Владимир Алеников - Каникулы Петрова и Васечкина
– В таком случае… – громыхнул Васечкин.
Девочка вздрогнула и села на край ямы.
– …Вы должны признать, что в мире нет прекраснее доньи Дульсинеи Тобосской, которая также известна повсюду под именем Маши Старцевой! – Васечкин сделал эффектный жест рукой. – Согласны ли вы признать это?! – Его указательный палец, описав дугу, уткнулся в перепуганную «донью».
– Согласна, согласна! – закивала девочка.
– Отныне и навеки, – потребовал неугомонный рыцарь, – везде и повсюду вы должны прославлять это славное имя. Передайте это и друзьям вашим, и родственникам, ибо имя это должно воссиять в веках. Хорошо?
– Хорошо! – безропотно согласилась девочка.
– Фу! – Васечкин утёр пот со лба. – Ну как? – спросил он у Петрова.
– Здорово! – восхитился тот. – Точно по книжке шпаришь!
– Три дня зубрил…
Девочка, воспользовавшись тем, что рыцарь и оруженосец на секунду лишили её своего внимания, бочком-бочком выкарабкалась из ямы и с криками «Бабушка! Бабушка!» понеслась к дому.
Петров и Васечкин недоуменно посмотрели ей вслед. Внезапно их лица вытянулись. Из дымохода большой печи, стоящей посреди двора, высунулось перемазанное сажей лицо. Высунулось и тут же исчезло. Зато из самой печи показались ноги в кроссовках и джинсах, а затем и их владелица – толстая старуха с лицом доброй Бабы-яги.
– Манана! – закричала она. – Деточка, кито тебя абидел?
– Слушай, Петров! – засуетился вдруг учтивый рыцарь Васечкин. – Пошли отсюда!
– Пошли! – пятясь, сказал Петров. – Баба-яга какая-то. Очень надо!
– Чего тут делать? – Васечкин, не спуская глаз с Бабы-яги, взялся за руль своего «Росинанта». – По-моему, тут всё в порядке…
– И по-моему… – согласился Петров, делая несколько шагов назад.
– А подвиги можно где угодно совершать, правда? – Васечкин был явно готов, забыв о рыцарском престиже, мчаться куда глаза глядят, лишь бы подальше отсюда.
– Бабушка! – сказала девочка, которой присутствие бабушки придало смелости. – Тут к нам рыцари пришли, как в сказке…
– Рыцари? – басом спросила Баба-яга. – Это хорошо! Я люблю рыцарей!
Она пошарила рукой в печке и достала оттуда метлу.
– Съест! – уверенно сказал Васечкин.
– Точно! – согласился Петров.
– Он спросил: «Кто хозяйка этого замка?» – Девочка указала пальцем на Васечкина. – Я ему говорю: «Я не хозяйка, бабушка – хозяйка!» А он говорит, тут злой великан бродит…
– Это я так… – робко подал голос Васечкин.
– Замок? – захохотала Баба-яга. – Мой муж, твой дедушка, Манана, когда я была молодая, называл меня «царица Тамара». «Иди за меня! – говорил он. – Я тебе замок построю!» Построил… – вздохнула она. – Починить некому! Один сын – большой человек, его в машине возят, другой, её папа, – она кивнула на девочку, – за границу ездит. «Живи в городе!» – говорят. Город, город… один говорит «город»! Другой говорит «город»! Что, скажи, там хорошего? Машины туда-сюда… дышать нельзя… На базар ходи! Не-е-ет, мы с Мананой свой «замок» приведём в порядок, щели замажем. Ты – рыцарь?! – вдруг ткнула она Васечкина указательным пальцем.
– Я?.. – попятился Васечкин. – Я пошутил…
– Ты – рыцарь? – Старуха перевела палец на Петрова. Тот, не в силах произнести ни слова, молча проглотил слюну и кивнул.
– Иди сюда, рыцарь, поможешь двум слабым женщинам… – И она поманила Петрова к себе, переложив при этом метлу из одной руки в другую.
Друзья переглянулись и плечом к плечу двинулись во двор. Они шли как на амбразуру…
– Э, с такими витязями мы в два счета всё сделаем! – радостно встретила их Баба-яга.
Она села прямо на землю и, сняв кроссовки, начала закатывать джинсы.
– Э, тряхну стариной, с такими кавалерами это не работа – лезгинка! – Она проворно вскочила и впрямь, как молодая, ловко перебирая ногами, засеменила к яме. По дороге, проходя мимо Петрова, Баба-яга неожиданно улыбнулась и отвесила ему поклон, как бы приглашая на танец.
Петров расцвёл и, забыв свои страхи, в одно мгновение скинул сандалии и с криком «Асса!» кинулся в яму.
С остервенением он начал месить ногами глину. Старуха не отставала от него. Со стороны это напоминало какой-то обрядовый танец. Не хватало только песни. И, словно почувствовав это, старуха запела:
Все домашние заботы,
Миски, плошки и корыта —
Это женские заботы,
А не дело для джигита!
