Тимоте де Фомбель - Глаза Элизы
От волнения у него закружилась голова. Он остановился, чтобы перевести дыхание, и именно в этот момент заметил черную фигурку посреди озера.
Теперь, закопавшись в снег, Тоби наблюдал. Лео Блю был один. Похоже, он открывал для себя незнакомые места. В душе Тоби встрепенулась надежда.
Лео Блю не был похож на человека, который живет рядом с Элизой. Не такое у него было лицо.
По его взгляду было ясно: он не тот, кто может каждое утро видеть Элизу, смотреть, как она пьет из чашки молоко, как пачкает кончик носа кремом, как заплетает косы быстрее, чем паук плетет паутину. Нет, он никогда не стряхивал с ее колен пыльцу бабочки и вряд ли слышал каждый день ее прерывистый голос, звенящий смех, шорох шагов и многое другое.
Во взгляде Лео ничто не говорило о том чуде, свидетелем которого он мог быть каждый день, отныне и навсегда.
— Если бы ему выпало такое счастье, он бы скакал, танцевал, летал. Он бы проломил лед, — решил Тоби.
Лео Блю запустил бумеранг. Просто так. Бумеранг чиркнул по льду, взвился ввысь, долетел до скалы и, крутясь в воздухе, едва не задел Тоби. Он пролетел чуть ли не вдоль всего берега. Лео пошел обратно к тропинке. Бумеранг вернулся, и сам пристроился у него за спиной.
Тоби чуть было не кинулся вслед за Лео Блю, пока тот не скрылся из виду. Ему не терпелось вступить в бой. Но он вдруг понял, что ничего не знает. «Знать значит предвидеть», — говорила его бабушка, недобрая, расчетливая госпожа Алнорелл. Тоби ничего или почти ничего не знал о том, что творится сейчас на Дереве. Значит, лучше было повременить, а не кидаться вслепую.
Лео Блю исчез.
Тоби помедлил еще несколько минут. А потом снова принялся разгребать снег. Он весь вспотел и очень скоро преодолел последнее препятствие.
Еще мгновение — и Тоби вошел в грот…
В памяти сразу же ожили те зимние месяцы, которые он провел здесь в заточении. Страх, одиночество, тишина. Он замер в темноте. Не мог заставить себя двинуться дальше. Тоби прикрыл глаза и немного подождал, пока уляжется волнение.
Потом нащупал на земле несколько кусочков коры, снял сарбакан, острым концом поставил его на кору и, держа между ладонями, стал вращать быстро-быстро, как это делали люди Травяного Племени. Сначала появился дымок, потом язычок пламени. Тоби подбросил кору вверх — огонь осветил грот.
Когда глаза Тоби привыкли к свету, он оглядел стены и потолок. Его рисунки не исчезли. Они были точно такие, какими он оставил их много лет тому назад. Тоби подошел к той стене, на которой когда-то давным-давно нарисовал Элизу. Сейчас он все узнает.
Элиза никуда не делась. Нарисованная красноватой цвелью, она сидела на корточках и смотрела на него. Год за годом, живя на равнине, Тоби иногда чувствовал, что память его подводит, и тогда он вспоминал этот портрет и воскрешал черты Элизы.
Тоби провел рукой по лицу Элизы, потом коснулся ее глаза.
Камень был на месте.
Камень Дерева никуда не делся. Тоби показалось, что в грот проник луч солнца. Элиза его не предавала. Он глубоко-глубоко вздохнул.
Как только пошел снег, Тоби решил первым делом отправиться на озеро. Он чудом остался в живых после засады на дороге-серпантине. Снег обвалился и увлек его за собой. По счастью, снега нападало еще не так много, и он смягчил удар, не задавив Тоби.
Оглушенный, он поднялся и проследовал за караваном до ворот, которые вели на Нижние Ветви. Ему удалось обойти грозных стражей Границы, и он очутился в родном заросшем лишайником краю.
Здесь все сильно изменилось. Утомленное Дерево дало летом очень мало листьев, и потому другие растения бурно разрослись и оплели каждую ветку. Теперь Дерево изнемогало под укрытыми снегом мхами, лишайниками и плетями плюща.
Глядя по сторонам, Тоби не уставал удивляться.
Он не заглянул в Онессу, к себе домой. Не заглянул и в дом Элизы. Он отправился прямиком в грот, торопясь попасть в него до того, как снег завалит вход.
Камень Дерева был тайной Элизы и Тоби. И если он по-прежнему на месте, то, быть может, Элиза…
Рука Тоби машинально притронулась к другому глазу. И нащупала в нем тоже что-то твердое. Что же это такое? Тоби поддел его ногтем и поднес поближе к огню.
У него в руке была прозрачная красная ракушка, похожая на лепесток. Из глаз Тоби потекли слезы. Память подсказала ему три слова: «Я тебя жду».
