Мэттью Скелтон - Волшебная книга Эндимиона
— Нет, — сказал он, когда до него дошло, что он обидел мать.
Та растерянно вгляделась в его лицо и спросила с плохо скрываемым беспокойством:
— Да или нет, Блейк? С отцом или со мной?
Он чувствовал, что почва уходит у него из-под ног. Как ответить на такой вопрос?
Стенные часы в передней отбивали секунды, ожидая его ответа. Но он не знал, что говорить, не понимал, как можно такое спрашивать. Неужели она хочет, чтобы он выбрал отца и уехал к нему?
— Я… я не знаю, — выдавил он наконец. — Хочу ответить «да»… И хочу ответить «нет»… С тобой или с ним?.. И с тобой, и с ним! — в отчаянии заключил он. — И чтобы вы с папой были вместе. Как раньше. И оба ходили на работу. А потом приходили домой… И чтобы все было, как прежде. А он зачем-то ушел с работы, сидит дома, и вы часто такие… как будто встали не с той ноги.
Мать с состраданием смотрела на него, и, когда наконец опять заговорила, голос у нее был другой — мягче и не такой напряженный.
— Ты так это воспринимаешь, Блейк?.. Наверное, мы должны были сказать вам…
И она сказала, что отец не бросал своей работы, а несколько месяцев назад его уволили — там все закрылось, и ей пришлось тянуть весь воз, а отец очень переживал, и искал, искал работу… Конечно, он подрабатывал, но это было совсем не то, что раньше…
— Только это не значит, — произнесла в заключение мать, и на ее лице появилась тень улыбки, — это не значит, что вы должны убегать неизвестно куда и ничего не сообщать. Мне без вас очень плохо. Очень…
Последние слова прозвучали так, словно их сказал обиженный и напуганный ребенок.
Блейк сам не знал, как он вдруг очутился рядом с матерью и обнял ее.
И он еще раз произнес, на этот раз совершенно честно и искренне:
— Извини нас, мама.
Глава 17
После этого все пошло заведенным порядком. Мать сказала, чтобы умылись, почистили зубы и приготовились к завтраку, а потом они все вместе выйдут из дома: ей сегодня нужно в Бодлианскую библиотеку, а они, как обычно, пойдут в библиотеку колледжа, к миссис Ричардс, где будут делать уроки и вести себя, как полагается приличным детям.
В ванной комнате Блейк внимательно рассмотрел себя в зеркале и лишний раз пришел к выводу, что никак не может понять: что в нем нашел Эндимион? Ничего героического или даже просто выдающегося в его облике и в помине нет: обыкновенный худощавый парень, ребра торчат, как брусочки на ксилофоне, глаза разные. То есть в том смысле, что могут менять цвет. Об этом ему папа говорил, а он выдумывать не будет. Вообще-то они бледно-голубые, но, если Блейк разозлится или обидится, то сразу темнеют — становятся такого цвета, как влажная галька. Это тоже папа сказал. Жаль, его здесь нет — они бы так поговорили обо всем, Блейк ничего бы от него не утаил.
В библиотеке, куда мать их привела, она выбрала для них комнату поближе к кабинету миссис Ричардс. Впрочем, миссис Ричардс была с утра очень занята: носилась по этажам, готовилась к нашествию членов Книжного сообщества, пожелавших ознакомиться с новыми поступлениями книг и условиями их хранения.
Время от времени она мимоходом заглядывала в комнату, где Блейк и его сестра должны были прилежно заниматься по своей школьной программе. И каждый раз Блейку казалось: она с подозрением смотрит именно на него, ожидая признания в том, что это он вторгался в библиотеку недавно ночью и был виновником порчи немалого количества книг.
Блейк сидел за столом, разложив то, что вынул из рюкзака и что должно было демонстрировать усердие в выполнении домашнего задания, но мысли его были далеко от всего этого. Правда, что-то он все-таки делал, так как мама пригрозила, что сегодня сама проверит его успехи. И он смертельно завидовал сестре, которая с беспечным видом листала какую-то книжку, потому что давно уже выполнила все свои задания. Неисправимая отличница! Когда только успевает?
Он сильнее прижал локти к столу и постарался сосредоточиться. Напрасная попытка! А виновата во всем Дак: нечего ей выстукивать на своем столе какую-то дурацкую мелодию пальцами! Читаешь — ну и читай! Зачем еще этот аккомпанемент?
— Иди погуляй! — скомандовал он ей не слишком ласково.
— И пойду, — миролюбиво ответила она.
