Марианна Цветкова - Бяка Ада и Тридесятое царство
Водяной присел на край ямы, где сидела Верховная, свесил ноги и начал болтать ими у нее над головой. Верховная с ненавистью смотрела на эти ноги, покрытые блестящей чешуей, с длинными темно-зелеными ногтями. Дотянуться до них она не могла.
— А зачем тебе Тридесятое царство? — весело спросил Водяной. — Если честно, я и сам ищу этот ключ уже лет пятьсот, но мне и в голову не приходило, что он у Лешего. Расскажи-ка мне про царство. Есть ли там вода? А сокровища? Я знаю, как ты падка на драгоценные камни…
— Я ничего тебе не скажу! — Верховная подпрыгнула и схватила его за ногу, но Водяной вырвался с такой силой, что Верховная отлетела в угол ямы и скорчилась там, испуганно глядя на него.
— Так вот, моя милая, ты можешь сидеть здесь хоть всю жизнь, и никто тебя не найдет. Рыбы не проболтаютя. Когда там истекает срок твоего заклятия? Думаю, через часок-другой, — ответил он сам себе. — А как только колдовство утратит силу, ты не сможешь больше дышать под водой и захлебнешься, как жалкий человечишка!
Водяной самодовольно улыбнулся.
— Как ты можешь быть таким жестоким? — завопила Верховная. — Мы же знакомы тысячу лет!
— Это ничего не значит. Просто с тех пор, как мы познакомились, прошла тысяча лет. Вот и все, — Водяной хихикнул.
Верховная насупилась — опять неудача! Обмануть Водяного не удалось, разжалобить — тоже. Все пошло наперекосяк, совсем не так, как она планировала. "Видимо, придется рассказать ему все, — с горечью подумала царица бяк.
— Ну хорошо, слушай, — начала она неохотно. — В Тридесятом царстве спрятаны несметные сокровища: золотые монеты всех времен и народов, драгоценные металлы и камни, статуи и картины — все, что душе угодно. Там есть и реки, и моря, и озера. Но только один Леший знает, где находится Царство. У него все карты и ключ. Теперь ты понимаешь, что должен помочь мне?
— Вот так-то лучше, моя милая. Надо было с самого начала сказать правду. Значит, теперь работаем вместе. Одна треть сокровищ — твоя. Я сегодня добрый.
— Половина! — заревела Верховная.
— Хорошо, половина, — легко согласился Водяной, а про себя подумал: "Да она от меня и трети не получит".
— Договорились, — прохрипела Верховная. — Ты хороший друг, моя опора в старости. — Чтобы выдавить эти слова, Верховной потребовались немалые усилия воли, но она совладала с собой. "Ничего тебе не дам, лягушка", — мысленно поклялась она.
Водяной просто светился от счастья. Он снова нажал на сапфировый глаз в стене, и панель с Верховной поднялась на прежнее место.
— Мы всегда отлично ладили, правда, сестрица? — Водяной хитро улыбнулся. — Итак, теперь мы партнеры? — Он протянул Верховной чешуйчатую руку. Верховная недоверчиво сунула свою руку в его ладонь, а тот поднес ее к бородавчатому лицу и поцеловал. У Верховной вдруг стало так мерзко на душе, что захотелось кричать во весь голос.
— Папочка, папулечка! — За дверью зазвенели девичьи голоса, и в комнату, смеясь и визжа, ворвались русалки. Водяной уселся в свое любимое кресло, на его лице играла улыбка. Русалки расселись на подлокотниках.
— Ну что, девочки, хотите получить по новому жемчужному ожерелью?
— Хотим, хотим!
— Тогда помогите мне справиться со злым дядькой Лешим. Для этого надо всего лишь петь песенки. Вы же так любите петь, все в папочку, — хихикал Водяной. — А уж папулечка вас отблагодарит.
В руке Водяного появился золотой гребень, и он начал расчесывать русалкам роскошные светлые волосы.
— А какой план у тебя и твоих существ, Верховная? — спросил Водяной.
Глава 17. Рохли
"А какой план у тебя и твоих существ, Верховная? " — долетало до Ады. Она отчетливо разбирала слова, но голоса звучали приглушенно, в ушах звенело. "Интересно, открывают они рты, или нет?" — думала бяка, но Водяной и Верховная находились за несколько метров от нее, и сквозь толщу воды понять это было сложно. "Это будет наш с тобой секрет", — хихикал Водяной.
Ада навострила уши, но вдруг почувствовала, что кто-то ущипнул ее за хвост. Отмахунвшись, она продолжала прислушиваться. Но тут ее хвост дернулся так сильно, что бяка подпрыгнула.
— Эй, кому там делать нечего?! — Ада резко обернулась и замерла от ужаса. Перед ней покачивались две огромных рыбы, а третья, поменьше, терзала кисточку на ее хвосте, как щенок терзает тапочку. "Наверно, это семейство рыб — Рыба, Рыб и Рыбенок", — подумала Ада. У рыб были страшные, острые клыки, а на мордах застыло равнодушие. Рыбенок же резвился вовсю, зная, что родители не дадут его в обиду.
