С. Гроув - Стеклянная карта
Голова, окутанная вуалью, согласно наклонилась.
– Тепло, – сказала женщина. – Почти горячо.
До сих пор Шадрак к шару не прикасался. Сейчас он не без робости тронул гладкую поверхность кончиками пальцев… Чужие воспоминания хлынули мощным потоком, такого он еще не испытывал. В ноздри ударил запах жимолости, в ушах зазвенели отголоски смеха; его бросили в цветущий куст, он пытался выпутаться и чувствовал, как листья мнутся в руках. Вот он поднялся, побежал через влажную лужайку – и, споткнувшись, плашмя рухнул в траву. Мокрые травинки защекотали лицо, он обонял близкий запах земли…
Это были чьи-то воспоминания детства.
Ахнув, Шадрак отнял руки от стекла и вновь уставился в туманную сферу.
– Удивительная работа! – Он покачал головой. В его голосе звучало неприкрытое восхищение. – Я прежде не сталкивался с такой остротой передачи звуков, запахов, зрительных восприятий! Должен признаться, меня снедает любопытство: как вам удалось запечатлеть столь яркие воспоминания?
Женщина наклонилась и пальцем в перчатке погладила стеклянный шар.
– Вы сами делали карты памяти, а значит обязаны понимать: как ни старайся, люди вам рассказывают не все. Каждый хоть что-нибудь да утаит. Воспоминания ведь, как ни крути, принадлежат им. Картологу достается лишь невнятное эхо…
Шадрак передернул плечами:
– Лучше уж смутные образы, чем вообще никаких. Все карты таковы. Они показывают лишь общую картину, служат проводниками к богатствам реального мира.
– Верно, но общая картина мне была не нужна. Мне требовались воспоминания во всей их полноте.
Он вновь попытался проникнуть взглядом сквозь густую вуаль.
– Это невозможно, – сказал он. И добавил с оттенком предостережения: – А кроме того, каждый обладает своими собственными воспоминаниями.
Женщина ответила не сразу. Снова потрогала сферу перчаткой. Помедлила, отодвинулась прочь и заговорила, словно не услышав последних слов Шадрака:
– Это перестало быть невозможным. Мне удался эксперимент.
– Что вы имеете в виду?
– Воспоминания такие яркие именно из-за своей абсолютной полноты. Они от начала и до конца заключены в песчинках.
Она словно описывала что-то невероятно красивое.
Шадрак почти с ужасом рассматривал сферу.
– А… что с человеком, которому они принадлежали? Тот мальчик… или мужчина, который помнил…
– У него больше нет этих воспоминаний.
– Так вы их похитили?
Женщина повела плечиком – мол, собеседник выразился неуклюже, но суть уловил.
– Поверить не могу, – сказал Шадрак. Некоторое время смотрел на безликую вуаль и наконец спросил: – Как вам удалось?
У женщины вырвался удовлетворенный вздох.
– Я так и знала, что вас это заинтересует. Когда-нибудь вы увидите весь процесс… Пока лишь скажу, что он включает погружение субъекта в песок, который затем и используется для изготовления сферы. Очень изящный метод… А результаты попросту восхитительны. Видите ли, шар, в который вы смотрите, не является картой. Она вон там, – указала она на созвездия, вращавшиеся под потолком. – Карта, которая привела меня к вам.
– Тогда прочтите ее мне, – ядовито проговорил Шадрак. – Ибо я никакой карты не наблюдаю, всего лишь коллекцию краденых воспоминаний.
– В самом деле? – Женщина будто бы слегка удивилась. – А вы присмотритесь. Видите, что происходит? Шары скользят, уплывают, неожиданно выдвигаются на передний план… И все они связаны. Кто-то с кем-то повстречался на улице. Один человек заметил другого в окне… Кто-то подобрал забытую книгу и еще кому-то ее передал. Вот некоему господину попался старый ящик, набитый стеклянными пластинами. Другой их продал на рынке, а кто-то купил и сделал из них горку. Потом появился некто и украл ее… Знакомо? Все это могло случиться еще до вас. Там, наверху, – подробный рассказ. Своего рода история. Карта, если хотите… И она-то привела меня к вам. Я забрала множество воспоминаний, чтобы разыскать Поисковую Лупу и вместе с ней – вас.
Некоторое время Шадрак просто не находил слов.
– В таком случае, – вымолвил он наконец, – вы зря потратили время.