Дак вышла из комнаты, а он с головой погрузился в очередное глупейшее задание из учебника: «Определите грамматические ошибки в предлагаемых фразах». Кому это нужно? Придумают тоже! Нарочно делают ошибки, а ты определяй! Он застонал и яростно принялся отыскивать их.
Минут через пять он поднял голову. Нет, невозможно! Кого могут интересовать неопределенная форма глагола или какое-то обособленное определение? Особенно когда вокруг столько полок с книгами, каждая из которых может скрывать немыслимую тайну! Невероятный секрет!
Он поднялся с места, подошел к одной из полок. Здесь были книги по истории — старые и новые, толстые и тонкие. Кажется, он их уже видел раньше, когда бывал в этой комнате, но сейчас, после всего происшедшего с ним, он смотрел на них другими глазами.
Одна из них — он бы не мог сказать, отчего именно — привлекла его внимание. Это был томик бледно-желтого цвета, перетянутый красной шелковой ленточкой как раз посередине, как ремешком. На переплете не было заглавия, и когда он открыл книгу, то увидел на первой странице слово «Бестиарий», напечатанное каким-то замысловатым шрифтом, буквы которого напоминали по форме морского конька — его изображение он видел в большом альбоме «Секреты природы», подаренном ему и Дак отцом.
Ему стало интересно. Он положил книгу на стол и принялся не торопясь переворачивать страницы. Немного смущал заголовок — он не знал, или не мог вспомнить, как он утешил самого себя, что означает это слово. Да и текст, а его было немало, напечатан тоже старинными, тоже похожими на морских коньков буквами, и это затрудняло чтение.
Однако он умудрился кое-что прочесть — это было краткое описание зверей и рыб, изображенных на картинках. Да и заголовок он уже вроде бы стал понимать: это же от слова «зверь».
Он дошел до раздела «Драконы» и задержался на нем. На первой же странице увидел изображение четырех деревьев, и в листве каждого пряталось по дракону. Они были окрашены в разные цвета, и не сразу, но он понял, что их окраска соответствует четырем временам года: зелень весны, яркое золото лета, багрянец осени, белизна зимы… И все вместе напоминали того дракона, который привиделся ему прошлой ночью во сне и которого он увидел потом на берегу реки, когда повстречался с Салманасаром.
Под этим рисунком тоже был текст, Блейк постарался прочесть его целиком и даже понять. Что не вполне удалось.
Лиственный дракон — это есть разительное существо, чья шкура заключает в себе две сущности: бессмертие и мудрость, кои стали недостижимы для человека после того, как дщерь Ева сорвала запретный плод с древа познания Добра и Зла. И тогда спал покров с глаз человека, и он увидел, что он наг и беззащитен, и увидел все четыре цвета времен года: зеленый, золотой, багряный, белый. Но коль скоро человек или дети его завидят когда-нибудь своими глазами подобное существо, сиречь дракона, в листве дерева, то возымеют они прежнюю силу и бессмертие, как у Бога, и обретут знательство Добра и Зла…
Что-то блеснуло в голове у Блейка, какой-то свет понимания проник в душу. Может, он обманывался, но если бы его спросили, что же он увидел при этом свете, он бы сказал, наверное, так: похожее на то, о чем здесь говорится, уже рассказывал нам профессор Джолион — про Фауста или Фуста, кто продал или собирался продать свою душу, чтобы заиметь силу, как у Бога. Дак вспомнила тогда про оперу, о которой я слыхом не слыхал. Наверное, нужно поделиться с ней — может, она что-то лучше поймет: у нее такое бывает…
Он напрочь забыл о том, что необходимо продолжать поиски грамматических ошибок в каких-то дурацких фразах, специально придуманных умными людьми, чтобы мучить школьников, и вышел в коридор. Сестры там не было. Он зашел в соседний зал, где размещались книги по философии, но они не интересовали Дак. Потом заглянул в географический отдел, где было полно всяких карт, атласов, однако и там Дак отсутствовала. А так хотелось с ней поговорить!
Но тут он столкнулся с миссис Ричардс.
— Куда это вы отправились, молодой человек? — с подозрением спросила она. — Уже утомились от занятий?
Он собрался что-то придумать в ответ, но к счастью, откуда ни возьмись появился кот Мефистофель, и это отвлекло миссис Ричардс.
— Тебе тоже нечего здесь прохаживаться! — заявила она коту. — Последнее время ты начал оставлять неблаговидные следы. Брысь отсюда!
