Рут Ренделл - Бестия
— По-моему, последние пару ночей Энди Гриффин провел здесь, — сказал Берден, едва Уэксфорд вошел в конюшни.
— Что-о?
— В одном из внешних строений. Конечно, мы их проверяли при первом обыске после убийства, но после этого ни разу туда не заглядывали.
— О каком именно строении вы говорите, Майк?
Он проследовал за Берденом по песчаной дорожке, бегущей вдоль высокой живой изгороди. Параллельно ей, отделенный только тропинкой, тянулся короткий ряд или цепочка строений, не то чтобы ветхих, но и не слишком ухоженных. Можно провести тут хоть месяц, как с ними, кстати, и было, даже не подозревая об этих развалюхах.
— Вчера вечером сюда заглянула Карен, пояснил Берден. — Делала обход. Дэйзи сказала, что слышала какой-то шорох. Ну, понятно, никого не нашли, но Карен забрела сюда и заглянула в одно из окошек.
— Посветила фонариком, вы хотите сказать?
— Думаю, так. Электричества там нет, воды и всяких удобств тоже. По словам Бренды Гаррисон, в них уже лет пятьдесят никто не живет, — если кто и жил, так еще до войны. Карен заметила кое-что, почему и вернулась сюда снова утром.
— Что означает «заметила кое-что»? Вы же не на суде, Майк. Это я перед вами, вспомнили?
Берден нетерпеливо отмахнулся.
— Ну конечно. Извините. Тряпки, одеяло, остатки еды. Мы были внутри. Все оставили на своих местах, ничего не трогали.
Дверь в домик закрывалась на задвижку. Из многообразия запахов, ударивших в нос, самым мощным казался аммиачный дух застарелой мочи. На каменном полу было сооружено нечто вроде кровати из грязных диванных подушек, двух старых пальто, тряпья непонятного назначения, а также добротного, толстого и относительно чистого покрывала. На решетке перед камином валялись две пустых банки из-под кока-колы. В камине они увидели остатки золы, а сверху ком засаленной бумаги, в которую заворачивают рыбу и чипсы, — похоже, ее швырнули туда уже после того, как угли остыли. Исходящая от бумаги вонь крепостью и мерзостью могла поспорить с мочой.
— Вы считаете, здесь ночевал Энди?
— Можно попробовать снять отпечатки пальцев с банок. — Берден пожал плечами. — Он мог быть здесь. Мог знать об этой берлоге. И если провел здесь две последние ночи, семнадцатого и восемнадцатого марта, то явно один.
— Ладно. Как он сюда попал?
Берден дал знак следовать за ним через мерзкое помещение. Уэксфорд втянул голову в плечи — столь низкими оказались перемычки. За тесной кухонькой и задней дверью без замка, закрепленной задвижками сверху и снизу, им открылся обнесенный колючей проволокой и заросший травой участок земли, угол которого был отгорожен каменной кладкой, — возможно, хранилище для угля или загон для скота. В глубине участка, полуприкрытый водонепроницаемой тканью, стоял мопед.
— Отсюда шум мопеда никто не услышит, — задумчиво проговорил Уэксфорд. — Гаррисоны и Гэббитас слишком далеко. Дэйзи еще не вернулась домой. Она переехала лишь спустя несколько дней. Отличное убежище. Но что интересно, Майк, — зачем ему понадобилось это убежище?
Они медленно шли по тропинке возле леса. В отдалении, откуда-то южнее боковой дороги, доносилось завывание пилы Гэббитаса. Уэксфорд вернулся мыслями к револьверу, к невероятной работе, проделанной с ним неизвестным. Достаточно ли у Гэббитаса знаний и опыта, чтобы переделать ствол револьвера? Есть ли у него необходимые инструменты? А с другой стороны, у кого еще они могут быть?
— Так зачем же Энди Гриффину потребовалась тайная ночлежка, Майк? — снова спросил он.
— Не знаю. Я начинаю подумывать, может, у него с этим местом что-то связано?
— Едва ли он был тем, вторым, так ведь? Тем, кого Дэйзи слышала, но не видела.
— Не представляю его в этой роли. Она для него слишком сложна. Не по плечу. Вот шантаж — это по его части, так, мелочевка какая-нибудь.
Уэксфорд кивнул.
— Потому его и убили. Думаю, он начинал с малого, и все за наличные. Об этом мы можем судить по почтовым квитанциям за страховку. Начать действовать мог, когда еще жил с родителями. Не думаю, что начал он с Бренды Гаррисон. Вполне мог опробовать на других женщинах, и небезуспешно. Нужно было просто выбрать женщину постарше и пригрозить ей, что расскажет мужу, друзьям или кому-то из родственников, что она с ним заигрывала. Иногда это срабатывало, иногда нет.
— Вы думаете, он примеривался отсюда к женщинам? К самой Дэвине, скажем, или к Наоми? Помню, с какой злобой он о них говорил. И в каких выражениях.
