Дэн Браун - Инферно
Стамбул за всю историю своего существования несколько раз был охвачен смертельными эпидемиям, которые уничтожали значительную часть его населения. Фактически, во время заключительной фазы бубонной чумы, именно этот город Империи назвали «центром чумы», говорили, что болезнь убивала больше десяти тысяч жителей в день. Несколько известных полотен изобразили горожан, отчаянно роющих чумные ямы в пригородах Таксима, чтобы похоронить горы тел.
Лэнгдон надеялся, что Карл Маркс был неправ, говоря: «История повторяется».
На всем протяжении промокших под дождем улиц, ничего не подозревающие души спешили по своим вечерним делам. Красивая турецкая женщина звала своих детей на обед; двое стариков вместе пили в уличном кафе; хорошо одетая пара шла по ручку под зонтом; и человек в смокинге выскочил из автобуса и побежал вдоль улицы, пряча футляр для скрипки под курткой, очевидно, опаздывая на концерт.
Лэнгдон заметил, что изучает лица вокруг себя, пытаясь представить себе жизненный путь каждого из них.
Массы состоят из индивидуумов.
Отвернувшись от окна, он закрыл глаза и попытался отогнать от себя мрачные мысли. Но они полностью захватили его. В глубине подсознания уже вырисовывался страшный образ — пустынный пейзаж картины Брейгеля «Триумф смерти» — отвратительный вид торжества злых сил, горе и страдание, которые обрушились на приморский город.
Фургон повернул направо на Торунь Авеню, и на мгновение Лэнгдон поверил, что они на месте. Слева, вырастая из тумана, появилась большая мечеть.
Но это был не Софийский собор.
Голубая мечеть, быстро понял он, подсчитав шесть устремленных ввысь рифленых минаретов здания, напоминающих своей формой карандаши. Когда-то Лэнгдон читал, что минареты Голубой мечети благодаря экзотическому, сказочному виду стали прототипом культового замка Золушки в Disney World. Мечеть получила свое название благодаря голубым изразцам с цветочными узорами, искусно украшающими ее стены.
Мы близко, думал Лэнгдон, когда фургон мчался вперед, сворачивая на Кабасакал-Авеню и двигаясь вдоль широкой площади Парка Султанахмет, находящегося на полпути между Голубой Мечетью и Софийским Собором и известного тем, что из него видны они оба.
Лэнгдон искоса посмотрел через вымытое дождем ветровое стекло, высматривая на горизонте очертания собора Святой Софии, но дождь и огни фар ухудшили видимость. И что еще хуже, казалось, что движение по авеню остановилось.
Впереди Лэнгдон не видел ничего кроме линии ярко светящихся тормозных огней.
— Какое-то событие, — объяснил водитель. — Концерт, я думаю. Пешком может быть быстрее.
— Как далеко? — спросила Сински.
— Здесь, через парк. Три минуты. Безопасно.
Сински кивнула Брюдеру и затем обратилась к группе захвата.
— Оставайтесь в фургоне. Будьте максимально близко к зданию. Агент Брюдер в ближайшее время выйдет с вами на связь.
Сказав это, Сински, Брюдер и Лэнгдон выскочили из фургона и направились по улице через парк.
Широколиственные деревья в Парке Султанахмета лишь отчасти спасали от ухудшающейся погоды группу людей, пробегавших под их развесистыми кронами. Проходы были усеяны толпами посетителей, целенаправленно движущихся к достопримечательностям парка — Египетскому обелиску, привезенной из Луксора, Змеиной колонне из Храма Аполлона в Дельфах и колонне Milion, когда-то служившей «нулевым пунктом», от которого брали свое начало все главные дороги в Византийской империи.
Наконец, они появились из-за деревьев у подножья зеркального пруда, который имел форму четко очерченной окружности и обозначал центр парка. Лэнгдон встал на открытую местность и обратил свой взгляд на Восток.
Храм Святой Софии.
Напоминает не сколько здание, сколько… гору.
Сверкая под дождем, поражающий своими размерами силуэт Храма Святой Софии, казалось, сам по себе уже являлся городом. Создавалось впечатление, что его центральный серебристый купол, рельефный и невообразимо широкий, опирался на скопление других куполообразных зданий, которые были сосредоточены вокруг него. Четыре высоких минарета — каждый с единственным балконом и серебристо-серым шпилем — возвышались по краям здания, так далеко от центрального купола, что едва можно было понять, что они часть монолитной структуры.
