Сара Б. Элфгрен - Огонь
Когда Виктор окликнул ее по имени, Мину едва сдержалась, чтобы со всех ног не броситься на зов.
Они вошли в библиотеку. Под ногами в шахматном порядке лежали черно-белые плиты, вдоль стен стояли высокие, до потолка, книжные шкафы, битком забитые книгами. Торшеры освещали комнату мягким светом. При других обстоятельствах такая комната показалась бы Мину земным Раем.
Возле двустворчатых дверей в кресле сидел Александр. Он указал Мину на кресло перед собой.
Мину села, не говоря ни слова. Кресло оказалось очень мягким, она провалилась почти до пола и почувствовала себя маленькой, как детсадовский ребенок. Наверно, это было частью коварного психологического плана Александра.
Виктор стоял чуть сбоку, возле камина, и оттого, что он там стоял и смотрел на нее, Мину сделалось совсем не по себе.
Она подумала про других Избранниц. О том, что они должны держаться вместе. Им надо пройти через это испытание ради Анны-Карин.
Мину перевела взгляд на Александра. Она должна быть так же хладнокровна, как он. Так же закрыта.
— Воды? — спросил он, сделав жест в сторону графина и двух стаканов на журнальном столике.
— Нет, спасибо, — отказалась Мину, хотя пить очень хотелось.
Кто знает, что Виктор и Александр подмешали в воду. Она сама однажды подсунула Густаву сыворотку правды…
Мину оборвала воспоминание. Тут мало следить за тем, что говоришь. Если элемент Виктора вода, он, возможно, умеет читать мысли, как Линнея. Как же Мину сразу это не пришло в голову?
— Ради протокола я начну с вопроса: верно ли, что твое имя Мину Фальк Карими? — спросил Александр, сцепив руки на коленях.
— Да, — ответила Мину и подумала, что, может быть, последний раз говорит правду в этой комнате.
— У нас будет допрос. Но одновременно и своего рода тест.
Мину поерзала в кресле и опустилась еще ниже к полу.
— И что вы будете тестировать? — спросила она.
— Твою лояльность по отношению к Совету.
Мину стало очень страшно. Но она напомнила себе, что, став одной из Избранных, уже не раз попадала и в более опасные переделки.
Но думать об этом нельзя, чтобы Виктор случайно не подслушал ее мысли.
— Ты должна говорить правду, — продолжал Александр. — Ты будешь говорить правду?
— Да, — сказала Мину.
Первая ложь.
Сзади раздался скрип. Мину оглянулась. Виктор достал маленькую записную книжку и ручку и, судя по всему, записывал все, что она говорила.
Или думала.
Как жаль, что она, в отличие от других Избранниц, не умеет чувствовать присутствие магии. И не может поставить магическую защиту. Чтобы случайно не выпустить черный дым. Остальные Избранницы не видят его, но Виктор и Александр могут видеть. Вдруг они даже ждут, что она по оплошности это сделает?
— Я хочу, чтобы ты знала: Совет не прощает непокорности и награждает за лояльность. Это понятно?
Мину кивает.
— Ответь «да» или «нет».
— Да.
— Ты знаешь, где находится Николаус Элингиус?
— Нет, — ответила Мину, радуясь, что не приходится врать.
— Тебе известно что-то о его прошлом?
— Я знаю не больше, чем вы. — Мину сфокусировала взгляд на переносице Александра.
— Вы встречались в его квартире?
Мину молчит, собираясь с мыслями. Нужно быть осторожной, говорить то, о чем они договорились с девочками. Стараться как можно больше говорить правду, лгать только в крайнем случае.
— Я туда заходила, поливала цветы, проверяла, все ли в порядке.
Сердце Мину колотится быстрее.
— Значит, вы не встречались там все вместе и не занимались магией?
— Нет.
Виктор скрипит шариковой ручкой.
— Отныне вам запрещается бывать в квартире Николауса, и я хочу еще раз напомнить, что вам нельзя заниматься магией самостоятельно.
Мину старательно заглушает в голове мысли о завтрашнем сеансе магии. Допрос длится всего несколько минут, а она уже совсем обессилела.
— Расскажи о ночи кровавой луны. О том, как Избранницы обнаружили в себе магические силы. О смерти Элиаса и Ребекки.
Мину делает глубокий вдох и начинает рассказывать. Медленно и аккуратно она излагает Александру версию, максимально близкую к правде, но в которой нет ни слова о том, как они, вопреки приказанию Адрианы, занимались магией и Адриана прикрывала их, а также о том, как они разоблачили Макса и обезвредили его.
