Кейт Коннолли - Чудовище
— Она была славная и добрая. Ты на нее совсем не похожа. Она ни за что не стала бы помогать колдуну. Она защищала бы город!
Рен сплевывает.
— А Барнабас именно это мне и сказал — что я защищаю город! Сказал, что я спасаю девочек от колдуна. — Я прижимаю крылья к спине, чувствуя одновременно стыд и возмущение. — Пойми, я же никого не знала, кроме Барнабаса. Он оживил меня и с помощью магии лишил памяти. Откуда мне было знать, что он мне лжет? А вот когда я повстречала тебя, у меня стали появляться вопросы. И теперь я уже ни во что не поверю сразу.
— Не хочу я ничего понимать, — говорит Рен и вновь трогает каблуками лошадь. На этот раз она идет не так быстро. Он, конечно, зол, это видно, но, может быть, я его все-таки зацепила, хоть немного. По крайней мере, я честно пыталась.
Следующие полчаса он едет молча, а я иду рядом. Наконец Рен сдается и заговаривает первым:
— Ты и вправду верила в россказни Барнабаса о Белладоме? Что это райское местечко и все такое?
Я кривлюсь.
— Верила. Он рассказывал, что это самое прекрасное место в мире. Я его просила, чтобы он меня туда отвез, когда мы победим колдуна. — Я мрачнею. — А он сказал, что с радостью отвезет меня в Белладому в награду за помощь. И ведь отвез бы, только не так, как я думала.
Рен вздыхает.
— Врал он все. Белладома совсем не такая. Мой дедушка там бывал много лет назад, торговал. Брайр и Белладома тогда еще не воевали, а король Энсель был совсем маленький. Отец у него был получше. Тогда город еще был красивый. — Рен ненадолго умолкает. — Ну вот, и дедушка рассказывал, что в город можно войти не только через главные ворота. Дедушка ходил другим ходом, когда спешил и не хотел иметь дело со стражниками или ждать, пока впустят. В скалах под городом куча ходов.
Белладома стоит на берегу океана, так что в город ведут только два пути — либо через главные ворота, либо подземным ходом.
Океан. Огромные пространства воды. Соленой воды. Вообразить это я не в состоянии, но воздух вокруг становится солонее. Кажется, до города уже недалеко.
— А я и не знала про океан, — говорю я задумчиво. — Барнабас мне не рассказывал.
Рен качает головой.
— Белладома знаменита тем, что стоит на море, и еще страшным морским чудовищем. А король Энсель вообще любит сбрасывать с утеса всех, кто ему надоел. Придворные у него долго не живут.
— А зачем они вообще тогда идут к нему в придворные?
— Затем, что во всем городе только они и их семьи едят досыта. Король Энсель держит ровно сотню придворных. Чтобы взять нового, надо сбросить с утеса старого.
И в этот кошмар я отправляла девочек!
— Он что, сумасшедший?
Рен кивает:
— Ну да. В городе царит нищета. Люди на что только не идут, чтобы прокормить себя и детей. А король ими забавляется, как игрушками. — Его лицо бледнеет. — И Делия с девочками тоже теперь игрушки.
От этой мысли меня окатывает ужасом. Он прав. И я такого больше не допущу.
— Так, ладно, вот что: если мы сумеем найти вход в подземелье, то проберемся в город незамеченными, а там придумаем, как быть дальше. Дедушка говорил, что подземный ход начинается в лесу у городской стены, у подножия большого раздвоенного дерева, у которого стволы наклонены друг к другу.
— Отлично. Таких там наверняка раз-два и обчелся.
Рен молча пришпоривает коня.
День шестьдесят третий
Прошлой ночью мы нашли то самое дерево — стволы у него жмутся друг к другу, словно дети, пытающиеся согреться холодной зимней ночью. Дыра под ним похожа на звериную нору, но ее истинное назначение выдают спускающиеся от самого входа ступени.
— Отлично. Таких там наверняка раз-два и обчелся. Рен молча пришпоривает коня.
Мы входим в подземелье незадолго до рассвета. Поднявшийся поутру туман скрывает нас от глаз стражников, которые несут караул на высокой городской стене. В подземелье капает вода, сырой каменный пол покрыт скользкой грязью. Мой хвост напряжен; я готова ко всему. Рен идет впереди. Он говорит, что знает, куда нас выведет этот туннель, и мне не остается ничего, кроме как поверить. Не через главные ворота же идти, в самом деле. Прошлой ночью мы подслушали разговор торговцев из каравана. Они говорили, что в город не пускают никого, кроме тех, кто известен королю Энселю. Торговцев, к их недовольству, развернули прямо в воротах.
Король Энсель готовится к войне и опасается, как бы враг не раскрыл его планы. Враг — это, по всей видимости, Брайр. Вот и получается, что войти в город и добраться до дворца мы можем только тайными тропами.
