Джоанн Роулинг - Дары смерти (перевод Snitch)
— Приори Инкантатем, — пояснил Гарри. — Гермиона, мы оставили у Малфоев твою палочку и ту, другую, из тёрна. Если их как следует проверят, заставят воспроизвести последние заклинания, которые они выполнили, то увидят, что твоя палочка сломала мою, увидят, что ты пыталась её починить и не смогла, и поймут, что с тех пор я пользовался той, терновой.
С её лица отхлынул и тот слабый румянец, который вернулся было к ней после их прибытия сюда. Рон посмотрел на Гарри с упрёком и сказал:
— Давай сейчас не будем об этом беспокоиться…
Но мистер Олливандер перебил его:
— Тёмный Лорд стремится завладеть Сильнейшей палочкой уже не только ради вашего уничтожения, мистер Поттер. Он вознамерился получить её, потому что считает, что она сделает его по-настоящему неуязвимым.
— А это правда?
— Обладатель Сильнейшей всегда должен бояться нападения, — ответил Олливандер, — но следует признать, что эта мысль… Тёмный Лорд, владеющий Жезлом Смерти… впечатляет.
Гарри вдруг вспомнил, как он был неуверен при их первой встрече, нравится ли ему Олливандер. Даже сейчас, после того, как Вольдеморт держал его в плену и пытал, мысль об этой палочке в руках Тёмного Лорда, похоже, завораживала его настолько же, насколько и отталкивала.
— Вы… значит, вы и правда верите, что такая палочка существует, мистер Олливандер? — спросила Гермиона.
— О да, — подтвердил Олливандер. — Да, есть прекрасная возможность проследить путь этой палочки в истории. Разумеется, есть пробелы, и долгие, когда она исчезает из вида, на время утерянная или спрятанная, но она всегда возникает снова. У неё есть определённые характерные особенности, узнаваемые для тех, кто посвящён в мастерство. Существуют письменные свидетельства, порой неясные, изучение которых я и другие мастера считаем своим долгом. Они производят впечатление подлинных.
— И вы… вы не думаете, что это, возможно, сказка или миф? — с надеждой спросила Гермиона.
— Нет, — ответил Олливандер. — Обязательно ли она должна переходить из рук в руки через убийство, этого я не знаю. У неё кровавая история, но это, возможно, просто оттого, что она настолько желанный предмет и вызывает такие страсти среди волшебников. Бесконечно могущественная, опасная в плохих руках, невероятно притягательная для всех нас, изучающих силы палочек.
— Мистер Олливандер, — произнёс Гарри, — вы сказали Сами-Знаете-Кому, что Сильнейшая палочка была у Грегоровича, да?
Олливандер побледнел ещё больше, если это было возможно, он напоминал привидение. Он сглотнул.
— Но как… как вы…?
— Неважно, откуда я об этом знаю, — проговорил Гарри, на мгновение закрыв глаза. Шрам загорелся, и перед ним на какие-то мгновения возникла главная улица Хогсмида, пока ещё тёмная, ведь те места намного дальше к северу. — Вы сказали Сами-Знаете-Кому, что эта палочка была у Грегоровича?
— Это были слухи, — прошептал Олливандер. — Слухи, ходившие много-много лет назад, задолго до вашего рождения. Думаю, Грегорович сам их пустил. Вы ведь поминаете, как это хорошо для бизнеса — он изучает и воспроизводит свойства Сильнейшей палочки!
— Да, понимаю, — отозвался Гарри. Он встал. — Последний вопрос, мистер Олливандер, а потом мы дадим вам отдохнуть. Что вам известно о Дарах Смерти?
— Как-как? о чём? — спросил мастер палочек с видом крайнего замешательства.
— О Дарах Смерти.
— Боюсь, я не понимаю, о чём вы говорите. Но это имеет какое-то отношение к волшебным палочкам?
Гарри взглянул в исхудавшее лицо и понял, что Олливандер не притворяется. Он ничего не знал о Дарах.
— Спасибо, — сказал Гарри. — Большое вам спасибо. Теперь мы вас оставим, чтобы вы немного отдохнули.
Олливандер, казалось, был раздавлен.
— Он меня пытал! — выдохнул он. — Заклятие Круциатус… вы и представить себе не можете…
— Могу, — ответил Гарри, — очень даже могу. Отдыхайте, пожалуйста. Спасибо, что всё это мне рассказали.
Он повёл Рона с Гермионой вниз по лестнице. Гарри ловил на себе быстрые взгляды Билла, Флёр, Луны и Дина, которые сидели на кухне за столом, перед ними стояли чашки с чаем. Все посмотрели на Гарри, когда он появился в дверях, но он только кивнул им и прошёл дальше, в сад, Рон с Гермионой следовали за ним. Впереди виднелся красноватый земляной холмик, укрывавший Добби, и Гарри направился туда, в то время как боль в голове нарастала всё сильнее. Теперь ему приходилось делать огромное усилие, чтобы отгораживаться от видений, которые против его воли надвигались на него, но он знал: сопротивляться осталось уже совсем недолго. Ещё чуть-чуть, и он поддастся, потому что должен знать, что его теория правильная. Нужно сделать только ещё одно короткое усилие, чтобы всё объяснить Рону и Гермионе.
