Нил Гейман - Коралина
— Я вошел в дверь, которая находилась в буфетной, — сказал голос, который считал, что был мальчиком, — и оказался в гостиной. Там она меня и поджидала. Потом сказала, что она моя другая мама, а свою родную маму я больше никогда не видел.
— Беги отсюда! — произнес первый голос, который, как показалось Коралине, принадлежал девочке. — Беги, пока в твоих лёгких ещё есть воздух, в венах течёт кровь, а сердце ещё живое. Беги, пока у тебя есть разум и душа!
— Я не уйду отсюда, — ответила Коралина. — Она украла моих родителей. Я пришла сюда за ними.
— Но она будет держать тебя здесь, пока дни не превратятся в пыль, все листья опадут и год будет сменяться годом со скоростью времени.
— Нет, — ответила Коралина. — У неё ничего не выйдет.
В каморке за зеркалом воцарилось молчание.
— Если случится невозможное, — донесся из темноты голос, — и тебе удастся спасти твоих папу и маму, ты сможешь отвоевать у неё и наши души.
— Она их тоже украла? — Коралина была потрясена.
— Да. И спрятала.
— Поэтому мы не смогли уйти отсюда даже после смерти. Она держала нас здесь. Мы были её пищей, пока не превратились в ничто, подобно змеиной коже или остову паука. Найди наши души, девочка!
— А что будет с вами, если я их найду? И что она сделает со мной? — спросила Коралина.
Голоса молчали. Бледные силуэты слабо пульсировали, они больше были похожи на контуры возникающие обычно после того, как мы перестаем смотреть на яркое солнце.
— Это совсем небольно, — едва слышно прошелестел один из голосов.
— Она возьмет твою жизнь и всё, что тебе дорого, и оставит тебя ни с чем в густом тумане. Она заберет себе твою радость. Однажды ты проснёшься и почувствуешь, что твое сердце и душа больше тебе не принадлежат. От тебя останется лишь пустая оболочка, легкое облачко, быстрый предрассветный сон, смутное воспоминание о чем-то забытом.
— Ты превратишься в ничто, — шептал третий голос, — в ничто, ничто, ничто…
— Ты должна бежать, — едва слышно повторил первый голос.
— Не думаю, — ответила Коралина. — Я уже пробовала, но у меня не получилось. Она украла моих родителей. Вы знаете, как выбраться из этой каморки?
— Если бы мы знали, то давно бы сказали тебе.
— Она не станет держать меня в темноте вечно, — сказала Коралина. — Ведьма заманила меня сюда, чтобы поиграть со мной. «Она любит, когда ей бросают вызов и играют с ней» — так, кажется, сказал кот. В том, что я сижу здесь в кромешной тьме, никакого вызова нет.
Она ворочалась с боку на бок, устраиваясь поудобнее в крошечной каморке за зеркалом. От голода у неё урчало в животе. Она съела последнее яблоко, стараясь откусывать от него поменьше, чтобы растянуть удовольствие. Яблоко было съедено, а Коралина осталась голодной.
Вдруг ей в голову пришла мысль, и она зашептала:
— Когда она откроет дверь, чтобы выпустить меня, вы сможете выйти следом за мной?
— Мы бы с удовольствием, — ответили голоса едва слышно. — Но наши сердца у неё в руках, и мы принадлежим темноте и пустоте. Дневной свет сожжет нас.
— О-о, — простонала Коралина.
Она закрыла глаза, и темнота вокруг неё стала ещё чернее. Положив под голову свернутый свитер, она попробовала заснуть. Сквозь сон Коралина почувствовала, как кто-то нежно поцеловал её в щеку и прошептал на ухо: «Посмотри сквозь дырочку в камне».
VIII
Другая мама выглядела гораздо лучше, чем раньше: на щеках появился лёгкий румянец, волосы на голове лежали кольцами, как пригревшиеся на солнце змеи. Чёрные пуговичные глаза блестели так, как будто их только что отполировали.
Она легко, как сквозь воду, прошла через зеркало и посмотрела на Коралину. Потом она открыла дверь маленьким серебряным ключом и взяла полусонную девочку на руки, как брала Коралину, когда та была совсем маленькая, её настоящая мама. Другая мама отнесла Коралину на кухню и осторожно положила на кухонный стол.
Коралина изо всех сил старалась проснуться. На мгновение ей показалось, что её обнимают нежные и любящие мамины руки, но потом она быстро вспомнила, где находится и кто рядом с ней.
— Ну, вот, моя сладкая Коралиночка, — сказала другая мама, — я пришла и забрала тебя из чулана. Тебя необходимо было проучить. Здесь мы всегда стараемся смягчать справедливые наказания милосердием. Мы любим грешников и ненавидим грех. Если ты будешь вести себя как примерная девочка, любящая свою маму, будешь вежливой и послушной, мы прекрасно поладим и полюбим друг друга.
