Мэттью Скелтон - Волшебная книга Эндимиона
Раскрыл и вздрогнул: ему бросилось в глаза слово «салманасар»! Правда, внимательнее присмотревшись, понял, что это совсем не «салманасар», а немного похожее на него слово «саламандра». И, конечно, тоже картинка — как и на странице про драконов: существо, напоминающее лягушку, только с очень длинным хвостом. И рядом — дерево с извивающимися, как змеи, ветвями, и на конце каждой ветки — змеиная голова с раскрытой пастью и торчащими из нее клыками.
Под рисунком был текст, тоже написанный по-старинному. Блейк дважды прочитал его, прежде чем уяснил, о чем речь.
Саламандра — удивительная тварь, она не боится огня, потому что гасит его своим телом и пожирает его. А шкура ее остается первородной, какой была. Однако берегитесь: это существо очень ядовито и наполняет своим ядом корни деревьев, которые передают его плодам, равно и ручьям, и сеют смерть среди людей…
Блейк не понял, зачем Джолион заложил именно эту страницу. Для чего ему знать все эти вещи про саламандру? В раздумье он перевернул в руках выпавший листок и увидел там текст, тоже удививший его. Это было отпечатанное приглашение.
От Джолиона ФоллаПриглашаем Вас на очередное заседание в честь 40-летней годовщины со дня создания нашего Книжного сообщества «Ex Libris»! Лекция: «Чей смертный грех?»
(Первые издания книг о «Запрещенных плодах)[8]
Выступает — сэр Джайлз Бентли, бывший Хранитель книг в Бодлианской библиотеке.
Место встречи: колледж Всех Святых Душ, пятница, 1 октября, 8.15 вечера.
Зачем нам приглашение? — снова не мог понять Блейк. Неужели профессор всерьез хочет, чтобы мы побывали на этой лекции? А что же иначе? Ведь не угощаться же вином и фруктами он нас зовет? А если он заложил этот листок только для того, чтобы я прочитал о саламандрах, то на кой мне эти хвостатые лягушки? Разве они помогут раскрыть тайну Эндимиона?..
Все эти вопросы вертелись в голове Блейка, когда он, встретив взгляд Дак, сидевшей на другом конце стола, помахал ей приглашением.
Подождав, пока миссис Ричардс опять углубится в свои занятия, Дак подбежала к нему и, прочитав пригласительный билет, радостно улыбнулась.
— Пойдем, да? — прошептала она. — Может, узнаем там что-нибудь интересное об Эндимионе. Только разрешит ли мама?..
Поладить с матерью оказалось не так трудно, как они думали, хотя миссис Уинтерс вернулась из библиотеки в неважном настроении: книги, которые ей нужны, были разобраны другими, тоже изучающими жизнь доктора Фауста, ей пришлось долго дожидаться своей очереди, но всех необходимых материалов она так и не получила.
— Кто мог подумать, что мой Фауст пользуется сейчас такой популярностью? — возмущалась она. — Кроме того, кто-то, чего доброго, предварит все мои открытия, если таковые будут. Значит, нужно торопиться и еще больше работать.
— Конечно, мама, — поддержала Дак. — И мы тебе не будем мешать. Мы как раз приглашены на лекцию. В восемь часов.
— На лекцию? Кто же ее читает?
— Сэр Бентли, — ответил за сестру Блейк. — О старых книгах. Мы говорили тебе вчера. Ты нам разрешила. А пригласил нас профессор Джолион.
— Не помню что-то. С чего это вы решили ходить на лекции этого человека? Да еще так поздно вечером. Да еще про старые книги.
— Мы не можем обидеть мистера Джолиона, — сказала Дак. — Он нас так просил.
— Сомневаюсь, что все было именно так, — проговорила мать, — но это не самое худшее из того, что вы можете придумать.
— Спасибо, мама! — поторопилась вставить Дак. — Ты лучшая из всех мам!
До похода на лекцию Дак и Блейк встретились у него в комнате. Он позвал ее, поскольку пришел к важному решению: во-первых, больше не скрывать от сестры, что у него в школьной сумке сидит еще одно чудо — красивый бумажный дракончик, который тоже умеет двигаться и менять форму, как бумажные листы или книги. Во-вторых, он решил поступать так, как призывал Эндимион: «Книга книгу найдет». А раз дракончик из той же бумаги, что и две книги, — значит, он тоже должен присоединиться к ним обеим, чтобы решать загадку… открывать тайну вместе с ними. Общими усилиями.
