Вольфганг Колльберг - Хранители жемчужного жезла
Олли огляделся — нигде ни капли жидкости. Он опустился на корточки рядом с верховной жрицей.
— Может, съешь чего-нибудь? — Клининг достал из колпака свой сухой паек и протянул Васкелинданье пару семян пушицы.
— Спасибо, я не голодна, просто… Только воды…
— К сожалению, у меня больше нет жидкого нектара, а чтобы развести сухой, нужна вода.
Клининг взглянул на мальчика: тот выглядел свежим и бодрым.
— А тебе не хочется пить, Олли?
— Нет, я чувствую себя замечательно! — Мальчик взглянул на жрицу, которая, казалось, задремала. — Если ты сядешь мне на плечо, я мог бы понести Васкелинданью, она совершенно измотана.
— Тебе тоже понадобятся силы, мальчик мой.
— У меня их хоть отбавляй.
Клининг удивился, но сил размышлять над этим феноменом не было. Он лишь кивнул:
— Тогда пойдем дальше, Олли. Мы не знаем, насколько велик этот лабиринт, и нам срочно нужна вода. Я тоже долго не выдержу.
Иллантин перебрался на плечо к мальчику, и Олли поднял обессиленную жрицу на руки. Она была легкой как перышко, он едва ощущал ее вес. Васкелинданья из Готима коротко вздохнула в забытьи.
— Спускайся сюда, Клининг, тогда тебе не придется держаться за мое плечо.
Иллантин уютно устроился рядом со жрицей. Он вдохнул легкий аромат свежей травы и вдруг почувствовал, что теряет сознание.
В когтях темной силы
— Возьми себя в руки и встань, — прошептала Титания Оберону, который, смертельно бледный, невидящим взором смотрел, как четверо гвардейцев выносят из Зала тело мертвого ксараксара.
Овангар склонился над королем фей:
— Если ты сейчас же не встанешь, твое владычество рухнет как карточный домик, а я вынужден буду уйти в отставку.
Оберон усилием воли поднялся.
— По крайней мере, подними руку в последнем салюте, как подобает правителю. — Королева фей с тревогой наблюдала за мужем, впавшим в глубокую апатию.
Оберон, едва сознавая, что делает, поднял руки в традиционном жесте, которым провожают высокопоставленных умерших, навсегда покидающих Зал фей. Тысячи присутствующих автоматически повторили жест правителя, почтив высокий ранг лингардца.
Свершилось! Ужас и паника охватили всех присутствующих. Теперь крах их мира неизбежен. И все из-за легкомыслия Оберона…
Вдруг до сих пор безучастные глаза короля фей прояснились. В глубине души Оберон почувствовал, как мощная темная Сила овладевает им. В его сознании буквы складывались в слова: «Все на колени! Все должны лежать в прахе перед тобой! Я — истинная власть, и я — в тебе!»
Оберон не мог сопротивляться, когда его десница с вытянутым указательным пальцем поднялась над толпой.
— УРУГОЛАНТЬЕРА! БАТА БА!
Ужас охватил всех. Как зачарованные, они уставились на королевский указательный палец, который медленно опускался, неумолимо принуждая всех встать на колени и уткнуться лбом в пол.
— УРУГОЛАНТЬЕРА! БАТА БА!
Королева фей, которая, плача от стыда, должна была прижать лоб к холодным плитам пола, не заметила безжалостной усмешки своего мужа.
Прежде чем канцлеру пришлось коснуться лбом пола, он успел увидеть, что Лаурин продолжает сидеть на своем маленьком жеребце, не сменив позы, холодно глядя на унижение королевы. Потом король гномов с усмешкой взглянул на Оберона, коснулся своего плаща и внезапно исчез вместе с пленниками.
Рагнур-спаситель
Олли озабоченно смотрел на Васкелинданью и Клининга. Они оба впали в беспокойное забытье, то и дело тихонько постанывая. Жара в лабиринте усиливалась по мере их продвижения в глубь земли. Мальчик понимал: если он в ближайшее время не найдет воды, трагический исход неизбежен. От растерянности и отчаяния у Олли на глаза навернулись слезы. Неужели ему придется потерять любимого друга и дорогую сердцу женщину, которую он чтил, как мать? Несмотря на жару, его мозг работал четко, мальчик не испытывал жажды, почти не чувствовал ни жары, ни сухости во рту.
И тут ему в голову пришла идея: а что если передать друзьям свою слюну? Он собрал слюну во рту, решительно склонился над Васкелинданьей и прижал свой рот к ее иссохшим губам. Она, несмотря на глубокое истощение, бессознательно проглотила живительную влагу. Он вновь собрал слюну и снова склонился над жрицей.
— Х-ха, вы посмотрите на этого ловеласа! Молоко на губах не обсохло, а туда же!
