Невероятные создания - Ранделл Кэтрин

– Берсеркам манеры ни к чему.

– Я знаю о берсерках все, спасибо. – Хозяйка выплеснула остатки вина, поставила на стол новый стакан, тарелку с сыром и банку с чем-то маринованным. – Только вот Бессмертье, которое ты должен защищать, уже лет сто как никто не видел, так что ты, уважаемый, в моих глазах всего лишь безработный пьяница-переросток. Теперь ты еще и безработный пьяница-переросток, которому лучше найти деньги, чтобы заплатить за мой стакан.

Канко принюхался к тарелке. Кристофер взял кусочек сыра и разломил его пополам. Одну часть он отдал крохотной лисичке, а вторую съел сам. Закуска оказалась твердой, соленой и вкусной.

– Эй! Не смей все скармливать канко, – сказала Мэл. – Я голодная, и Гелифен тоже.

– Там еще много, – отмахнулся Кристофер. – А грифону вообще сыр можно?

– Можно, если захочет, – ответила девочка.

Гелифен, конечно, захотел. Он залез на стол и жадно слопал половину, пока Мэл пыталась размять уставшее, не желающее двигаться тело и дотянуться до тарелки. Но когда она справилась, Гелифену пришлось остановиться, хоть он и сопротивлялся. В итоге Мэл съела больше всех и так выразительно подняла бровь, глядя на Кристофера, что тот не решился возражать.

– Ну, что дальше? – спросил Найтхэнд. – Раз уж я спас вас от тюрьмы, что собираетесь делать?

– Мы не сдадимся, – решительно заявила Мэл. – Надо идти дальше. Найти того, кто понимает, что здесь творится.

– Еще есть сфинксы, – подсказала Ириан.

Мэл нахмурилась.

– Моя бабушка говорит… то есть говорила, – девочка остановилась и несколько раз еле слышно прошептала: «Говорила, говорила, говорила», после чего продолжила: – Она говорила, что их невозможно найти.

– Вполне возможно, – ответила Ириан. – Только путь по морю может оказаться опасным, а после предстоит еще и забраться на гору. Они защищают себя.

– А еще, – вмешался Найтхэнд, снова осушив стакан и заглянув в горлышко пустой бутылки, – они жрут гостей.

– Крайне редко, – возразила Ириан. – Не стоит преувеличивать, мистер Найтхэнд.

– Насколько редко? – спросила Мэл.

– Один раз из ста, – пожала плечами Ириан.

– Если бы книга сжирала каждого сотого своего читателя, люди явно стали бы читать меньше, – заметил Найтхэнд. – Именно поэтому многие предпочитают держаться от сфинксов подальше.

– Сфинксы не нападают на людей при первой же возможности, – усмехнулась Ириан. – Они не такие. Им несвойственно импульсивное поведение, поэтому они и загадывают сперва загадки. Это древние благородные создания, придерживающиеся правил и исполняющие ритуалы, понять которые нам не под силу. Если кто-то и знает, что случилось с гримуром, то это сфинксы. Может, еще драконы в курсе, но они далеки от науки.

– Мы можем отправиться туда? – спросил Кристофер. – К сфинксам?

– Мне надо доставить сотню ящиков с огненным вином на восточный берег и жемчуг – на Арк, – рыгнув, ответил Найтхэнд.

– Вино и жемчуг не испортятся… – неуверенно произнес мальчик.

– Нет уж. Мне нельзя держать их на борту слишком долго. Того гляди заявятся законники с бумагами.

– Но раз вы торговец, – проговорила Мэл, – почему хозяйка называет вас безработным?

Прежде чем моряк успел ответить, Гелифена стошнило сыром прямо ему на ботинки.

– Ради Бессмертья! Вот почему я не люблю детей. Они либо блюют, либо задают глупые вопросы!

– Так что хозяйка имела в виду, когда… – начала было Мэл, но Найтхэнд взглянул на нее, насупив брови, и она сразу замолчала.

– Полагаю, она имела в виду, – мягко произнесла Ириан, пригубив вино, – что исторически работой берсерков считалась охрана Бессмертья. А вот все остальное – мореходство, кораблестроение и даже служба в войсках – не считается их истинным призванием.

Найтхэнд хмыкнул и подал знак принести еще бутылку вина.

– Вы уверены? – спросила Ириан. – Не лучше ли проявить сдержанность?

