Nora keller - Король звезды
— Справедливо, — прошептала Валери.
Карл посмотрел на Джейдена Ван Стратена. В пустом взгляде ледяных глаз не отражались ни горящие свечи, ни нарисованные на потолке звёзды.
Ещё одно имя поднялось в воздух.
— Чемпион Шармбатона — Флёр Делакур! — сообщил Дамблдор.
Валери разочарованно вздохнула:
— Даже эта чашка судит по внешности! Вон смотри на неё, похожа на вейлу!
— По-моему, она не сильно отличается от остальных, — сказал Карл, глядя на белокурых девушек в голубом.
— Да уж… Выбирать особенно не из чего… — согласилась Валери.
Тем временем профессор Дамблдор поймал третий клочок пергамента.
— Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори.
Пуффендуйцы радостно зааплодировали.
— Кто это? Покажи мне! — зашептала Валери.
— Вон! Нет слева…
— Слишком женственный, — вынесла свой вердикт Валери. — Не обижайся, но я буду болеть за Крама.
— Да ладно, я, может, тоже буду за него болеть, — улыбнулся Карл.
— Ваш чемпион самый лучший! — подмигнула близнецам девочка.
Те удивлённо посмотрели на неё: за месяц они не научились считать Дурмстранг частью себя. Но, увидев, что Валери радуется, тоже заулыбались.
Вдруг Кубок выбросил ещё один листок.
На этот раз профессор Дамблдор долго читал два слова, написанные на пергаменте, потом произнёс:
— Гарри Поттер.
Карл удивлённо посмотрел на Гарри. Тот и сам выглядел удивлённым.
— Как это — Гарри Поттер? — не поняла Валери. — У вас же уже есть один! Этот Диггори!
На лицах остальных учеников застыл тот же вопрос.
— Гарри Поттер, — сказал директор, — подойдите, пожалуйста, сюда.
Гарри, спотыкаясь, побрёл к преподавательскому столу. Он уже почти прошёл между столами Гриффиндора и Пуффендуя, когда из Кубка вылетел клочок тетрадного листа. Зал зашумел, поражённый.
— Может, Кубок сломался и выбрасывает все имена подряд? — неуверенно предположил Карл.
— Карл Штерн, — тяжёлым голосом произнёс Альбус Дамблдор.
— Что? — спросил мальчик, вставая.
— Здесь написано ваше имя, — без улыбки сказал директор.
— Что?! — Карл изумлённо посмотрел на директора, потом на профессора Снейпа. Во взгляде декана Слизерина читалось такое презрение, что Карл поёжился.
— Пожалуйста, подойдите сюда, — сказал Альбус Дамблдор.
— Но Кубок же сломался… — пробормотал Карл. — Он сейчас ещё чьё-нибудь имя выбросит!..
Однако Кубок молчал. Молчал и Альбус Дамблдор, только взгляд светлых глаз становился всё темнее.
— Пожалуйста, подойдите сюда, — повторил он.
Ничего не понимая, Карл отправился в комнату, где уже собрались остальные участники турнира. Чуть не сбив мальчика с ног, вбежал Людо Бэгмен. Схватив за руку Гарри Поттера, он принялся представлять его Виктору Краму и Флёр Делакур. В голосе главы Департамента магических игр и спорта дрожало радостное возбуждение.
В комнату вошли директор, мистер Крауч, профессор МакГоналл. Последним вошёл профессор Снейп.
— Что это означает? — властно спросила директор Шармбатона.
К ней присоединился директор Дурмстранга.
— Вины Дамблдора здесь нет, это всё проделки мальчишек! Они нарушили правила и должны быть исключены! — ответил за директора профессор Снейп.
— Благодарю, Северус, — холодно произнёс Альбус Дамблдор. Потом повернулся к Гарри.
— Это ты, Гарри, бросил в Кубок своё имя? — строго спросил директор.
— Нет, — ответил Гарри Поттер.
— Может быть, ты просил кого-то из старших бросить в Кубок своё имя?
— Нет.
Ему не поверили.
Спор прекратил Барти Крауч. Серым, безжизненным голосом он произнёс:
— Мы должны строго следовать правилам… Тот, чьё имя выпало из Кубка обязан участвовать в турнире.
Казалось, необходимость соблюдать правила причиняла главе Департамента международного сотрудничества странную боль.
Людо Бэгмен просиял, предвкушая, какую популярность обретёт турнир, если в нём будет участвовать знаменитый Гарри Поттер.
Директор Дурмстранга пробовал возразить, но его оборвал вошедший Аластор Грюм. Бывший мракоборец считал, что кто-то пытается убить Гарри, поэтому и бросил в Кубок его имя. Говоря об этом, он выразительно смотрел на Игоря Каркарова.
— Ну, ладно ещё Гарри Поттер! — вынужден был согласиться Каркаров, пряча глаза. — Но что делать с этим? — он указал на стоящего в углу комнаты Карла.
