Дэн Браун - Инферно
Боже мой. Лэнгдон вспоминал видео Зобриста и странно освещенную подземную пещеру, на покрытых илом стенах которой он видел слабые вертикальные тени колонн.
— Это — затопленный зал.
— Точно.
— Но тогда… как Зобрист попал туда?
Глаза Сински мерцали.
— Это — удивительное дело. Вы не поверите тому, что мы только что обнаружили.
* * *В это мгновение, меньше чем за милю от берега Венеции, на узком острове, известном как Лидо, гладкий «Сессна Сайтейшен Мустанг» стартовал с взлетной полосы аэропорта Ничелли и взмыл в темнеющее сумеречное небо.
Владельца самолета, известного дизайнера костюмов Джорджо Венчи, не было на борту, но он дал указание пилоту доставить его привлекательную молодую пассажирку куда ей нужно.
Глава 84
Ночь спустилась на древнюю византийскую столицу.
Вдоль берегов Мраморного моря мерцали широкие полосы света, высвечивая очертания блестящих мечетей и стройных минаретов. Наступил akşam[104], вечерний час, и громкоговорители по всему городу наполнялись преследующими речитативами adhān[105], призывами к молитве.
Лa-илаха-илла-Аллах.
Нет бога, кроме Аллаха.
В то время как верующие стремились в мечети, остальная часть города продолжала жить обычной жизнью; шумные университетские студенты пили пиво, бизнесмены заключали сделки, торговцы продавали специи и коврики, а туристы с удивлением наблюдали за всем этим.
Мир разделился, город контрастов — религиозный, светский; древний, современный; Восточный, Западный. Расположенный на географической границе между Европой и Азией, этот вечный город вполне буквально был мостом из Старого Света… в еще более старый мир.
Стамбул.
Хотя он уже не являлся столицей Турции, но на протяжении многих веков был столицей трех различных империй — Византийской, Римской и Османской. Возможно по этой причине, Стамбул был одним из наиболее исторически разноликих мест на земле. От дворца Топкапы и Голубой мечети до Семибашенного замка, город кишит фольклорными рассказами о битвах, славе и поражениях.
Вечером, высоко в ночном небе над суетой, транспортный самолет C-130 снижался сквозь сгущающийся штормовой фронт на заключительном заходе на посадку в аэропорту Ататюрк. Роберт Лэнгдон находился в кабине, прикрепившись ремнем на откидном сиденье позади пилотов, и всматривался в лобовое стекло, успокоенный тем, что ему предложили место с видом.
Он чувствовал себя несколько свежее, когда немного перекусил, и затем вздремнул в хвостовой части самолета в течение почти часа так необходимого ему отдыха.
Теперь справа от себя, Лэнгдон увидел огни Стамбула, сверкающий полуостров в форме рога, уходящий в темноту Мраморного моря. Это была европейская часть города, отделенная от своей азиатской сестры извилистой темной лентой.
Пролив Босфор.
С первого взгляда, Босфор напоминал в широкую рану, которая разорвала Стамбул на две части. В действительности, Лэнгдон знал, что канал был основой торговли Стамбула. К тому же город имел две береговые линии, а не одну, Босфор обеспечивал доступ судам из Средиземного моря в Черное море, благодаря этому Стамбул являлся промежуточной станцией между двумя мирами.
Самолет опустился через слой тумана, Лэнгдон пристально вглядывался в отдаленный город, пытаясь мельком увидеть массивное сооружение, которое они приехали найти.
Местонахождение гробницы Энрико Дандоло.
Как оказалось, Энрико Дандоло — вероломный венецианский дож — не был похоронен в Венеции; вместо этого он погребен в сердце крепости, которую он завоевал в 1202… городе, раскинувшемся под ними. Как и положено, Дандоло похоронили в самой примечательной усыпальнице, которую только мог предложить завоеванный им город — здании, которое по сей день остается жемчужиной региона.
Софийский собор.
Изначально построенный в 360 году н. э., собор Святой Софии использовался Восточной Православной церковью до 1204, когда Энрико Дандоло захватил его во время 4-го Крестового Похода и сделал католическим. Позже, в XV веке, во время завоевания Константинополя Мехмедом эль-Фатихом, он стал мечетью и оставался исламским культовым зданием до 1935, когда здание было секуляризировано и превращено в музей.
Позолоченный музеон святой мудрости, подумал Лэнгдон.
Софийский собор был не только украшен большим количеством золотой плитки, чем собор Св. Марка, его название — Айя-София — буквально означало «святую мудрость».