Ада выдернула свой хвост из острых зубов Рыбенка, тот отлетел в сторону и ударился о стену замка. В следующий момент оба чудовища ринулись в атаку: Рыба вцепилась зубами в шерсть на лапе бяки, а Рыб прокусил колдомаску. В дыру хлынула вода, и бяка сразу почувствовала себя плохо. Захлебываясь, она побежала назад, к берегу. Ноги вязли, проваливались в песок, а действие колдомаски заканчивалось. Бяка вдруг вспомнила, что совсем не умеет плавать. Но когда семейство рыб поспешило вдогонку, в Аде вдруг проснулись новые, неведомые силы, открылось второе дыхание.
— Ех-хо! Не отставайте! Кильки в томате! Шпроты! Сардины в собственном соку! Сельдь в масле! — кричала Ада. Консервные банки с такими названиями существа часто находили в лесу.
Рыбы гнались за ней до самого берега, водоросли как живые хватали за руки и ноги, но все-таки Аде удалось спастись. Даже выбравшись на берег, она продолжала бежать, точно за ней кто-то гнался. Она и не заметила, как очутилась в лесу, а потом пулей выскочила на огромную цветочную поляну. Тут бяка остановилась в замешательстве: посреди поляны на гладком сером камне сидели Вилли с Мишелем и о чем-то мирно беседовали. Сверкающий на солнце цилиндр придавал Мишелю еще более щегольской вид.
Чуть поодаль рохли жевали траву.
— Ух, Ада! — радостно закричал Вилли. — Почему ты такая мокрая? А где твоя колдо-маска?
Тут только бяка заметила, что маски на ней больше нет, только одна тесемка болтается на ухе. Наверно, маской сейчас закусывает рыбье семейство. Или она слетела и в лесу, зацепившись за ветки.
— Что вы здесь делаете? — удивилась Ада.
Это были ее первые слова на суше — из носа полилась вода.
— Ух, да что случилось, что ты там булькаешь? Почему у тебя шерсть вся мокрая, ты что, купалась?
— Купалась. А ты, Вилли, почему не на заплывах?
— Там скучища, — пропищал Мишель.
— А тебя не спрашивают, — огрызнулась Ада.
— Ух, заплывы уже кончились. Мымра всех опередила. Вот тебе и гора неповоротливая.
— Значит, у нее теперь оберег?
— Да…
— Но что же теперь будет с нами? — Ада нервно закрутила хвостом.
— Вилли ничего не мог поделать, — снова вмешался Мишель. — Ухарей и бяк вообще не допустили до соревнований.
— Это еще почему? — насторожилась Ада.
— Ух, не знаю, — сказал Вилли. — Старый Пень сказал, что это будто бы из-за того, что ухари и бяки плохо плавают. Он еще бубнил что-то про безопасность на водах и спасение утопающих, но я ему не поверил. У него был очень зловещий вид, и он все время смотрел в мою сторону. Мне показалось, что Старый Пень высматривает тебя. А потом он долго шушукался о чем-то со злыднями. Мне все это страшно не понравилось.
— Действительно странно, — вставил Мишель. — Такого еще не бывало, чтобы до соревнований не допускали кого-нибудь из существ. Это возмутительно!
— Ух, бяки страшно обиделись, кричали, что будут жаловаться. Но все равно никто из них не собирался участвовать, они ведь и вправду не плавают.
— А ухарям было все равно. Они спокойные, сдержанные и миролюбивые существа, — подхватил Мишель.
— Без тебя знаю, — буркнула Ада. Она вдруг заметила, что кисточка на ее хвосте, обгрызенная Рыбеноком, имеет жалкий вид. Ада спрятала хвост за спину — у нее не было никакого желания рассказывать этому задавале Мишелю о своих неприятностях.
Мышонок словно прочитал ее мысли.
— Ладно, не хочешь при мне говорить и не надо, — сказал он.
— Ты что, мысли мои читаешь?
— Угадала. Я же волшебник.
— Ты — волшебник?! И в чем же твое волшебство?
— Ну… Я могу появляться там, где захочу и когда захочу. Вот, например, я появился в пещере, когда стал тебе нужен.
— Подумаешь, волшебство! Много вас таких серых бегает по пещерам, и не сосчитать.
— Но я же от самого Лешего переместился, перенесся через озеро, — обиженно пискнул мышонок.
— А чем докажешь? Все вы, мыши, обманщики.
— Ну, это уж слишком! — возмутился Мишель.
— Покажи мне настоящее волшебство, тогда поверю. Вот Верховная — настоящая колдунья, она владеет волшебством превращений. Однажды она на моих глазах превратила буку в рохлю, представляешь? А ты, небось, жалкий самозванец.
Бяка улыбалась: ей нравилось дразнить хвастливого мышонка.