Лишь была бы острой сабля,
Лишь бы конь других резвее,
А семье построить саклю
Женщина сама сумеет!
Пусть мужчины отдохнут.
Лёгкий повседневный труд —
Это наш удел,
Это наш удел!
ПЕТРОВ (танцуя). Асса! Асса!
БАБУШКА. Масса… Масса…
Масса есть у нас причин,
Чтобы поберечь мужчин
Для серьёзных дел!
ПЕТРОВ. Асса!
БАБУШКА. Стряпать до седьмого пота,
Чтобы дети были сыты,
Это женская работа,
А не дело для джигита!
Ждёт джигита подвиг где-то,
И джигит спешит куда-то…
Ну а женщина с рассвета
Не присядет до заката!
Пусть мужчины отдохнут.
Лёгкий повседневный труд —
Это наш удел!
Это наш удел!
ПЕТРОВ. Асса! Асса!
БАБУШКА. Масса… Масса…
Масса есть у нас причин,
Чтобы поберечь мужчин
Для серьёзных дел!
ПЕТРОВ. Асса!
– Манана! – крикнула старуха, не прекращая движения. – Почему стоишь? Неси воду!
Девочка подхватила кувшин.
– Я помогу! – галантно предложил Васечкин.
Он забрал у девочки кувшин и вместе с ней побежал вниз к роднику. А вслед им неслась песня бабушки, с энтузиазмом подхватываемая Петровым.
Глава 12. Подвиг № 3
У родника Васечкин взгромоздил наполненный водой кувшин… Манане на плечо, и они пошли по тропинке назад к дому. Васечкин галантно держал над Мананой открытый пляжный зонт.
– А что такое рыцарь? – спросила девочка, удерживая рукой тяжёлый кувшин.
– Рыцарь? – удивился её невежеству Васечкин. – А ты что, не знаешь?
– Н-е-ет! – ответила девочка.
– Ну… – Васечкин онемел на мгновение от удивления, а когда обрёл дар речи, то запел:
Рыцарь – это человек!
Он без страха и упрёка!
Он в сраженьях целый век
Против злобы и порока!
И с неправдою любой
Рыцарь борется упрямо,
И готов на смертный бой
Он за честь прекрасной дамы.
Что за радость, скажите,
С великанами биться?
Но он знает с пелёнок,
Что жизнь – борьба!
Есть такая профессия —
Называется «рыцарь».
Есть такое призвание,
Есть такая судьба.
– Вот, например, я, – скромно сказал Васечкин, закрыл зонт и, размахивая им, как шпагой, продолжал петь:
Я не знаю слова «страх»,
У меня свои законы.
У меня давно в руках
Великаны и драконы.
Жизнь мне не дорога,
Не могу я жить иначе —
Словно дикого быка
За рога беру удачу!
Для меня это радость —
С великанами биться,
Ведь я знаю с пелёнок,
Что жизнь – борьба!
Это наша профессия —
Называется «рыцарь»,
Это наше призвание,
Это наша судьба!
И надо же было так случиться, что именно в этот момент, будто услышав васечкинское заявление, на тропинке, громко мыча, появился бык.
Увидев Васечкина и девочку, бык прибавил ходу и понёсся залихватским аллюром прямо на них.
– Накаркал!.. – сказал Васечкин и оттолкнул девочку в сторону.
Страшный бык был уже в нескольких шагах…
Васечкин решительно схватил кувшин с водой и выплеснул его в морду разъярённому животному.
Бык сбавил ход и свирепо замычал.
– Ты что? – в ужасе крикнула девочка.
– Не бойся! – в запале заорал Васечкин. – Я с тобой!
Он прицелился и метнул зонт в быка.
Бык замычал ещё пронзительнее и, опустив голову, кинулся вперёд.
Васечкин ухватил девочку за руку и, не разбирая дороги, бросился наутёк.
– Подожди! – кричала девочка, пытаясь вырвать руку. – Не беги так!
Но Васечкин, понимая, что она совсем растерялась от страха, тянул её изо всех сил. Из-за этого он никак не мог набрать нужную скорость, и…
…бык приближался всё неумолимее…
– Петров!!! – орал на ходу Васечкин. – Петров, ко мне!
До спасительного забора было уже не так далеко, но сил у Васечкина почти что не оставалось.
Тут он увидел дерево, стоящее возле самой тропинки. Из последних сил он добежал до него, подсадил девочку на ветку, растущую невысоко над землёй, в мгновение ока сам оказался рядом с ней и потащил её выше…
– Успокойся! – тяжело дыша, наконец сказал Васечкин, сочтя, что они в безопасности. – Он сюда не залезет!
Оба поглядели вниз.
Бык топтался под деревом и громко мычал…
Васечкин перевёл взгляд дальше.
За забором старуха и Петров самозабвенно месили глину…
– Петров! – сложив руки рупором, закричал Васечкин.
Петров поднял голову и с удивлением увидел друга высоко на дереве.
– Ты что там делаешь?! – закричал он.
– Сижу! – закричал в ответ Васечкин. – Беги сюда! Только осторожнее, тут бык!
