Павел Шаров - Из Солнечной системы к ближайшей звезде
Владимир Давыдович и Сара Яковлевна, прошедшие за свою жизнь хорошую школу выживания в различных ситуациях, не спасовали и здесь. Сложно перечислить и описать множество придуманных ими снастей для ловли мелкой рыбешки и крупных хозяев океанских глубин: кальмаров, акул, груперов и многого другого.
Сняв фильм о внутреннем убранстве жилища двух, а потом и пятерых затворников, ПИП пригласил всех в батискаф, а на входе в пещеру нацарапал камнем: «Музей Робинзонов ХХII века».
Возвращение с Венеры
Межпланетный космолет под управлением пилота Эдуарда Сергеевича и физика-исследователя Федора Ивановича завис в просторах космоса. Несмотря на высокую скорость сто километров в секунду, картина окружающего пространства казалась пустой и неподвижной. Эдуард Сергеевич, устроившись в мягком кресле у пульта управления, напротив экрана, наблюдал многочисленные метеоритные помехи, вспыхивающие иногда красными точками на экране, предупреждая об опасности столкновения. Система обнаружения и электромагнитной защиты работала исправно и, вспыхнув на секунду, красная точка пропадала. Рядом дремал Федор Иванович, ожидая своей очереди восьмичасового бдения у пульта управления. В пассажирском секторе спал член Совета по космическим исследованиям Юрий Дмитриевич Митрофанов. Рядом, получив оптимальную дозу снотворного, похрапывал Лев Владимирович Дольский, виновник недавних происшествий в атмосферных поселениях Венеры. Космолет возвращался из атмосферных поселений планеты Венера. До Земли оставалось не более трех миллионов километров. Завтра предстоят встречи с родными и друзьями на Земле.
Пассажиры космолета были одними из тех семидесяти тысяч тружеников, кто активно занимался преобразованием климата планеты Венера.
Началась эта работа сорок лет назад. В атмосферу Венеры высадились первопроходцы на малых сферических станциях, наполненных легким нейтральным газом гелием с двадцатипроцентной добавкой кислорода. Эта смесь газов не только вполне заменяла обыкновенный воздух, но по многим параметрам была более полезна для организма человека. Основным же достоинством этого воздуха было то, что он был легче обычного в несколько раз и обеспечивал высокую подъемную силу сферических жилищ поселенцев. На высоте шестьдесят-семьдесят километров над поверхностью планеты, несколько выше кислотных облаков, они приступили к переработке паров серной, соляной и плавиковой кислот, а также углекислого газа, составляющего девяносто семь процентов состава атмосферы, в строительные материалы. Солнечные лучи, проходя через толстый слой атмосферы миллиарды лет, нагревали поверхность планеты. Ее остыванию путем излучения в инфракрасном диапазоне препятствовал слой углекислого газа, представляя собой теплую шубу, окутавшую планету, благодаря чему температура на ее поверхности стабилизировалась на уровне пятисот градусов по Цельсию. Толщина атмосферного слоя была настолько велика, что создавала давление на поверхности планеты в девяносто атмосфер.
Учитывая, что по своим массогабаритным показателям Венера очень похожа на Землю, люди решили избавить ее от шубы из углекислого газа, дождаться ее остывания и превратить еще в один оазис Солнечной системы. Прошло сорок лет. В космосе была построена и стала обращаться по орбите вокруг Венеры орбитальная станция. На различных высотах в атмосфере появилось множество парящих объектов, насыщенных гелиево-кислородным воздухом и достигающих размеров двух с половиной километров в длину и тысячи метров в ширину. Ряд орбитальных и атмосферных заводов перерабатывал атмосферу планеты, снизив за это время температуру ее поверхности до четырехсот градусов. На поверхности планеты заработали температуроустойчивые робототехнические комплексы, посылая вверх с помощью сферических подъемников необходимую руду для производства.
Важнейшая задача обеспечения водой решалась путем транспортирования водяных астероидов с орбиты Сатурна на орбиту Венеры. Этой работой, в частности, занимался известный экипаж тактического космолета в составе Эдуарда Сергеевича и Федора Ивановича. Попрощавшись со своим товарищем по прошлой работе, ныне командиром орбитальной станции и всех поселений Венеры, они возвращались на Землю. Выйдя на орбиту вокруг Земли, экипаж состыкует космолет с одной из четырех орбитальных станций, а сам вместе с пассажирами приземлится на легком дисколете для выполнения еще более ответственного задания – участия в межзвездной экспедиции к тройной звезде альфа Центавра.