Коралина постаралась стряхнуть с себя остатки сна.
— Там были другие дети, — сказала она. — Они попали туда давным-давно.
— Куда это туда? — спросила другая мама.
Она металась между холодильником и сковородкой, доставая яйца, сыр, масло, тонко нарезанный розовый бекон.
— Туда, — ответила Коралина. — Ты собираешься и меня превратить в мёртвую пустую ракушку?
Другая мама нежно улыбнулась. Одной рукой она разбивала яйца в миску, другой ловко взбивала их венчиком. Потом она бросила на раскаленную сковородку кусочек масла, и оно тут же начало шкворчать и шипеть. Тем временем она тонко нарезала сыр, затем вылила расплавленное масло в яичную смесь, добавила сыр и всё хорошенько перемешала.
— Какая же ты глупенькая, — сказала другая мама. — Я люблю тебя. И всегда буду любить. Никто по-настоящему не верит в призраков, потому что все призраки большие лгунишки. Понюхай, какой прекрасный завтрак я тебе готовлю. — Она вылила желтую смесь в сковородку. — Твой любимый омлет с сыром.
Коралина почувствовала, что очень хочет есть.
— Ты любишь игры, — сказала она. — Вот что я хотела сказать.
Чёрные глаза другой мамы заблестели.
— А кто их не любит?
— Вот именно, — ответила Коралина, слезла со стола и села на стул.
В гриле, распространяя вокруг восхитительный запах, шипел бекон.
— Если ты всё-таки победишь, то станешь счастливее? — спросила Коралина.
— Возможно, — ответила другая мама. Лицо её сохраняло безразличное выражение, но пальцы судорожно барабанили по столу. Она облизала губы ярко-красным языком. — И что ты предлагаешь?
— Себя, — сказала Коралина, спрятав под стол дрожащие коленки. — Если я проиграю, то останусь здесь навсегда и позволю тебе любить меня. Я постараюсь быть самой примерной дочерью, буду есть твою еду и играть с тобой в «Счастливое семейство». И позволю тебе пришить мне вместо глаз пуговицы.
Другая мама посмотрела на неё. Её глаза ничего не выражали.
— Звучит заманчиво, — проговорила она. – А если ты выиграешь?
— Тогда ты отпустишь меня. Ты отпустишь всех: моих родителей, тех мёртвых детей, которых ты сюда заманила.
Другая мама вытащила из гриля ломтик бекона и положила его на тарелку. Потом она взяла сковородку, наклонила её, и идеальной формы сырный омлет соскользнул и лег рядом с беконом.
Она поставила перед Коралиной тарелку с едой, стакан свежевыжатого апельсинового сока и кружку горячего шоколада с аппетитной пенкой.
— Мне нравится твое предложение, — сказала она. — В какую игру мы будем играть? В загадки? А может быть, посоревнуемся в сообразительности или ловкости?
— Пусть это будет квест, поисковая игра, — предложила Коралина, — что-то вроде «холодно — горячо».
— И что же мы будем искать во время нашей игры, Коралина Джонс?
Коралина задумалась и сказала:
— Моих родителей и души детей за зеркалом.
В ответ на это предложение другая мама победно улыбнулась. Коралине оставалось лишь надеяться, что она ни в чём не ошиблась, ведь изменить что-либо уже нельзя.
— Договорились, — проговорила другая мама. — А сейчас, дорогая, тебе следует позавтракать. Можешь не беспокоиться, еда тебе не повредит.
Коралина не могла оторвать взгляд от завтрака, ненавидя себя за это. Она ужасно проголодалась.
— Откуда мне знать, что ты меня не обманываешь? — спросила Коралина.
— Я клянусь, — ответила другая мама. — Клянусь могилой моей мамы.
— А у неё есть могила? — спросила Коралина.
— О, да, — сказала другая мама. — Я сама её туда положила. А когда она попыталась выбраться оттуда, я засунула её обратно.
— Поклянись чем-нибудь другим. Я должна быть уверена, что ты сдержишь свое слово.
— Клянусь моей правой рукой, — проговорила другая мама и, подняв руку, медленно пошевелила длинными пальцами с ногтями, похожими на когти. — Вот этой, видишь?
Коралина пожала плечами.
— Хорошо, — согласилась она, — договорились.
Она начала есть и поняла, что ещё голоднее, чем думала. После апельсинового сока она решила, что горячий шоколад уже не осилит.
— С чего мне можно начать поиски? — спросила девочка.
— С чего хочешь, — ответила другая мама, как будто это ей было безразлично.
