Анатолий Арамисов - Французская защита
Паскаль неторопливо сводил разговор к извечной теме: женщины.
— А вот у тебя Леня, была когда-нибудь знакомая красавица, которую ты страстно желал?
Гельфанд задумался.
Потом, потыкав вилкой в салате, выпрямился и произнес:
— А как же! Есть тут одна, по работе иногда встречаемся!
И, доверительно приблизившись к носу с горбинкой, проговорил:
— Ты такой красавицы, уверен, не встречал! В смысле, не общался!
— Вот как? Неужели так хороша? — выразив искреннее удивление, воскликнул Паскаль. — И как ее зовут?
— Ее зовут Симона Маршалл. Между прочим, я вот за тем столиком, — кивок вправо, — сидел с нею примерно месяцев восемь назад.
— Ну и…?
— Но она предпочла мне этого русского… Как его, шахматист стал сильный… Одинцов фамилия. Понимаешь? Мне было обидно! Предпочла меня, талантливого растущего программиста этому игрочишке! Русскому уголовнику!
— Как? Он сидел? — играл в удивление Фите.
— Конечно! Сидел, говорили, — за драку.
— Женское сердце трудно понять. И что — изменилась эта Симона за последние полгода?
— Еще как! — воскликнул Леня. — Ее трудно узнать стало!
— Почему?
— Она теперь мотается за этим Одинцовым по всему миру. Как хвостик, куда он — туда и Маршалл!
— А как ты это определил?
— Так по работе видно! Присылает материал через Интернет, а по адресу я замечал — именно оттуда, где играет этот шахматист!
— Похвально, ты очень наблюдателен! — довольно поощрил Гельфанда частный детектив. — А почему она все время ездит за ним, как ты думаешь?
— Ума не приложу! Наверное, вдохновляет игрочишку! — скривился в ревностной гримасе Леня. — Как только они стали жить вместе, его результаты стремительно пошли в гору! Уже вон — сегодня читал в новостях, выиграл межзональный турнир на Мальорке! Теперь будет играть матчи претендентов на первенство мира…
— Вот как? Гмм… Неплохие деньги, наверное, зарабатывает?
— Да я не слежу за его гонорарами! — безнадежно махнул рукой Гельфанд.
— Еще раз убедился в том, что женщин интересуют, прежде всего кошельки мужчин!
— А ты ничего странного не замечал за Симоной? — Паскаль налил пятый бокал вина своему собеседнику.
Программист задумался.
— Ты знаешь, у них какой-то ритуал, похоже… Я недавно здесь, в Париже приходил на турнир, где играл Одинцов, а Маршалл в зале не видел. И так четыре раза подряд. Хотел поговорить с ней, если честно.
— Как это можно объяснить? Что за ритуал?
— Я нередко слышал, что шахматисты верят в приметы. Наверное, у него такая примета — она не должна появляться в игровом помещении. Черт поймет этих женщин и шахматистов! Выпьем лучше, Паскаль!
Спустя полтора часа два ново-закадычных друга вышли из ресторана на улицу.
Фите поддерживал пошатывающегося Гельфанда.
— Подвезти тебя? — спросил детектив.
— Нет! Я возьму метро и быстро приеду домой, — убедительно отверг предложение Леня.
— Тогда удачи! Встретимся как-нибудь!
— Конечно! Аревуар!
* * *Виктор Одинцов и Симона Маршалл, радостные, летели рейсом Пальма де Мальорка — Париж. Они провели незабываемые три недели на этом всемирно известном курорте.
Межзональный турнир, в котором играли лучшие представители многих стран мира, завершился победой Виктора.
Симона арендовала машину с тонированными стеклами, и все прошло по обычному сценарию. Аппаратуру они, как всегда, провозили в чемодане с одеждой и бельем, брали в салон самолета лишь ноутбук Влюбленная парочка загорала на прекрасном пляже, вдоволь нагулялась по старинному городу.
Стены замка Бельвер, Кафедрального собора услышали их восторженный шепот, под сводами пещеры Драк звенел заливистый смех девушки, когда ее спутник чуть не растянулся на влажных камнях.
— Поедем завтра посмотреть еще один знаменитый замок? — тихо спросила Симона, устраиваясь поудобнее возле плеча Виктора.
— А мы успеем? Я же играю.
— А ты постарайся ради меня.
— Ради тебя? Так я все делаю ради тебя, — улыбнулся в темноте мужчина.
— Ты очень постарайся! Я так хочу туда! — закапризничала девушка.
— Хорошо.
Виктор сделал очередной ход в партии с французским гроссмейстером и вышел из-за стола прогуляться.
