Дэн Браун - Инферно
— Да. Он послал меня, чтобы оказать экстренную поддержку на месте вам и Сиенне… и помочь избежать группы наблюдения и захвата.
— Тогда, полагаю, вы превосходно выполнили свою работу, — сказал Лэнгдон, вспоминая, как Феррис появился в баптистерии, убедил Лэнгдона, что он сотрудник ВОЗ, и затем помог ему и Сиенне уехать из Флоренции подальше от команды Сински. — Очевидно, вы не врач.
Мужчина покачал головой.
— Нет, но сегодня я сыграл эту роль. Моя работа состояла в том, чтобы помочь Сиенне поддерживать иллюзию, и направлять вас так, чтобы вы могли выяснить, куда указывает проектор. Хозяин был полон решимости найти творение Зобриста, чтобы защитить его от Сински.
— Вы понятия не имели, что это чума? — сказал Лэнгдон, все еще удивляясь на предмет странной сыпи и внутреннего кровотечения Ферриса.
— Конечно, нет! Когда вы упомянули чуму, я подумал, что это просто история, которую Сиенна рассказала вам, чтобы побудить вас к действию. Поэтому, я ей подыгрывал. Мы все вместе сели на поезд, следующий в Венецию… а затем, все изменилось.
— Как так?
— Хозяин увидел странное видео Зобриста.
Это помогло.
— Он понял, что Зобрист был сумасшедшим.
— Точно. Хозяин внезапно понял, во что был вовлечен Консорциум, и он ужаснулся. Он немедленно потребовал переговорить с человеком, который знал Зобриста лучше всего — FS-2080 — чтобы понять, знает ли она, что сделал Зобрист.
— FS-2080?
— Извините, с Сиенной Брукс. Это кодовое имя, которое она выбрала для этой операции. Очевидно, это трансгуманистическое явление. И у хозяина не было способа добраться до Сиенны, кроме как через меня.
— Тот телефонный звонок в поезде, — вспомнил Лэнгдон. — Позвавшая вас матушка.
— Что ж, безусловно, я не мог ответить на звонок хозяина при вас, поэтому вышел. Он рассказал мне о видео, и я оторопел. Он надеялся, что обманул Сиенну, но когда я сообщил ему, что вы с Сиенной обсуждаете чуму и не собираетесь прерывать миссию, он понял, что Сиенна и Зобрист действуют вместе. Сиенна тут же превратилась в противника. Он приказал держать его в курсе наших дел в Венеции… и упомянул, что послал команду, чтобы задержать ее. И команда агента Брюдера почти сделала это у базилики Св. Марка… но ей удалось бежать.
Лэнгдон безучастно уставился в пол, все еще представляя, как симпатичные карие глаза Сиенны пристально смотрят вниз на него перед тем, как она сбежала.
— Прости меня, Роберт. За все.
— Она жесткая, — сказал человек. — Вы, вероятно, не видели, как она напала на меня в базилике.
— Напала на вас?
— Да, когда солдаты вошли, я собирался крикнуть и выдать местоположение Сиенны, но она, должно быть, почувствовала их прибытие. Она ударила ребром ладони прямо в центр моей груди.
— Что?!
— Я не понимал, что со мной произошло. Видимо какой-то приём из боевых искусств. Оттого, что у меня уже были повреждения, боль была мучительной. Мне понадобилось пятнадцать минут, чтобы восстановилось дыхание. Сиенна оттащила вас на балкон, и никто не успел стать свидетелем произошедшего.
Изумлённый Лэнгдон мысленно вернулся к пожилой итальянке, закричавшей Сиенне — «L’hai colpito al petto!» — и энергичным жестом ткнувшей себя в грудь кулаком.
— Не могу! — ответила тогда Сиенна. — Люди из группы наблюдения и захвата его убьют! Взгляни на его грудь!
Когда Лэнгдон мысленно воспроизвёл эту сцену, то понял, как быстро Сиенна соображает на ходу. Она с умом «перевела» с итальянского сказанное пожилой женщиной. «L’hai colpito al petto» не было предложением Сиенне сделать массаж сердца — это было гневное обвинение: «Вы ударили его в грудь!»
В суматохе происходящего Лэнгдон этого даже не заметил.
Феррис посмотрел на него с огорченной улыбкой.
— Вы, возможно, слышали, что Сиенна Брукс довольно хитрая.
Лэнгдон кивнул. Я слышал.
— Мужчины Сински возвратили меня на «Мендасиум» и сделали мне перевязку. Хозяин попросил, чтобы я приехал для информационной поддержки, потому что я — единственный человек кроме вас, кто сегодня провел время с Сиенной.
Лэнгдон кивнул, сбитый с толку сыпью человека.