Мы молча идем сквозь сырую непроглядную тьму, и тут Рен приказывает остановиться:
— Подожди тут. Я сейчас вернусь.
Я хмурюсь, но остаюсь стоять. Рен бежит вперед и вскоре возвращается.
— Придется подождать здесь. До выхода осталось всего ничего, но, если мы вылезем среди бела дня, нас тут же схватят. Ход кончается в самом центре площади, и, если тут как в Брайре, народ будет толпиться до самого вечера. Пойдет по домам — тогда вылезем.
Я сажусь на сырой пол туннеля и прислоняюсь спиной к стене.
— Хороший план, — не могу не признать я, хоть и жалею, что нельзя начать действовать прямо сейчас. Ненавижу ждать. — А ты уже думал, что мы будем делать, когда попадем в город?
Рен пожимает плечами:
— Так, немного.
— Да ну? — удивленно отзываюсь я. — А я ни о чем другом и думать не могу. — Вытягиваю ноги. — У меня есть одна идея, но сначала расскажи мне об этом морском чудовище. Что оно такое? Чем ему не угодил город?
Рен садится на подсохший обломок камня напротив меня.
— Чудовище зовется Сонзек. Оно ужасно древнее и живет в море с давних-предавних времен. Говорят, что у него толстенный непробиваемый панцирь, вроде черепашьего, только в сто раз тверже, щупальца, которыми оно может разорвать напополам корабль, и клюв, такой острый, что пробивает любые доспехи.
— Жуткая зверюга.
Рен издает горький смешок.
— Ну да, и ненасытная вдобавок. Каждое полнолуние ему скармливают девочку или девушку, а если нет, оно начинает вертеться в своем подводном логове так быстро, что вода поднимается и заливает подземелья и городские улицы. И обратно под утесы Сонзек уходит, только если ему дадут девочку. Мальчишек и взрослых не желает, хоть Энсель армию с утеса спихни, — затапливает город, и все тут.
Я вспоминаю, как однажды упала в реку и чуть не утонула. Представлять, как поднимающаяся соленая вода затапливает улицы и дома, — страшно, но избавиться от воображаемой картины не удается. Меня мутит.
— Чем же король Энсель так разозлил это чудище?
Рен вытаскивает из рюкзака яблоко и перебрасывает его из руки в руку.
— Я только слухи слышал. Одни говорят, что чудище спало тысячелетним сном, а Энсель его разбудил. Другие — что король что-то у него украл, и чудище хочет украденное назад. В общем, точно никто не знает. Но когда дедушка ездил в Белладому, чудища здесь еще не было. А потом что-то случилось, и оно пришло.
— А нам теперь надо спасти от него девочек из Брайра.
Я поплотнее закутываюсь в плащ, чтобы спастись от царящего в подземельях сырого холода. Толку — чуть.
— Так что ты придумала? — спрашивает Рен. — Как мы их вытащим?
Я кривлюсь. Собственная идея не слишком мне нравится, но я совсем не знаю дворца и потому считаю, что другого выхода у нас все равно нет.
— Им же нужно покормить чудовище? Ну так принесем ему обед на блюдечке.
Рен сильнее тянет за веревку, прицепленную к ленточке у меня на шее, — теперь это импровизированный ошейник. После того как я узнала, что мама никогда не носила это украшение, что это всего лишь безделушка, которую пытался преподнести ей Барнабас, ленточка утратила для меня всякую цену. Но она удачно скрывает винты в шее, а нам сейчас это и нужно. Рен тянет еще сильнее, и я, спотыкаясь, начинаю подниматься по истрескавшимся ступеням замка. Кажется, Рену ситуация все же доставляет легкое удовольствие. Не могу его винить. Если бы я вела на веревке Дэррелла, я бы тоже не особенно с ним церемонилась.
Мы добираемся до ворот, и Рен направляется прямиком к здоровяку-стражнику, стоящему рядом на посту. Из караулки до меня доносится неразборчивая речь еще нескольких стражников. Стражник нависает над Реном как утес и вид имеет недовольный, но Рен и ухом не ведет.
— Тебе чего, мальчик? — Стражник кивает в мою сторону: — Это кто?
— Корм для чудовища. Отдам лично. В собственные руки.
Стражник изучает нас, и в лице его проступает сомнение.
— Что хочешь за девчонку?
— С королем обсудим. — Ни один мускул не шевелится на бесстрастном лице Рена.
Стражник хрипло фыркает и делает еще шаг к Рену. Теперь они с ним стоят нос к носу.
— Да ну?
Из караулки у него за спиной вразвалочку выходят еще несколько стражников — все такие же дородные и злобные на вид, Мундиры у них грязно-серого цвета, все в пятнах от эля и в остатках прошлых трапез.