– Нет, – спокойно ответила она. – Я очень многому научилась. Узнала гораздо больше, чем рассчитывала… Видите ли, людские воспоминания куда богаче, чем представляется их обладателям. Они отставляют в сторону то, что кажется им малозначительным, но вот эти образы попадаются на глаза опытному чтецу, и выясняется, что смысла в них полным-полно… – Она приподняла шар, слегка повернула и вновь поставила на стол перед Шадраком. – Последнее воспоминание оказалось ключевым. Прочтите его снова!
Поколебавшись, Шадрак коснулся пальцами сферы… и тут же вспомнил кабинет, загроможденный кучами книг. Накатил запах старой бумаги, пролился тусклый свет из окна… Шадрак мгновенно сообразил, кому все это принадлежало – и комната, и воспоминания.
Будто для того, чтобы развеять последнюю тень сомнения, память высветила гравированную табличку на раскрытой двери.
Картолог
Министр сношений с внешними эпохами
Рядом с табличкой возникло лицо – очень знакомое и странным образом искаженное. Шадрак узнал самого себя.
Он хотел отстраниться от шара и от заключенного в нем ужаса, но не мог. Ему вспомнился тот разговор, только теперь он воспринимал его через сознание Карлтона. Вот его друг здоровается с Шадраком Элли: «Проходи, присаживайся…» Шадрак сморщился. Понятно, к чему все идет. Он внезапно с пугающей ясностью осознал, почему эта женщина в вуали устроила его похищение.
Карлтон сказал:
– Сольбери уезжает в следующем месяце. Сначала он не хотел говорить, но я все-таки его расколол… – Он наклонился вперед и с торжеством похлопал Шадрака по колену. – Воображает, будто наконец-то нащупал внятные указания на то, где может находиться Карта Всех Карт!
Шадрак нахмурился и проворчал:
– За призраками гоняется…
– И ты туда же! – возмутился Карлтон. – Ты, один из немногих, умеющих читать и составлять водные карты!
– Кривотолки, – сказал Шадрак. – Досужие вымыслы.
– Вымыслы? Да как у тебя язык поворачивается? Я-то думал, ты с ним поехать захочешь! – обиженно проговорил Карлтон. – Как-то на тебя непохоже – ты упускаешь шанс сделать великое открытие! Найти живую карту всего мира, содержащую каждое мгновение прошлого, настоящего, будущего, способную показать момент Разделения…
– Никакого открытия не будет.
Карлтон помолчал, разглядывая напряженное и замкнутое лицо друга.
– А как ты мог бы помочь! В особенности, – протянул он с ноткой коварства, – если у тебя есть Многоязычная Поисковая Лупа…
– Где ты о ней услышал? – Шадрак метнул в него острый взгляд.
– Так это правда! Она у тебя! – обрадовался Карлтон и добавил: – Все бы отдал, лишь бы взглянуть…
– Да, она у меня, – буркнул Шадрак и отвернулся. – И поверь, работа с нею ни малейшего удовольствия не доставляет…
Карлтон перешел на шепот:
– Но ты мог бы использовать ее для поисков Карты Всех Карт! Ты оказал бы колоссальную услугу своей стране, друг мой!
– Я сказал – нет. И обсуждать больше ничего не хочу.
– Да ладно тебе, Шадрак, не сердись, – примирительным тоном сказал Карлтон. – Откуда я мог знать, что у тебя это больное место!
Шадрак отдернул пальцы от шара, словно обжегшись. Память рисовала ему образ Карлтона на больничной койке, беспомощного, умалишенного… Пустая оболочка, оставшаяся от умного и деятельного человека.
– Что вы с ним сделали? – вырвалось у него. – Это вы оставили его… в таком состоянии?
– Его воспоминания будут храниться в моей сокровищнице, – ответила женщина. Похоже, она улыбалась. – Вечно. Потому что они помогли мне найти вас.
– Вы напрасно его уничтожили. – Голос Шадрака звенел ледяной яростью. – Если вы охотитесь за Картой Всех Карт, знайте: вы только зря тратите время.
Вуаль слегка шевельнулась.
– Какой накал страсти вместо простого отказа, – проговорила она. – Просто диву даюсь… А вы, похоже, верите, что Карта действительно существует! Вы же слышать спокойно не можете, как о ней кто-либо упоминает. Смахивает на старую рану, так до конца и не зажившую… Подумать только, – легкомысленным тоном продолжала она, – какое знание хранится в этом хрупком панцире из кожи и костей!
И она приложила пальцы ко лбу пленника.
– Зря стараетесь! – сердито повторил Шадрак, сбрасывая ее руку.
Понимание, что эта женщина запросто может превратить его в подобие несчастного Карлтона – безнадежно опустошенного, уничтоженного, – потрясло его до глубины души. Шадраку потребовалось усилие, чтобы сдержать ярость.