Тоби подарил эту ракушку Элизе, когда они расстались в первый раз. Нырнул за ней, купаясь в озере, и кинул Элизе. Элиза подобрала ракушку и вытерла подолом платья.
Спустя несколько недель Тоби снова пришел к ним в гости, и Элиза протянула ему красный лепесток.
— Она все время была со мной, — сказала девушка, слегка покраснев. — Я назвала ее «Я тебя жду».
Элиза показала Тоби, как смотрела сквозь прозрачную ракушку на солнце.
— Смотрела и повторяла: «Он вернется».
Тоби зажал ракушку в руке.
Когда Элиза покидала свой дом — а случилось это намного позже, чем исчез Тоби, — она в последний раз поднялась в грот и вставила ракушку в нарисованный глаз. На протяжении всех этих лет портрет Элизы над озером не уставал повторять: «Я тебя жду».
В глазах Элизы все еще сияла надежда.
Тоби вытащил камень и спрятал его вместе с ракушкой на дне чехла сарбакана. Потом, прощаясь, взглянул на портрет. И опять прочитал в глазах обещание.
Тоби спустился со скалы прямо под гротом и обошел озеро, стараясь не оставлять следов. Он знал, что на Нижних Ветвях задерживаться не стоит. Тем более если здесь Лео Блю. Тоби предстояло выяснить, где находятся Элиза, Сим и Майя и какую судьбу уготовили пленникам из Травяного Племени.
Он знал только одного человека, который мог ему помочь. Но на свободе ли он? Тоби надеялся, что это по-прежнему так. Три года тому назад мальчик спас ему жизнь. Тоби узнал об этом от Элизы в ту последнюю зиму, что провел на дереве. Сын дровосека.
Нильс Амен.
Тоби покрепче натянул меховую шапку и двинулся в путь.
Он не заметил, что из-за водопада на него смотрят два испуганных глаза. Два глаза с длинными ресницами на необычном скуластом лице. Скуластом и немного плоском.
Молодая женщина купалась в ледяной воде. Следом за ней плыли длинные темные волосы, плечи то появлялись, то исчезали.
Когда Тоби пропал из виду, она выбежала из воды и быстро надела одежду, которую оставила на ветке. Она видела Тоби со спины и в шапке охотника его не узнала. Охотников она боялась. Раз они бродят вокруг озера, нужно срочно прятаться. После того как увезли дочь, она вновь вернулась сюда и жила, скрываясь ото всех.
К себе в дом вернулась Иза Ли.
8
Вечерняя школа
— Паразиты? Не стоит говорить о паразитах!
— Я хотел только сказать…
Сим Лолнесс торжественно поднялся и произнес:
— Паразитов не существует.
Профессор обращался к трем десяткам учеников, сидевших перед ним. Большинству из них было за восемьдесят. Они были одеты в бурые тюремные робы и на учеников походили мало.
Приглядевшись, можно было узнать уважаемых членов Совета Дерева, ученых, философов — одним словом, тех немногих мыслящих людей, которые еще оставались на пространстве между Вершиной и Нижними Ветвями. Все они стали узниками Джо Мича и работали, углубляя котловину.
В последнем ряду Зеф Кларак сидел рядом с Виго Торнеттом и советником Ролденом, которому перевалило за сотню лет.
Уже не первый месяц с наступлением темноты культурная элита Дерева после целого дня адской работы в котловине приходила учиться.
Джо Мич согласился на предложение Сима, хотя понятия не имел, что такое школа. С некоторых пор Джо шел навстречу Симу, который дал кое-какие обещания. Сим собирался открыть тайну Балейны в конце зимы. Да, Сим действительно это пообещал, потому что знал: иначе Джо примется за Майю.
Наконец-то узнать секрет изобретения Сима — да от одной мысли об этом Большой Сосед чуть не прыгал от радости!
Что касается вечерней школы, Мич поставил два условия: никакой писанины и никаких Облезлых. Первое условие не удивило Сима: писать на Дереве запретили уже давно. Было решено, что устной речи и рисунков более чем достаточно, чтобы выразить любые, даже самые сложные вещи.
Но второе условие Мича стоило профессору нескольких бессонных ночей. В той же котловине, но за загородкой со стражниками, трудились десятки Облезлых. Сима очень беспокоила их участь. Задумав вечернюю школу, он хотел обучать и этих пленников.
В конце концов профессор принял оба условия. Изменить пристрастия Джо Мича было так же трудно, как заставить жевать его вместо окурка соломинку.
Сим разыскал помещение, которое счел подходящим для школы, — барак, где когда-то размещалась охрана долгоносиков. Котловина настолько увеличилась, что домишко теперь висел над ней, словно над пропастью. Его совсем забросили, но он все еще стоял, возвышаясь над уходящей в глубину огромной дырой.
