Невероятные создания - Ранделл Кэтрин

– В феврале прошлого года, когда разразился шторм, он оседлал морскую корову и переплыл пролив Семпера, только чтобы спасти жеребенка единорога, которого унесло в море, – сказал Уоррен. – Звучит благородно, конечно; вот только он был пьян и покинул судно, которым должен был управлять, без предупреждения. Так что мы сели на мель, а владельцы товара потеряли не меньше тысячи золотых монет.

Найтхэнд оскалился и махнул рукой в сторону сложенных ящиков, которые тут же с грохотом рассыпались по палубе.

– Надо было дать жеребенку утонуть?

Рэтвин фыркнула и вернулась на наблюдательный пост, расположенный в середине мачты.

– Еще немного на восток, и мы войдем в бухту Рыболовного Крюка! – крикнула она сверху.

Ее зрение было намного острее, чем у обычного человека: Кристофер мог разглядеть лишь зеленое пятно на фоне сияющей голубизны моря.

– Это один из самых красивых островов, – сообщила Ириан Мэл и Кристоферу. – Там водится редкий вид морских ежей, который не встречается больше нигде на Архипелаге. Их шипы достигают фута в длину и становятся красными, если поблизости оказывается хищник. – Взгляд женщины постепенно теплел. – Но что действительно восхищает, так это экскременты, которые эти ежи производят. От них исходит запах кошачьей мочи, и некоторые кентавры используют этих ежей для изготовления зелий по старинным рецептам. Их химический состав говорит о том, что… – Увидев лицо Мэл, Ириан осеклась и рассмеялась. – Простите меня. Иногда я забываю, что разговоры о ежах не так уж и увлекательны.

Найтхэнд наблюдал за ней с другого конца судна. Он явно не имел ничего против разговоров о ежах.

Судно неслось по волнам, и Кристофер перебрался на другую сторону палубы, чтобы лучше разглядеть остров. Мимо прошел Уоррен с мотком веревки в руке.

– Славные люди здесь, – сказал он. – Знаешь, как говорят: «Светлые воды – светлые души».

Кристофер повернулся к нему, надеясь услышать больше.

– Расскажите еще что-нибудь.

Уоррена удивило его любопытство.

– Ну… На Драконьих островах тоже живут интересные люди. Они растут в окружении огня и хаоса. Дети там не ходят в школу, а некоторые делят пещеры с драконами, пока не достигнут совершеннолетия. На севере народ более суровый и выносливый, а на западе и воды ласковые, и речь людей плавная. Но мне пора. Причалим через минуту или две.

Теперь они подошли достаточно близко, чтобы рассмотреть порт. У самой воды стояло несколько квадратных каменных зданий с провалившимися крышами. Они почернели от сажи. Козы – их здесь было немного – паслись на сгоревшей траве. Их коричневые шкуры стали серыми от угольной пыли. Не было слышно ничего: ни музыки, ни детских криков.

Сначала они не поняли, что здесь произошло. Первой опомнилась Мэл.

– Быстрее! – закричала она. – Разворачиваемся! Он сейчас вернется!

– Кто вернется? – спросил Уоррен.

Над головой раздался грохот. У Кристофера отвисла челюсть.

– Вниз! Вы, двое! Спускайтесь в каюту! – крикнул Найтхэнд, поднимая парус.

Ириан с усилием поворачивала румпель, ее сильные руки напряглись.

Кристофер пригнулся, но так и не смог отвести взгляд от неба, по которому скользило огромное существо, лениво взмахивая крыльями. Его туловище было черного цвета, а нижняя часть крыльев отливала алым. Существо, как и описывалось в «Бестиарии», было размером с готический собор.

– Не смотри ему в глаза, Кристофер! – крикнула Мэл и толкнула мальчика так, что тот упал.

– Но я должен его увидеть! – ответил Кристофер и пополз вдоль борта так, чтобы оказаться ближе к острову. Из-за края судна виднелись только его макушка и глаза.

Мэл сначала не решалась, но потом все-таки поползла за ним.

Они смотрели, как дракон проносится над стадом, вытянув перед собой лапы. Козы кинулись врассыпную, дико блея, а дракон опускался все ниже и ниже, пока наконец не схватил одну.