— Посмел бы он? Может быть. Скорее всего, этого мы уже никогда не узнаем. Кого шантажировал он в тот день, в воскресенье, когда ушел из дому и обосновался здесь? Того, кто стрелял, или второго, кого не видела Дэйзи?
— Может, и их.
— Зачем для этого прятаться здесь?
— Редж, это, скорее, ваша версия, чем моя. На мой взгляд, как я говорил, его просто влекло в это место. Здесь его дом. Не исключаю, он разозлился не на шутку, когда в прошлом году его отсюда вышвырнули. Может вполне оказаться, что он проводил здесь и в лесу, выслеживая и собирая информацию, куда больше времени, чем мы думали. Когда Энди пропадал из дому, не оставив следа, уверен, он отсиживался здесь. Кто еще знает это места и эти леса? Он. Кто может проехать по ним и не заблудиться, ветки не задеть? Тоже он.
— Но мы же согласились, что вторым в этом деле он быть не мог, — сказал Уэксфорд.
— Ладно. Оставим в стороне способность пробраться через лес, забудем о причастности к убийству. Предположим, он просто отсиживался здесь одиннадцатого марта. Провел тут пару ночей, с какой целью — пока неизвестно. Из дому он уехал на мопеде в шесть и перевез свои пожитки сюда. Он был в домике, когда в восемь вечера появились двое, — а может, не в домике вовсе, рыскал по округе. Заметил человека с оружием и опознал его. Что вы на это скажете?
— Неплохо, — кивнул Уэксфорд. — Но кого именно он мог узнать? Наверняка Гэббитаса. Даже в одежде лесника. А вот узнал бы он Ганнера Джонса?
Велосипед оставался на прежнем месте. Рабочий, завершавший возню со стеклом, тоже. Начинал накрапывать мелкий уверенный дождичек — первый после долгого перерыва. Струи дождя омывали окна конюшен, но внутри было темно. Гэрри Хинд сидел за компьютером, водрузив на него подвесную лампу, и вводил новые данные: всех подозреваемых и не подозреваемых, которых они допросили, их алиби и свидетельские показания.
Уэксфорда уже начинали мучать сомнения, есть ли смысл продолжать оставаться на месте трагедии. Завтра будет четыре недели с той жуткой ночи, которую газетчики окрестили «Тэнкредской резней», и заместитель главного констебля уже выдернул Уэксфорда для объяснений, пригласив к себе домой. Внешне вызов выглядел как светское приглашение, на котором, не исключено, попотчуют даже рюмочкой шерри, однако истинный повод для приглашения, он в том не сомневался, — недовольство отсутствием результатов расследования и растущими в связи с этим расходами. Похоже, что им предложат — а еще вернее, прикажут — сматывать удочки и переселяться обратно в Кингсмаркхэм, в полицейский участок. В который уже раз придется оправдываться, почему он не снял ночную охрану Дэйзи. Но как оправдаться перед собой, сними он эту охрану?
Он позвонил домой, исключительно чтобы спросить Дору, не появилась ли Шейла, и, услышав тревожное «нет», выбрался наружу, под дождь. В такую погоду Тэнкред-хаус приобретал особенно зловещий вид. Занятно, насколько непогода меняет облик имения, превращая его в копию мрачной викторианской гравюры, угрюмую и суровую, с пустыми окнами-глазницами и выцветшими в ходе времен стенами.
Под низким сумеречным небом, казалось, даже лес утратил голубизну, одевшись в серый гранит. Из-за угла дома показалась Биб Мью, ведя за руль велосипед. Мужская одежда, мужская походка — с такого расстояния ее легко было принять за мужчину. Приблизившись к Уэксфорду, Биб сделала вид, что не видит его, неуклюже отвернув голову в сторону и устремив взгляд куда-то под небеса, — похоже, с целью исследования редчайшего явления в виде дождя.
Не забывай о ее неполноценности, напомнил себе Уэксфорд. Живет тем не менее одна. Что у нее за жизнь? Какой была в прошлом? Когда-то Биб была замужем. Последнее вообще не укладывалось в сознании. Она по-мужски взобралась на велосипед, перекинув одну ногу через сиденье, нажала на педали и покатила по основной дороге. Значит, по-прежнему сторонится объездного пути и соседства с деревом-виселицей. Уэксфорд поежился.
На следующее утро появились строители. Их фургончик уже стоял рядом с фонтаном, когда приехал Уэксфорд. Бригада называлась не строительной, а «Брайтонскими оформителями». Он внимательно перелистал свои записи, составлявшие к этому часу уже пухлое досье. Гэрри Хинд уместил их все на небольшой дискете, меньшей по размеру, чем добрая старая пластинка, но совершенно бесполезной для Уэксфорда. Теперь, когда прошло уже столько времени, он чувствовал, как дело ускользает у него из-под пальцев.
