…
– Своё благородное имя! – просуфлировал Петров.
– Я не хозяйка… – испуганно пролепетала девочка. – Я с бабушкой живу…
Она попятилась, но чуть не упала, так как глина сковывала её передвижения.
– О, не бегите от меня, сеньора, – ещё учтивее произнёс Васечкин, – ибо рыцарям того ордена, к коему я принадлежу, не пристало чинить обиды кому бы то ни было, а тем паче… э…
– Столь знатным… – подсказал Петров.
– Столь знатным, судя по вашему виду, девицам! – облегчённо закончил Васечкин.
Последняя реплика окончательно запугала бедную девочку.
Петров не выдержал и прыснул.
Васечкин метнул на него уничтожающий взгляд.
– Я вам лучше бабушку позову… – робко предложила девочка.
– Постой, прелестное дитя! – вскричал Васечкин с пафосом.
Прелестное дитя застыло, боясь пошевелиться.
– Скажи мне, не скрывая, как своему родному папе, – продолжал Васечкин. – Не обидел ли тебя кто? Может, какой-нибудь злой великан бродит в окрестностях вашего замка?
– Нет… – чуть не плача, прошептала девочка.
– Может, коварный волшебник злыми чарами заколдовал кого-то из ваших близких, прекрасная донья?
– Нет… – пролепетала прекрасная донья.
– Брось, Васечкин… – прошептал Петров. – Совсем ребёнка запугал…
– Не мешай… – сквозь зубы прошипел Васечкин. – Так принято…
Девочка в это время уже почти вылезла из ямы.