Ловким движением дракон подбросил добычу в воздух, дыхнул на нее пламенем, подхватил на лету зубами и сожрал целиком, пока она еще горела.

Ириан сказала:

– Насколько я знаю, драконы не улетают так далеко от логова.

– Да, – кивнул Найтхэнд. – Но, похоже, нам предстоит еще много удивительных открытий.

Починка

Кристофер отправился на поиски Мэл. Она сидела на носу судна, низко пригнувшись, чтобы высокие борта защитили ее от ветра. На коленях у нее лежало какое-то тряпье, но, подойдя ближе, мальчик понял, что это плащ.

– Что делаешь? – спросил он.

– Шью, конечно. Что, не похоже?

Появление дракона выбило Мэл из колеи, и даже сейчас она дрожала от ужаса. Судя по ее выражению лица, указывать на это явно не стоило.

Руки девочки были маленькими, так что ей едва хватало сил, чтобы протолкнуть иглу сквозь толстое сукно. На кончиках ее пальцев пестрели оставленные иглой кровавые точки.

– Даже не знаю, – улыбнулся Кристофер. – Со стороны выглядит так, будто ты хочешь по капле сдать кровь.

– А сам-то ты шить умеешь?

– Не пробовал раньше. По идее это как вонзить во что-то острие, но с большей точностью, да?

– Ну так попробуй – узнаешь. – Мэл протянула ему плащ, вздернув подбородок.

Кристофер вдел нитку в иголку – с трудом из-за качки лодки – и начал зашивать прореху в плаще крупными стежками. Мэл, наклонившись и тяжело дыша, наблюдала за его действиями.

– Сведи края плотнее, – сказала она. – Еще плотнее. Чтобы ветер не просачивался в дырку. – Она озабоченно наморщила лоб. – Даже не знаю, смогу ли еще его использовать.

– Конечно сможешь. Только если не отправишься куда-нибудь, где можно замерзнуть даже в плаще.

– Этот плащ не спасет от холода. Он нужен для полета.

– Полета?! – Кристофера охватило волнение. – Какого еще полета?

– Покажу, когда зашьешь дыру. Человек, который подарил мне плащ, велел не распарывать подол, чтобы он не стал слишком длинным, иначе я взлечу чересчур высоко и умру. Жаль, что он не успел рассказать больше. Не понравился моей бабушке Леонор – может, с лицом у него что-то не то было, или пах не так, или еще что… В общем, она его выгнала.

– Что за человек?

– Вроде как мореплаватель… Это случилось, когда я родилась. Он же стал моим нарекателем. Ну, дал мне имя, понимаешь?

Кристофер покачал головой.

– Как тогда у вас выбирают имена детям? – озадачилась Мэл.

– Родители дают то, что больше нравится. Это может быть семейное имя, которое носил родственник – дедушка или бабушка. Желательно, чтобы оно принадлежало человеку, прожившему достойную жизнь.

Кристофера назвали в честь прадеда из Шотландии – крайне эксцентричного, согласно семейным преданиям, старика, проводившего все свободное время на вершине холма. Прадеда, который, как теперь понял Кристофер, был стражем.

Мэл скептически приподняла бровь – такой способ дать ребенку имя явно пришелся ей не по душе:

– На Архипелаге нарекатель впадает в транс и дает ребенку имя. Это старинный обычай, но постепенно он уходит в прошлое. В наши дни нарекатели чаще всего жулики. Стоит сунуть им немного серебра, и они скажут все, что захочешь. Но мой нарекатель был настоящим провидцем. Бабушка сказала, что сразу это поняла, потому что он выглядел очень бедным.

– Мэл – это полное имя? Или сокращение от… ну, не знаю… Мэллори? Мелинда?

Она рассмеялась:

– А что, есть такое имя – Мэллори? Мэл – сокращение от Малум. Бабушка говорила, что это пророческое имя, которое означает «беда». Я всегда готова угодить в лапы опасности. – Девочка усмехнулась. – Это на латыни. Большинство имен здесь обязательно что-то значат на каком-нибудь древнем языке: на латыни, древненорвежском, древнеарабском, языке кентавров… Древнемантикорском, если родители обратятся к особенно заносчивому нарекателю.