Невероятные создания - Ранделл Кэтрин

Он вывел их на извилистую узкую улочку и наконец заметил Ириан:

– А это еще кто в башмаках как у библиотекарши?

– Я океанолог, – сказала Ириан.

Голос женщины был тихий, но к ней почему-то хотелось прислушаться. Найтхэнд даже моргнул, когда она заговорила.

– И почему они тебя арестовали?

Она быстро объяснила, и моряк хмыкнул.

– А я сразу сказал детишкам, что Сенат не поможет. Идите быстрее и смотрите в оба: если убийца видел, как вы прыгнули на мою лодку, он наверняка уже знает, где она пришвартована.

На лице Мэл промелькнул страх.

– Но откуда он мог узнать это?

– Из отчетов береговой охраны. Оказалось, что нужно зарегистрироваться по прибытии в порт. Я пытался избежать этого, но тогда пришлось бы поднять еще больше шума, а я и так не в настроении.

– В самом деле? – удивилась Ириан. – Когда я последний раз была здесь, частные лодки никто не регистрировал.

– Новый указ. Слишком много нападений в море, вот они и решили вести более тщательный учет. – Найтхэнд оглянулся и повел их по темной боковой улочке, мощенной булыжником. – Морские чудовища нападают на корабли. Гаргульи, а кое-где и бриджи.

Увидев удивленное лицо Кристофера, моряк объяснил:

– Это чудища, похожие на акул. Они тащат корабли на самое дно. Раньше бриджи редко попадались, один или два за год, а теперь их стало в разы больше. Нам сюда.

Ириан быстро шагала рядом с Кристофером. На плече у нее висел мешок, явно тяжелый, но, несмотря на это, она передвигалась легко. У нее были очень темные глаза, и только в карих радужках поблескивали серебристые искорки.

– Что собираетесь делать? – спросил мальчик.

– Хороший вопрос, – отозвалась она. – Если бы мне удалось убедить Сенат, я бы отправилась на исследовательский пост вечерним паромом. Теперь даже и не знаю, что делать. Что толку от анализов и наблюдений, если меня никто не слушает?

Найтхэнд повернулся и взглянул на нее.

– Эти ботинки, – произнес он без малейшего намека на издевку. – Объясни, чего ты их носишь? Пари проиграла?

Ириан рассмеялась. Кристофер не мог понять, обиделась она или нет. Но даже если и так, ей отлично удалось это скрыть.

– Дома я обычно хожу босиком, – ответила женщина. – А эти ботинки довольно удобные и недорогие. Еще они не привлекают лишнего внимания, что мне в них особенно нравится.

– Почему?

– Легче думается, когда никто на меня не смотрит. А свободой для размышлений я особенно дорожу.

Чем дальше Найтхэнд уводил их, тем у́же и мрачнее становились улицы. Наконец моряк толкнул дверь в стене.

– Сюда, детишки. И ты тоже, – обратился он к Ириан. – «Хвост наяды», моя любимая дыра.

Кристофер понял, что дыра – это что-то вроде паба в его родном мире. Внутри оказалось вполне уютно: стены были обшиты деревянными панелями, а свет горел не слишком ярко. Почти все столики были заняты любителями выпить, в основном рыбаками – и мужчинами, и женщинами. За пианино сидел какой-то человек и, не глядя на клавиши, негромко наигрывал какую-то мелодию. Вместо нот перед ним лежала раскрытая книга. Время от времени музыкант смачивал палец слюной и переворачивал страницу.

Найтхэнд жестом подозвал хозяйку, которая приветливо ему кивнула.

– Как обычно, Фелия, будь лапочкой.

В глубине зала был свободный столик, и, пока они шли к нему, люди оборачивались и провожали их взглядами. Кристофер услышал шепот: «Это что, грифон?» – и Мэл обеспокоенно сжала лапу Гелифена, пока сам грифон даже и не думал высовывать мордочку из-под ее подмышки.

Когда они уселись, к ним подбежало маленькое существо – размером с мышь, но похожее скорее на лису. У него была гладкая рыже-коричневая шерсть и длинный раздвоенный хвост. Зверек нырнул под стойку, потом снова выскочил и принялся обнюхивать лодыжки Кристофера.

– Это же канко! – сказала Мэл. Впервые после встречи с Сенатом она расслабилась и улыбнулась. – Светящаяся лиса. Говорят, они приносят удачу. Не помню подробностей, но это так.