Обо всем этом Блейк коротко сообщил сестре, и она одобрила его решение.
С тяжелым сердцем принялся он осуществлять задуманное. Жалко было разрушать это почти живое существо. Но сказано — сделано, и вот он разворачивает один за другим хитро скрученные листки, и чудесный дракончик превращается в листы бумаги… Но какой бумаги! Белоснежной, мягкой, шелковистой! Живой!..
Он сложил наконец все эти листы в аккуратную пачку у себя на ладони, и, стараясь не скомкать, всунул их под переплет книги. Они с Дак замерли в ожидании, что же будет дальше.
А дальше было то, что и незадолго до этого: книга слегка затряслась, и невидимые нитки начали сшивать и переплетать ее заново. Но вот все окончилось: книга неподвижно лежала на столе.
Дрожащими от нетерпения руками Блейк раскрыл ее, перевернул несколько страниц. Все они были пустыми, за исключением той темной с белым пятном в правом верхнем углу и двумя загадочными и пугающими словами: «Я наблюдаю».
— Ничего? — разочарованно произнесла Дак. — Ты видишь что-нибудь?
Он уже раскрыл рот, чтобы ответить отрицательно, но вдруг на листе начали проявляться, как на фотоснимке, буквы, преображающиеся в слова и строчки. Восемь строчек. И опять совершенно невразумительных:
Пусть солнце прогонит Черную Тень —
Чтоб Книгу встретил ликующий день.
Чтение Книги можно начать,
Коль кровью ребенка поставить печать…
И эта же кровь — лишь капля одна —
Книгу от зла запереть должна…
Эндимион Спринг глядит на луну,
А вы глядите в души глубину!
Стихи он осмыслить до конца не мог, но два слова привлекли внимание, звенели в ушах кошмарным напевом: «Кровью ребенка… кровью ребенка…» Что это значит? Что хочет сказать Эндимион Спринг?
Что он, Блейк, должен умереть? И Дак тоже?.. Ему показалось: Эндимион вошел в комнату, наклонился над ним и шепчет прямо в ухо…
— Что с тобой? — услышал он тонкий голосок сестры. — Бледный какой, и уставился в одну точку. Что ты там видишь? Слова?
— Ничего, — соврал он. — Давай отдохнем. Нам скоро на лекцию…
Майнц, весна, 1453
Без всякого предупреждения дьявол появился неизвестно откуда на улице и начал отплясывать посреди мостовой какой-то безумный танец. Мы с Петером выбежали из дома посмотреть на него. Лукавый бесстыдно вертел хвостом и задирал всех, кто подходил поближе. Его окружили плотным кольцом дети, стали дразнить, но ему удалось выскочить из окружения, и он помчался в сторону собора под всеобщий свист и улюлюканье.
И почти сразу улицу запрудила толпа отвратительных существ — живых скелетов с густо побеленными лицами и черными обводами вокруг глаз, с нарисованными прямо на одежде ребрами.
Они шагали по улицам, стучали в двери и окна домов и звали живых присоединиться к ним, мертвецам.
— Выходите, выходите! — кричали они. — Время Суда пришло! Сегодня Судный день!
И жители Майнца, куда мы вернулись четыре дня назад из Франкфурта, покорно, словно овцы, выходили из своих домов и присоединялись к этой процессии, которая держала путь на кладбище за городскими стенами. Многие из них тоже были одеты в маскарадные костюмы — королей и королев, священников и судей. Некоторые звенели колокольчиками, прицепленными к одежде, изображая коров и быков, другие просто надрывались в крике или колотили палками по мискам и сковородкам, поднимая невообразимый шум. Тут же полураздетые гимнасты умудрялись выделывать прыжки и сальто, размахивая при этом разноцветными флажками. В общем, карнавал.
Но вот показались настоящие музыканты с трубами, дудками, виолами, лютнями и лирами в руках. Они заиграли, и постепенно в разных концах улицы и площади люди начали петь, подпевать и просто выкрикивать слова:
…Королева, царь, царица,
Римский Папа или рыцарь —
Все едины перед Богом,
Спросит Он вас всех о многом.
Врач, судья, торгаш, ворюга,
Люди из любого круга:
Богатей, бедняк босой —
К вам придет карга с косой!
Знай, неправедный народ:
Судный день для всех грядет!..
Песня из сотен глоток. Топот сотен ног.
Судный день начался.
…Ко мне приблизился герр Гутенберг, положил руку на плечо.