– Зачем? Мир становится куда лучше, когда я напиваюсь. Уж точно расстраивает меня меньше.

Мэл постаралась вернуть беседу в нужное русло.

– Кристофер ничего не знает о Бессмертье, – сказала она. – Ириан, вы же ученый, да? Расскажите ему об этом.

Женщина кивнула.

– Бессмертье – это душа, появившаяся из первого яблока, что выросло на самом первом дереве этого мира. Оно называется Гримурным Древом. Именно от него произошла вся магия. Из яблока душа перешла в рыбу. Когда рыба умерла, душа переродилась в ястреба, затем – в воробья, волка, тысячу других существ и, наконец, в человека – в женщину.

– И после каждой смерти, – подхватила Мэл, – Бессмертье рождается заново. Оно может появиться в семье крестьянина, политика, принца, козопаса, воина. Это бессмертная душа, находящаяся в теле человека.

– Именно так, – подтвердила Ириан. – Бессмертье существует с того дня, когда жизнь только появилась на Земле, и оно будет существовать до самого ее конца, а может, и дольше. И Бессмертье ничего не забывает.

– А берсерки всегда охраняли Бессмертье, – сказал Найтхэнд. – И я – один из последних живых берсерков.

Хозяйка поставила на стол новую бутылку.

– То есть сначала было… яблоко? – спросил Кристофер.

– Слушай, не я это придумал, – поморщился Найтхэнд. – Уже целую вечность считается именно так.

– Настоящее яблоко? – уточнил Кристофер. – Или это какая-то метафора?

– Настоящее, – отрезала Мэл.

– Бессмертье помнит все, что видело, оно – живая память и живое знание, – сказала Ирэн. – Оно видело все, что происходило на Земле, а значит, может предсказать катастрофу до того, как она случится, предотвратить любую ошибку. Оно помнит, что делалось для спасения всего живого и что – для его уничтожения. Оно может давать советы правителям и ученым.

– А еще, – Найтхэнд поднес ко рту бутылку и отхлебнул прямо из горлышка, – оно знает нас. Оно оберегает нас. Бессмертье знает то, что мы давным-давно забыли и даже и не думали вспоминать. Люди в Иноземье, то есть в твоем мире, тоже знали о Бессмертье. Один старый поэт, Джон Донн [6], писал о нем. Да и в древних песнях о нем поется. Все это правда, мальчик.

Только вот Кристоферу показалось, что все это крайне неправдоподобно. Яблоко, волк, птица, и все это – бессмертная душа.

– Но если ты – защитник Бессмертья, почему не оберегаешь его сейчас?

Найтхэнд не выглядел как человек, который наконец-то мог отправиться в отпуск.

– Потому что Бессмертье исчезло, – мрачно произнес берсерк. – Его не видели вот уже сто лет. Это произошло, когда мой прапра…

Вдруг каждый дюйм его массивного тела напрягся. Найтхэнд проследил за тем, куда уставился канко. Зверек, встав на задние лапки, глядел на вход в паб. Шерсть на загривке крохотной лисицы вздыбилась. Видимо, в этом и заключалась удача, которую приносил канко: зверек обращал на что-то внимание в крайне удачное время.

Абсолютно трезвым голосом моряк скомандовал:

– Мэл, Кристофер, Ириан. Сзади есть выход на боковую улицу. Пошли. Немедленно.

– Почему?

– Вы упоминали мужчину со светлыми волосами и следом от укуса на подбородке?

Кристофер почувствовал, как его сердце ушло в пятки.

За окном промелькнула тень. Кто-то явно хотел войти в паб.

– Адам Кэвил. Убийца. Он уже за дверью.

Огонь в небе

Найтхэнд высыпал на стол монеты, после чего компания тут же кинулась прочь, оставив после себя винные лужицы и несколько перьев грифона. Они выскочили через заднюю дверь на улицу, и Найтхэнд быстро огляделся.

– На судно. Скорей.

– Но почему мы убегаем? – спросила Мэл. – Вы же можете убить его гримурным кинжалом!

– Я и голыми руками могу его убить. – Мужчина вел их по переулку под навесами из рифленого железа прямо к причалу. – Только вот нельзя это делать в городе, при дюжине свидетелей и без повода. Я попаду прямиком в тюрьму, а вы – в сиротский приют. И что помешает тому, кто его нанял, сразу нанять кого-то еще? Нет, просто убить – не выход.