– Осторожно, Кристофер, – предупредил Найтхэнд. – Они любят гнездиться прямо на живых существах. Могут в шерсть кабану забраться или даже человеку в волосы.

Ириан улыбнулась:

– Как-то моя кузина проснулась оттого, что канко пытался забраться ей в ухо и вырыть там норку, так что береги уши!

Канко, поднявшись на задние лапки, вцепился коготками в штанину Кристофера, забрался по ней и запрыгнул на стол. Он лизнул мальчику запястье, и след от слюны засиял, как светлячок. Кристоферу показалось, что от прикосновения крохотного существа его слегка ударило током.

– Хороший, – только и сказал Кристофер.

Найтхэнд осмотрел комнату, достал небольшой кинжал в ножнах и положил его на стол рядом с собой.

– Можно взглянуть? – спросила Ириан.

Ее мягкий голос мелодично разнесся по пабу, в котором было довольно тихо. Выпивохи за соседним столиком повернулись и прислушались, но Найтхэнд бросил на них предупреждающий взгляд. Казалось, от звука голоса Ириан даже ветер в дымоходе затих.

Найтхэнд кивнул, и она взяла кинжал.

– Как у вас получилось повалить фонари?

– Это гримурный клинок. Мне его Мореход продал. Может разрезать что угодно на Архипелаге. Осторожнее! – предупредил он, когда Ириан вытащила кинжал из ножен. Найтхэнд показал перебинтованный палец. – Попробовал провести острием по коже, так рассек до кости.

Кристофер рассматривал клинок, который держала Ириан. Его лезвие было таким тонким, что казалось, при повороте оно растворяется в воздухе.

– Вам наложили швы? – спросил мальчик.

– Сам все сделал, – ответил Найтхэнд. – У меня всегда с собой нитки и иголка.

Фелия принесла ему бутылку вина.

– Больно было? – с живым интересом спросила Мэл.

Он пожал плечами:

– Я берсерк.

Он произнес это так, будто в этом не было ничего особенного.

Мэл потрясенно моргнула:

– Настоящий? Правда?

Ириан чуть наклонилась вперед. Она казалась спокойной и выглядела как человек, готовый внимательно выслушать любого.

– Никогда не встречала берсерков. Думала, их уже и не осталось.

Найтхэнд нахмурился. Он наполнил два стакана вином, причем так щедро, что часть напитка вылилась через края.

– Как видите, это не так. – Он повернулся к Кристоферу и пояснил: – Берсерки – это лучшие воины, которых только видел этот мир.

– И они не чувствуют боли, – добавила Мэл.

– Не совсем так. Мы чувствуем боль, но не испытываем страха. Так что боль – не проблема, если только она не становится настолько сильной, что тело отказывается работать.

– Когда вы говорите, что не испытываете страха, – уточнил Кристофер, – имеете в виду, что физически не можете его испытывать?

– Понятия не имею. Никогда не сталкивался с этим чувством.

– Поэтому ваше судно называется «Бесстрашный»? – спросила Мэл.

Моряк пожал плечами и сделал большой глоток.

– Наверное. Это не я придумал, а Рэтвин. Я хотел назвать его просто «Лодка», но она не согласилась.

Ириан вернула ему клинок:

– Отличное оружие. В нем чувствуется гримур. Он действительно может разрезать что угодно?

Найтхэнд налил еще вина и тут же осушил стакан до дна. Он кивнул Ириан. Похоже, что-то в выражении ее лица пробудило в нем безрассудство.

– Хочешь поглядеть на него в действии?

Он покрутил кинжал между пальцами и вдруг одним движением располосовал стакан надвое. Вино хлынуло на стол. Движение моряка было совершенно бесшумным, а срез оказался идеальным.

– Тебе лучше заплатить за посуду, Найтхэнд! – крикнула хозяйка. – А то ведь и вышвырнуть тебя могу.

Найтхэнд усмехнулся:

– На твоем месте я бы вел себя вежливо с гостем, у которого есть гримурный клинок.

– Гримурный он там или еще какой, – фыркнула женщина, подходя к ним и протирая стол, – а мою посуду никто портить не будет.

– А ты знаешь, что разговариваешь с берсерком?

– Знаю, знаю, – сказала хозяйка ворчливо, но без неприязни. – Хорошо, что ты ничего не боишься и все такое. Вот только если бы ты не грубил каждому, с кем говоришь, глядишь, и не выглядел бы таким разбойником.