Вместе с ними возвращался на родную Землю член Совета по космическим исследованиям Юрий Дмитриевич, принимавший на Большом атмосферном корабле участие в конференции в честь сорокалетия начала работ по освоению Венеры.
Еще один пассажир Лев Владимирович возвращался на Землю на излечение. Он проработал на Большом многофункциональном атмосферном корабле чуть больше месяца в качестве главного электрика одного из восьми модулей Большого корабля. Потеряв тринадцать лет назад своих родителей, он сильно переживал, уединялся, что повлияло на его психику. Решив заняться серьезной работой, он прошел конкурс и попал в поселения на Венере. Там ему опять не повезло. Единственным помощником у него оказался молчаливый робот. Лев Владимирович был убежден, что его родителей – известных путешественников – похитили инопланетяне, и теперь везде и всюду он обнаруживал их присутствие. Произошел психический срыв, в связи с чем он организовал ряд терактов и мог оказаться виновником гибели участников конференции. Льва Владимировича вычислили, с трудом привели его психику в порядок и отправили на Землю лечиться. Сейчас он лежал с открытыми глазами, и неясно было, спит он или о чем-то думает. Одна рука его была пристегнута наручником к металлической кровати.
В секторе управления раздался призывный сигнал безынерционной связи, и на экране появился Афанасий Николаевич.
– Привет труженикам Земли, – приветствовал его Эдуард Сергеевич, – давно не виделись.
– Скоро увидимся, и надолго.
– А сейчас ты где?
– В Тихом океане, на океанском корабле «Академик»
– И что? Показать чего-то хочешь?
– На орбитальной станции Венеры я узнал твой позывной, узнал, что ты возвращаешься на Землю и везешь с собой некоего Льва Владимировича Дольского.
– Да. Везу больного Дольского, который чуть не угробил Большой атмосферный корабль с членами конференции и пятью тысячами рабочего персонала. Двадцать пять брикетов взрывчатки заложил, каждый из которых мог разнести один из восьми модулей корабля. Большую часть брикетов разместил рядом с атомным реактором, а остальное – над головами президиума конференции.
– А причина?
– Родителей инопланетяне утащили. Вот ему и показалось, что вокруг одни инопланетяне.
– Так вот, Эдуард, поэтому я с тобой и связался. Смотри первый фрагмент – для тебя лично. Второй для твоего больного.
В сектор управления медленно влетел Юрий Дмитриевич:
– С кем это вы?
– Сейчас все поймете. Смотрите на экран.
На экране появились два лохматых страшилища. В руках одного из них был годовалый ребенок, а еще два ребенка, вооруженные пиками, стояли рядом.
– Что это за чудища?
На экране появился следующий кадр. Та же самая компания, выбритая, вымытая, одетая в цивилизованную одежду.
– Это, – прозвучал голос Афанасия Николаевича, – пропавшие тринадцать лет назад супруги Дольские. Все это время они прожили под куполом одного из островов Тихого океана на берегу подземного озера. Рядом их потомство, возникшее в экстремальных условиях.
– Дольские, говоришь? Уж не нашего ли Льва Владимировича родители? – удивился Эдуард Сергеевич.
– Вот именно.
– Он тут рядом дрыхнет, – сказал Эдуард.
– Вы там поосторожней, помягче как-нибудь сообщите ему, а то он с катушек может от неожиданности «слететь».
– Так он уже «слетел». Только по другой причине. Как я уже сказал, его родителей якобы инопланетяне украли. Везем на лечение.
– Вот и прекрасно, – констатировал Афанасий, – теперь на поправку пойдет. Подготовьте его легонечко.
Юрий Дмитриевич вернулся в пассажирский сектор, где, прикованный к кровати, лежал проснувшийся Лев Владимирович.
– Юрий Дмитриевич, – обратился к нему Лев, – я все еще опасен, раз вы меня в железе держите?
– А вы как думаете, Лев Владимирович?
– Я чувствую себя хорошо. Во всяком случае, прежнего сумбура в голове нет.