В ее истории получилось много пропусков.
Когда Мину закончила, Александр некоторое время молчал, потом спросил:
— Когда Анна-Карин узнала, что нарушает законы Совета?
— Когда Адриана рассказала нам про Совет, и про то, что мы — ведьмы.
— Продолжала ли Анна-Карин после этого заниматься магией вопреки приказанию Совета?
— Нет.
— По моим данным, Анна-Карин сохраняла свою популярность в школе в течение всего осеннего семестра. То есть уже после того, как Адриана Лопес информировала ее, что, по законам Совета, манипулировать своим окружением нельзя.
Мину так хочется пить, что язык присох к небу. Она с тоской смотрит на графин с водой.
— Так получилось. Анна-Карин потом уже не использовала свои способности. Но действие ее силы продолжало сохраняться.
— Интересно. И как долго оно сохранялось?
— Думаю, до каникул.
— А потом ее «популярность» закончилась? Сама собой?
— Да.
— По-моему, логичнее предположить, что это произошло, когда она перестала использовать в школе магию?
— Да, конечно, — согласилась Мину. — Но было не так.
Щеки Мину горели. Сзади слышалось шуршание ручки.
— У меня есть вопрос, — обратилась она к Александру. — Как будет проходить судебный процесс? Нам ничего не сообщили.
— Вам сообщат, когда придет срок, — ответил Александр.
Мину боится задавать следующий вопрос. Но они должны знать это, чтобы иметь возможность подготовиться.
— Разве Анне-Карин не положен адвокат? Мы ведь в судебных делах ничего не понимаем…
— В свое время вы получите всю необходимую информацию, — повторил Александр, его глаза потемнели.
Он налил себе стакан воды и опустошил его в несколько глотков. Затем снова посмотрел на Мину:
— Вы нашли убийцу? Знаете, кто действовал с благословения демонов?
— Нет.
— Насколько я понимаю, — сказал Александр, — нападения на вас прекратились так же внезапно, как начались, да?
— Да. Возможно, демоны отступились.
Александр скептически улыбнулся:
— Расскажи о своих магических силах.
Грудь Мину сдавило. Ей не хватало воздуха.
— Не знаю, есть ли у меня магические силы. Я их, по крайней мере, пока не заметила.
— Неужели?
— Да.
Александр холодно посмотрел на нее:
— Тогда вернемся к разговору об Анне-Карин. Расскажи, как она использовала магию. Рассказывай все, что знаешь, с самого начала.
Мину пробыла в усадьбе три часа, а казалось — целые сутки. В голове был сумбур. Мину не сомневалась: она наговорила лишнего, проболталась, все испортила, всем навредила.
Виктор, как и обещал, отдал ей мобильный после допроса. Мину сразу вспомнила эсэмэску Ванессы насчет железных опилок и пришла в ужас. Обычно Избранницы тут же удаляли полученные друг от друга сообщения, но в тот раз Мину не успела стереть письмо, и Виктор наверняка не преминул его прочитать.
Мину чертыхнулась про себя. К тому дню, когда Ванессу вызовут на допрос, нужно срочно придумать, зачем ей и Мину понадобились железные опилки.
Она перешла усыпанный гравием двор и двинулась по дороге в сторону шлюзов, уверенная в том, что Виктор наблюдает за ней в окно. Он предложил отвезти ее домой на машине, но после трех часов общения с представителями Совета Мину мечтала только об одном — расстаться с ними как можно быстрее. И желательно никогда больше не видеться. Отказ Мину, похоже, разочаровал Виктора, наверно, он рассчитывал на обратном пути продолжить свои психологические эксперименты.
Мину шла вдоль реки. Вода сверкала и переливалась в свете вечернего солнца. Мину, как загипнотизированная, не могла наглядеться на ее постоянно меняющийся узор.
По мере приближения к шлюзам шум воды усилился, Мину подняла голову и увидела Густава.
Она замедлила шаг. Остановилась.
Густав сидел на скамейке и читал. Он не видел Мину, и она еще могла пройти незамеченной.
Но внезапно ей стало ужасно обидно. По чудесному стечению обстоятельств они с Густавом стали друзьями, и вдруг рассорились по какой-то нелепой причине.
Мину очень скучала без Густава. Она отчетливо поняла это сейчас, увидев, как он один сидит там, где они летом гуляли вместе. Сейчас был самый подходящий момент попросить прощения.