Лэнгдон представил себе огромное здание и что где-то под ним, в темной лагуне содержится привязанный, волнистый мешок, плавающий под водой, медленно растворяющийся и готовый выпустить свое содержимое.
Лэнгдон молился, чтобы они не опоздали.
— Нижние этажи здания затоплены, — Сински объяснила это ему ранее, в полете, возбужденно приглашая его жестом пройти за ней в ее рабочую зону. — Вы не поверите, что мы только что открыли. Вы слышали когда-нибудь о режиссере документальных фильмов Гекселе Гюленсое?
Лэнгдон покачал головой.
— В то время как я исследовала Софийский собор, — объяснила Сински, — я обнаружила, что о нем был сделан фильм. Документальный фильм был сделан Гюленсоем несколько лет назад.
— О Софийском соборе сняты десятки фильмов..
— Да, — ответила она, добираясь до рабочего пространства, — но ни одного подобного этому. — Она повернула свой ноутбук таким образом, чтобы он видел экран. — Прочитайте это.
Лэнгдон сел и пробежал глазами статью — смесь различных источников новостей, включая Hürriyet Daily News[106] — обсуждение новейшего фильма Гюленсоя: «В глубинах Айя-Софии».
Когда Лэнгдон начал читать, он немедленно понял, почему Сински была взволнована. Одни только первые два слова заставили Лэнгдона посмотреть на нее с удивлением. Подводное плавание?
— Я знаю, — сказала она. — Просто прочтите.
Лэнгдон снова обратился к статье.
ПОДВОДНОЕ ПЛАВАНИЕ ПОД СОФИЙСКИМ СОБОРОМ: автор документального фильма Гёксель Гюленсой и его исследовательская команда аквалангистов определили местонахождение удаленных затопленных бассейнов, находящихся в сотнях футов под сильно наводненным туристами религиозным строением.
В процессе они обнаружили множественные архитектурные чудеса, включая 800-летние затопленные могилы замученных детей, а также находящиеся под водой туннели, соединяющие Софийский Собор с Дворцом Топкапи, Малым Влахернским дворцом и известными по слухам подземными строениями Подземелья Анемас[107].
— Я считаю, под собором Святой Софии гораздо больше волнующих вещей, чем на поверхности, — объяснил Гюленсой, описывая, как его вдохновил на создание фильма просмотр старых фотографий исследователей, изучавших фундамент собора на лодке, плывя через большой, частично затопленный зал.
— Очевидно, вы нашли нужное здание! — объяснила Сински. — И такое впечатление, что под этим зданием огромные пустоты, по которым можно плавать, во многие из которых можно добраться без акваланга… что может объяснить то, что мы видели в ролике Зобриста.
Агент Брюдер стоял позади них, глядя на экран ноутбука.
— Похоже, как будто водные пути под зданием расходятся за пределы как паутина к самым разным отдаленным уголкам. Если пакет из Солюблона растворится раньше, чем мы доберемся, распространение его содержимого невозможно будет остановить.
— Содержимое… — позволил себе спросить Лэнгдон. — У вас есть идеи что это? Я имею в виду точно. Я знаю, вы имеете дело с патогенами, но…
— Мы анализировали отснятое, — сказал Брюдер, — всё указывает на то, что там действительно биологический материал, а не химический, как говорится, нечто живое. Учитывая малые размеры пакета, мы полагаем, там нечто очень заразное и способное к размножению. Это либо воспроизводимые в воде болезнетворные бактерии, либо сразу после высвобождения это способно переноситься воздухом подобно вирусу — мы точно не знаем, но возможно и то, и другое.
Сински сказала:
— Сейчас мы собираем данные о температуре грунтовых вод в этом районе, пытаемся оценить, какие виды инфекции могут процветать в этих подземных областях, Зобрист был исключительно талантливым и вполне вероятно, создал что-то с уникальными возможностями. Я подозреваю, что была причина, почему Зобрист выбрал это место.
Брюдер понимающе кивнул и кратко изложил свою оценку необычному механизму распространения — из погруженного в воду солюблонового пакета — его изящная простота только сейчас начинала до всех доходить. Подвесив пакет под водой в подземном пространстве, Зобрист создал исключительно стабильную среду для созревания — с подходящей температурой воды, без солнечного облучения, при ограниченной подвижности и полной скрытности. Выбрав пакет с подходящим временем растворения, Зобрист мог оставить к созреванию инфекционный материал без обслуживания, в расчете на конкретную длительность хранения и на его самовысвобождение в нужное время.