Олли от ужаса подскочил и увидел Рагнура, который радостно устремился к нему навстречу. Вулканический орел, усмехнувшись, приземлился к нему на колени, и его четыре глаза с интересом остановились на прекрасной жрице.
— Это ведь красотка с дамбы, верно? — спросила левая голова.
— Она, конечно, мила, но, кажется, немного старовата для тебя, — правая голова была несколько удивлена.
— Рагги, как я рад тебя видеть! — Олли даже заплакал.
— Ну вот, кто ж рыдает, когда целуется?
— Рагги, ты должен мне помочь. Они оба погибают от жажды. Скажи, где тут можно найти воду?
— Воду? Здесь, в стене, — кивнула левая голова.
— Рагги, мне не нужна вода в скале. Мне нужна она там, где я смогу ее добыть, понимаешь?
— Я же говорю — она там!
— Тогда скажи, как мне добраться до нее. Рагги, пожалуйста, быстрей, иначе они умрут!
— Эй, малыш, не волнуйся так. У тебя же друг — вулканический орел!
Рагнур взлетел повыше, сделал короткий круг и так сильно ударил клювами по скале, что осколки камней брызнули во все стороны. Из отверстия хлынула чистая свежая вода.
— Боже, Рагги, что было бы, если бы у нас не было тебя! — Олли почесал своего маленького друга под клювом. — Рагги спас вам жизнь! — гордо объяснил он Васкелинданье и Клинингу, которые, посвежевшие, сидели на маленьком осколке скалы и уплетали сухой паек из колпака иллантина.
— Ха, да ее спас жаркий поцелуй Олли, который может разбудить мертвого! — усмехнулась левая голова орла.
— Рагги, берегись! — мальчик шутливым жестом показал, что собирается открутить болтуну голову.
— Это кто здесь кого целовал? — насторожилась Васкелинданья из Готима.
— Я… Ой… — Олли отвернулся в смущении.
— Ну, не хочешь рассказывать, тогда я сам расскажу. — И правая голова орла подробно поведала о том, как Олли посреди жаркого лабиринта пытался спасти своих друзей.
Прекрасная жрица была глубоко тронута. Она встала, подошла к мальчику, сидевшему прислонившись к противоположной стене, взяла его голову в свои ладони и поцеловала.
— Я по-хорошему завидую девушке, в которую ты однажды влюбишься, — улыбнулась она ему.
— Васкелинданья, раз ты все равно уже там, подари ему еще один поцелуй, от моего имени, — усмехнулся Клининг.
— С удовольствием, дорогой друг, с удовольствием! — И Олли получил еще один поцелуй.
— О нет! — Олли в ужасе подумал, что, если Васкелинданья захочет его еще раз поцеловать, он просто умрет от смущения. — Лучше поцелуй своего настоящего спасителя.
— Ты прав! — засмеялась жрица Народа Травы, и, прежде чем вулканический орел опомнился, она подняла его с колен Олли и поцеловала в правую голову.
— А кто меня, бедняжку, поцелует? — обиженно прощебетала левая голова.
— Вот и тебе поцелуй.
— О прекраснейшая из женщин! — промурлыкала левая голова.
— Вот подхалим, — засмеялась Васкелинданья.
— Вовсе нет! Это правда, да, Олли?
— Ммм…
— «Ммм» — «да» или «ммм» — «нет»?
— Да, конечно!
— Хоть я и ощущаю груз тысячелетий на своих плечах, но польщена, господа хорошие, — улыбнулась прекраснейшая из женщин. Теперь она чувствовала себя целиком и полностью отдохнувшей.
— Рагги, ты не знаешь, где находятся шахты вулканических рубинов?
— Ясное дело! У северного выхода из лабиринта. Если повезет, там в маленькой расщелине ты найдешь Ринхен и Вильдо. Они добывают рубины взамен тех, которые были скормлены Гульфу.
— Это далеко? — нахмурился Олли.
— Нет, в часе ходьбы отсюда. Я, к сожалению, не могу доставить вас туда по воздуху. Я слишком мал, — прощебетал хитрец, несколько минут назад разделавшийся с целым быком.
— Не дури, Рагги, — улыбнулся Олли, почесав его под клювом. — Скажи-ка лучше, что там такого особенного в этих вулканических рубинах?
— Они самые ценные и крупные, огненно-красные, как темная лава. Я сейчас слетаю туда и предупрежу Ринхен и остальных, что вы идете.
— Как, ты можешь слетать к Ринхен?!
— Ну конечно! Она и отправила меня посмотреть, где вы. — И Рагги умчался.
В шахте вулканических рубинов
Валентирина осторожно выпрямилась в узкой щели и заглянула в шахту, которая вела отвесно вниз и где, глубоко внизу, закипала сверкающая магма.
— Эй, Вальмин, мы сейчас спустим тебе один очень крупный!