Сински и Брюдер, который до этого момента бежал трусцой, не сбавляя темп, внезапно остановились, их взгляды устремились вверх… вверх… до тех пор, пока их сознание смогло полностью оценить высоту и ширину сооружения, вырисовывающегося перед ними.
— Господь всемогущий. — Брюдер тихо простонал от изумления. — Мы собираемся обыскать… это?
Глава 86
Хозяин ощущал себя пленным, расхаживая по салону припаркованного транспортного самолета C-130. Он согласился полететь в Стамбул, чтобы помочь Сински предотвратить этот кризис, прежде чем он полностью не вышел из-под контроля.
Не последним для хозяина был факт, что сотрудничество с Сински помогло бы смягчить любую нежелательную реакцию, от которой он мог пострадать из-за своей неосторожной причастности к этому кризису. Но теперь я у Сински в заключении.
Как только самолет припарковался в правительственном ангаре в аэропорту Ататюрк, Сински и ее команда высадились, и глава ВОЗ приказала, чтобы хозяин и несколько сотрудников Консорциума остались на борту.
Хозяин попытался выйти наружу, чтобы глотнуть воздуха, но был остановлен пилотами с каменным лицом, которые напомнили ему, что доктор Сински просила всех оставаться на борту.
Нехорошо, подумал хозяин усаживаясь, поскольку неуверенность в своем будущем действительно понемногу поселилась в нем.
Хозяин долго привыкал к роли кукловода, будучи решающей силой, которая дергала за ниточки, а теперь внезапно у него отняли всю его власть.
Зобрист, Сиенна, Сински.
Они все бросили ему вызов… даже управляли им.
Теперь, пойманный в ловушку транспортного самолета ВОЗ, как в странный карцер без окон, он задавал себе вопрос, отвернулась ли от него удача… а может быть текущая ситуация это своего рода кармическое возмездие за бесчестную жизнь.
Я лгу ради заработка.
Я — поставщик дезинформации.
Хозяин был не единственным продавцом лжи в этом мире, но он утвердился как крупная рыба в пруду. Более мелкая рыба была различных пород и хозяину даже не нравилось, чтобы его сравнивали с ними.
Будучи доступными через Интернет, бизнесы с именами типа Alibi Company и Alibi Network ловили удачу по всему миру, помогая неверным мужьям и женам обманывать и не попадаться. Обещая, говоря в двух словах, «остановить время», чтобы их клиентки могли ускользнуть от мужа, жены или детей, эти организации были мастерами создания иллюзий — фальшивых деловых соглашений, фальшивых приемов у врача, даже фальшивых свадеб — которые всегда включали фальшивые приглашения, буклеты, билеты на самолет, формы подтверждения отелей, даже специальные контактные телефоны, которые соединяли с коммутаторами Alibi Company, где обученные профессионалы притворялись администраторами гостиниц или другими контактными лицами, как это требовалось для иллюзии.
Хозяин, однако, никогда не тратил впустую свое время на такие мелкие махинации. Он имел дело исключительно с крупномасштабным обманом, продавая свои услуги тем, кто мог позволить себе заплатить миллионы долларов, чтобы получить наилучший сервис.
Правительства.
Крупнейшие корпорации.
Отдельные ультрабогатые VIP-персоны.
Для достижения этих целей, в распоряжении клиентов были все средства, персонал, опыт и творческий потенциал Консорциума. И сверх того, они получали правдоподобное отрицание своей причастности — гарантию невозможности отследить их причастность к иллюзиям, создаваемым ради поддержания их обмана.
Пытаясь ли поддержать фондовый рынок, оправдать войну, победить на выборах, или выманить из убежища террориста, власть имущие полагались на масштабные схемы дезинформации для формирования общественного восприятия.
Это всегда так и было.
В шестидесятые годы русские создали целую фальшивую шпионскую сеть, прятавшую в тайниках ложные разведданые, которые британцы перехватывали годами. В 1947 ВВС США создали тщательно разработанную мистификацию с НЛО, чтобы отвлечь внимание от крушения секретного самолета в Росвелле, Нью-Мексико. И ближе к настоящему времени убедили мир в наличии оружия массового поражения в Ираке.
Уже около трех десятилетий Хозяин помогал влиятельным людям защищать, удерживать и преумножать свою власть. Хотя он исключительно осторожно относился к заказам, за которые он брался, Хозяин всегда боялся, что в один прекрасный день он возьмется не за тот заказ.
И вот этот день настал.
Причина любого крупного провала, считал хозяин, сводится к единственному моменту — случайной встрече, неправильному решению или недосмотру.