— Ваше лицо? — спросил Лэнгдон. — И ушиб на груди? Это не…
— Чума? — Феррис рассмеялся и покачал головой. — Я не уверен, говорили вам уже или нет, но я фактически сыграл сегодня роль двух докторов.
— Простите?
— Когда я появился в баптистерии, вы сказали, что я выгляжу как будто знакомым.
— Так и было. Смутно. Наверно, это ваши глаза. Это потому что вы наняли меня в Кембридже, как вы сказали… — Лэнгдон сделал паузу. — Теперь я знаю, что это неправда, так что…
— Я выглядел знакомым, потому что мы уже встречались. Но не в Кембридже. — Глаза человека исследовали Лэнгдона в поисках хоть какого-то намека на узнавание. — На самом деле, я был первым человеком, которого вы увидели, проснувшись этим утром в больнице.
Лэнгдон вспомнил мрачную небольшую палату. Он был под действием лекарств, и его зрение ухудшилось, но он был вполне уверен, что первым человеком, которого он увидел, проснувшись, был бледный, пожилой доктор с густыми бровями и окладистой седеющей бородой, который говорил только на итальянском языке.
— Нет, — сказал Лэнгдон. — Доктор Маркони был первым человеком, которого я увидел, когда…
— Scusi, professore,[101], — прервал его человек с безупречным итальянским акцентом. — Ma non si ricorda di me?[102] — Он горбился как пожилой человек, приглаживая воображаемые густые брови и поглаживая несуществующую седеющую бороду. — Sono il dottor Marconi.[103]
У Лэнгдона отпала челюсть.
— Так доктором Маркони… были вы?
— Поэтому мои глаза и показались вам знакомыми. Мне раньше не доводилось носить накладную бороду и брови, и я, к сожалению, не подозревал, что у меня сильная аллергия к клейкой основе — латексной спирторастворимой резине — но было уже поздно, это и привело к раздражению и ожогам кожи. Вам наверняка, жутковато было меня увидеть — учитывая, что вы были предупреждены о возможной близости чумы.
Лэнгдон мог только изумляться, вспоминая теперь, как доктор Маркони чесал бороду, и как после нападения Вайенты остался лежать на полу больницы с кровоточащей раной в груди.
— В довершение всех бед, — сказал человек, показывая повязки на груди, — перед самым началом операции у меня сместился пиропатрон. Я не успел его поправить, и когда он сработал, то оказался направлен под углом. Сломал ребро и нанёс сильный ушиб. Мне весь день было трудно дышать.
Вот я и подумал, что у вас чума.
Человек глубоко вдохнул и поморщился от боли.
— Я думаю, настало время мне снова присесть. — Удаляясь, он жестом указал назад. — Похоже, что у вас есть компания.
Лэнгдон обернулся и увидел, что доктор Сински подходит широкими шагами к кабине, ее длинные серебристые волосы развеваются сзади.
— Профессор, вот вы где!
Директор ВОЗ выглядела усталой, и как ни странно, Лэнгдон, обнаружил новую вспышку надежды в ее глазах. Она что-то нашла.
— Извините, что покинула вас, — сказала Сински, подходя к Лэнгдону. — Мы проверяем координаты и проводим некоторые исследования. — Она указала на открытую дверь кабины. — Смотрю, вы нашли немного солнечного света?
Лэнгдон пожал плечами.
— Вашему самолету нужны окна.
Она сострадательно улыбнулась.
— Кстати о свете, я надеюсь, хозяин пролил для вас свет на недавние события?
— Да, хотя я не очень им рад.
— Я тоже, — согласилась она и огляделась вокруг, убедившись, что они одни. — Поверьте, — прошептала она, — это возымеет серьезные последствия для него и его организации. Я прослежу за этим. Однако, на данный момент мы должны сосредоточиться на поиске контейнера, прежде чем он растворится и распространит инфекцию.
Или прежде чем Сиенна доберется до него и поспособствует этому.
— Я хочу поговорить о строении, в котором находится гробница Дандоло.
Лэнгдон представлял выдающееся сооружение с того момента, когда оно стало целью их путешествия. Музеон всех святых.
— Я только что узнала нечто захватывающее, — сказала Сински. — Мы разговаривали по телефону с местным историком, — сказала она. — Конечно, он понятия не имел, зачем мы интересуемся гробницей Дандоло, но я спросила, знает ли он, что находится под могилой, и представьте, что он ответил. — Она улыбнулась. — Вода.
Лэнгдон был удивлен.
— Действительно?
— Да, кажется, более низкие уровни здания затопляются. За столетия уровень грунтовых вод под зданием повысился, затопляя по крайней мере два более низких уровня. Он сказал, что там внизу определенно есть всякого сорта воздушные ямы и частично затопленные места.
Боже мой. Лэнгдон вспоминал видео Зобриста и странно освещенную подземную пещеру, на покрытых илом стенах которой он видел слабые вертикальные тени колонн.