Спустя несколько минут от увидел, что соперник знаками приглашает его к себе.
«Что ему нужно? Ничью, что ли хочет предложить? У меня уже чуть лучше позиция…»
Одинцов быстро вернулся на место.
Соперник, указывая в сторону шахматных часов, произнес:
— Вы забыли переключить…
«Черт! — Виктор мысленно хлопнул себя по лбу. — Не хватало мне еще время просрочить вот так, забыв про часы. Точно, я не нажал на кнопку! Но надо же — как благородно поступил этот француз! Не все они такие, типа Моллимарда или Гийона».
— Мерси! — русский шахматист благодарно улыбнулся противнику и надавил пальцем на кнопку.
Француз сделал ответный ход и неожиданно услышал:
— Remis? Ничья?
Одинцов решил сделать сразу два подарка одновременно: Симоне, с нетерпением дожидавшейся его в автомобиле, и своему честному противнику. На которого давили авторитет русского плюс намечающиеся проблемы в позиции.
— Oui! — радостно протянул руку француз.
— Не ругайся, я сделал это только ради тебя! — Виктор взял кисть девушки в свою руку. — Ты же просила освободиться сегодня побыстрее!
— Хитрый ты, Одинцов! — рассмеялась та. — Боишься, наверное, после той партии с чемпионом?
— Есть немного! Ну что, едем?
— Конечно!
Старинный замок Комте Маль восторженно встретил путешественников. Верховодил процессом забавный старичок в королевской одежде. Его свита — рыцари в старинных костюмах, вооруженные средневековыми мечами и копьями, почтительно склонила головы при виде красавицы Симоны. Многочисленные туристы уже сидели за длинными деревянными столами, ожидая начала незабываемого зрелища.
И оно — началось!
Рыцари сражались между собой за право выбрать даму сердца. Звенел металл скрещивающихся клинков и копий, лошади несли лихих всадников друг на друга под испуганные вскрики впечатлительных туристок Наконец, в решающей схватке сошлись два здоровенных испанца. Первый был одет в фиолетовый балахон с крестами, второй — в черный костюм с замысловатым гербом на груди. В один момент Виктору показалось, что они не понарошку, а на самом деле яростно сражаются за право выбрать даму сердца.
— Давай! Давай! — кричали возбужденные болельщики. Аудитория разделилась на два лагеря и каждый ободряющими криками поддерживал своего кумира.
Внезапно зрители замерли.
Рыцарь в фиолетовом балахоне, изловчившись, сделал выпад вперед и ткнул мечом прямо в сердце противника. Раздался глухой стук, одетый в черное рыцарь зашатался, потом опустился на одно колено, держась за грудь. Фиолетовый подскочил к нему и взмахнул своим оружием, чтобы закончить бой. Однако случилось невероятное: противник ловким движением выбил оружие из его рук. Рыцарь растерянно посмотрел назад, где валялся его меч, и в эту секунду почувствовал легкое прикосновение стального клинка к своему горлу.
Публика неистово захлопала:
— Браво! — кричала Симона, забыв обо всем на свете.
Черный рыцарь медленно обвел взглядом зрителей.
Вокруг все стихло.
Наконец он направился в сторону Виктора, медленно подошел к нему и поклонился.
Потом протянул руку в кожаной перчатке и бережно взял кисть Симоны. Он выбрал королеву, даму сердца!
— Мы сражались здесь за твою честь, о, несравненная из всех несравненных! — провозгласил громким голосом победитель.
Одинцов, смущенно улыбающийся, неуютно чувствовал себя под пристальными взглядами десятков людей. Рыцарь вывел девушку в центр и поклонился королю. Тотчас к Симоне подбежали пажи и дали ей в руки красивый венок.
— Оденьте ему на голову, — шепнул красавице мальчик.
Симона, улыбаясь, выполнила последнюю часть средневекового ритуала: рыцарь опустился на одно колено и принял венок из рук дамы сердца.
Публика аплодировала.
Спустя четверть часа все смотрели выступление балетной труппы, наслаждаясь ужином в старинных традициях.
— А где же вилки и ложки? — недоуменно спросил Одинцов, когда на столы поставили яства.
— Их не должно быть, — засмеялась Симона, — в старину ели руками. Так что бери салфеточку и вперед! Но много не кушай, впереди у нас еще танцы!
Они медленно кружились на отполированных веками каменных плитах, глядя друг другу в глаза.
Они любили и были любимы.
Они были счастливы в этот вечер.
— О чем ты думаешь? — слегка толкнула Виктора локтем Симона, когда он, закрыв глаза, откинулся на спинку кресла авиалайнера.