— Карл Штерн нарушил правила и должен быть исключён из Хогвартса, — раздался сухой, холодный голос. — Если профессор МакГонагалл предпочитает закрывать глаза на действия своих учеником, то я не потерплю нарушений, пусть даже совершённых студентом моего факультета.
— Северус, дело не в этом, — мягко возразил профессор Дамблдор. — Мистер Крауч ведь объяснил: чемпионы связаны магическим контрактом, им придётся участвовать в турнире, хотят они того или нет.
— Вы совершаете ошибку, разрешая этому ребёнку участвовать в турнире, — не слушая его, повторил профессор Снейп.
Альбус Дамблдор не ответил.
— Ничего не поделаешь, придётся взять и его, — пожал плечами Людо Бэгмен. — Барти, пора дать чемпионам инструкции.
Инструкций Карл не слушал. Разглядывая каменные плиты под ногами, он вспоминал презрительный взгляд профессора Снейпа и его ледяной голос.
Потом директор Шармбатона увела Флёр Делакур, Крам ушёл с профессором Каркаровым.
— А вам я советую сейчас же идти к себе, — улыбнулся Дамблдор своим чемпионам. — Не сомневаюсь, ваши факультеты горят желанием отпраздновать ваш успех…
— Прошу прощения, директор, но мистеру Штерну придётся пойти со мной, — проговорил Северус Снейп.
Схватив Карла за руку, он провёл его по опустевшему залу, освещённым зелёным пламенем лестницам и втолкнул в свой кабинет.
— Как вам могло прийти такое в голову? — почти по слогам произнёс он, повернувшись к Карлу.
— Профессор, поверьте… я не… — забормотал Карл.
Но Северус Снейп ему не верил.
— Ладно ещё Поттер, тот вечно лезет в герои! Но вы! Вы-то о чём думали?
— Я не бросал своё имя в этот кубок, правда!
— Неужели? — с издёвкой переспросил профессор. — Может, скажете, что и это вы не сами писали?
Он достал из складок мантии клочок тетрадного листа в клетку. Там было всего два слова: «Карл Штерн».
Карл изумлённо смотрел то на листок, то на профессора.
— Нет… это я… это я писал… но как же?..
И вдруг вспомнил дождливый вечер, когда, сидя с Рабэ на подоконнике, он сказал: «Здорово было бы, если бы я выиграл в этом конкурсе… Тогда профессор Снейп гордился бы мной!..» Неужели?.. Разбросанные бумаги в комнате… Следы когтей и клюва на листках… Ворон, на больных крыльях прыгающий по воздуху, чтобы подняться над кубком и исполнить мечту своего друга… Бедный, добрый Рабэ! Что же ты наделал?..
— Простите, профессор!.. Но я, правда, не бросал этот листок в кубок!..
— Тогда кто же оказался столь любезен, что сделал это за вас? — он смеялся злым, неверящим смехом.
— …Я не знаю… Но это не я!.. Пожалуйста, поверьте, это не я!..
— Вы лжёте! — резко перебил профессор Снейп. — Я предупреждал: для таких, как вы, желание стать героем плохо заканчивается. Вам казалось, на вас никто не обращает внимания? Никто не замечает, не считается с вашим мнением?.. Молчите! Меня бесполезно обманывать. Все ваши мысли написаны на лице, и нужно быть слепым, чтобы не прочитать их!.. Вас никто не принимал всерьёз, а тут представился случай заявить о себе! Доказать, что вы тоже существуете! И вы пишете своё имя, надеясь, что кубок сделает из вас героя!..
— Я никогда не хотел стать героем! — не выдержав, тоже закричал Карл. — И я не бросал в кубок этот листок! Но даже если бы это было и так… — голос стал тише, теперь в нём звучала просто боль. — Почему вы так говорите со мной?.. Что я вам сделал?.. Я всегда слушался вас, я старался выполнять задания… Да, у меня часто плохо получалось, но я старался… Вы же видели… И сегодня… Я понимаю, почему вы сердитесь на Гарри Поттера, но я студент вашего факультета!.. То, что вы говорили про нарушение правил… это ведь неправда! Если бы Кубок выбрал Драко Малфоя, вы бы радовались!.. А со мной говорите так, словно я совершил преступление… Да, я виноват в смерти мамы… Но я же не нарочно!.. Почему вы так относитесь ко мне?.. Ведь я больше похож на вас, чем Драко!..
И замолчал, прочитав в глазах своего учителя ответ.
Сгорбившись, Карл повернулся и побрёл к двери. Ему понадобилось три года, чтобы понять: профессор Снейп ненавидит свои отражения.
Глава 23. Похожий на тебя — ещё не ты
Проснувшись на следующий день, Карл не сразу вспомнил о произошедшем накануне. Внутри просто было ощущение, что случилось что-то важное. Потом он посмотрел на сидящего у подушки Рабэ: ну да, турнир…