— Сильнейшая палочка была у Грегоровича очень давно, — начал он, — я видел, как Сами-Знаете-Кто пытался его разыскать. Когда он его выследил, то обнаружил, что у Грегоровича её уже нет: её украл у него Гриндельвальд. Уж не знаю, как Гриндельвальд выяснил, что она у Грегоровича, но если Грегорович имел глупость распространить слух, это не составило большого труда.
Вольдеморт был у ворот Хогвартса, Гарри видел, как он стоит там, и видел качающийся в предрассветном сумраке фонарь, подплывающий ближе и ближе.
— И Гриндельвальд воспользовался Сильнейшей палочкой, чтобы прийти к власти. Когда он был на вершине власти, Дамблдор понял, что только он один может его остановить, сразился с Гриндельвальдом и победил его, и забрал Сильнейшую палочку.
— Сильнейшая палочка была у Дамблдора? — воскликнул Рон. — Но тогда… где она сейчас?
— В Хогвартсе, — сказал Гарри, изо всех сил стараясь оставаться с ними, в садике на вершине скалы.
— Так идём скорее! — настойчиво проговорил Рон. — Гарри, идём, достанем её, пока он до неё не добрался!
— Слишком поздно, — произнёс Гарри. Не сдержавшись, он схватился за голову, пытаясь помочь ей сопротивляться. — Он знает, где она. Он уже там.
— Гарри! — свирепо сказал Рон. — И давно ты это знаешь? Почему мы потратили время? Зачем ты сначала говорил с Рукрюком? Мы же могли пойти — мы и сейчас ещё можем…
— Нет, — ответил Гарри и опустился на колени в траву. — Гермиона права. Дамблдор не хотел, чтобы она досталась мне. Он не хотел, чтобы я взял её. Он хотел, чтобы я нашёл хоркрусксы.
— Непобедимая палочка, Гарри! — простонал Рон.
— Мне нельзя… Я должен отыскать хоркруксы…
И тут вокруг стало темно и холодно: солнце едва виднелось над горизонтом, а он скользил рядом со Снейпом по территории Хогвартса в сторону озера.
— Я скоро присоединюсь к тебе в замке, — проговорил он своим высоким холодным голосом. — А сейчас оставь меня.
Снейп поклонился и двинулся назад по тропинке, его чёрный плащ раздувался за спиной. Гарри шёл медленно, дожидаясь, когда фигура Снейпа скроется из вида. Не годится Снейпу, как, впрочем, и кому-то другому, видеть, куда он направляется. Но в окнах замка не горели огни, и он может спрятаться… и через мгновение он применил к себе Прозрачаровывающее заклинание, скрывшее его даже от собственных глаз.
И он двинулся дальше, вдоль берега озера, жадно глядя на очертания любимого замка, своего первого королевства, своего по праву рождения…
Вот и она, стоит над озером, отражаясь в тёмной воде. Белая мраморная гробница, ненужная деталь на знакомой местности. Он снова ощутил тот прилив контролируемой радости, головокружительное чувство целенаправленного разрушения. Он поднял свою старую тисовую палочку: как символично, что это будет её последнее, великое дело.
Гробница раскололась по всей длине. Фигура, завёрнутая в саван, была такая же худая и длинная, как и при жизни. Он снова поднял палочку.
Покровы распались. Лицо было бледное, прозрачное, впалое, но сохранилось прекрасно. Покойнику оставили очки на крючковатом носу: его это повеселило, как насмешка. Руки Дамблдора были сложены на груди, и там, зажатая между ними, лежала она, похороненная вместе с ним.
Неужели старый дурак вообразил, что смерть или мраморные плиты уберегут палочку? Неужели он думал, что Тёмный Лорд побоится осквернить могилу? Рука, схожая с пауком, метнулась и вытащила палочку из хватки Дамблдора. Когда он взял её, из её кончика вырвался дождь искр, сверкая над трупом её прежнего хозяина — теперь она наконец-то готова служить новому господину.
Глава двадцать пятая
Коттедж Ракушек
Дом Билла и Флер одиноко стоял на утесе, возвышавшемся над морем; его стены были выложены ракушками и побелены. Это было пустынное и красивое место. Когда бы Гарри ни заходил в крошечный коттедж или выходил в сад, он слышал вечный шорох прилива и отлива, будто дыхание задремавшего величественного создания. Гарри проводил большую часть времени, покидая под разными предлогами стены переполненного людьми дома и упиваясь открывавшимся с утеса видом на распахнутое небо и бескрайнее, пустынное море, и дыханием холодного соленого ветра, касавшегося его лица.
