Ли Чайлд - Враг
– Это Ричер, – сказал я. – Мне нужен номер старшего офицера военной полиции Форт-Ирвина.
– Сэр, получен приказ полковника Уилларда, в котором говорится, что вам следует немедленно вернуться на базу.
– Я вернусь, как только представится такая возможность. Но сейчас мне нужен номер телефона.
– Сэр, где вы сейчас находитесь?
– В сиднейском борделе, в Австралии, – сказал я. – Дай мне номер в Ирвине.
Он сообщил мне номер. Я повторил его дважды, а потом нажал девятку и набрал номер Ирвина. После второго гудка мне ответил сержант Кельвина Франца.
– Мне нужен Франц, – сказал я.
Раздался щелчок, и наступила тишина. Я приготовился к долгому ожиданию, но тут трубку взял Франц.
– Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал, – сказал я.
– Например?
– У вас находится парень из Двенадцатого корпуса, Маршалл. Ты его знаешь?
– Нет.
– Мне нужно, чтобы он оставался у вас до тех пор, пока я к вам не приеду. Это очень важно.
– У меня есть только один способ помешать человеку покинуть базу – арестовать его.
– Просто скажи ему, что я звонил из Берлина. Этого будет достаточно. Пока Маршалл думает, что я нахожусь в Германии, он будет оставаться в Калифорнии.
– Почему?
– Потому что ему сказали, чтобы он вел себя именно так.
– Он тебя знает?
– Не лично.
– Значит, мне будет непросто с ним разговаривать. Не могу же я подойти к парню, которого не знаю, и сказать: «Привет! Послушай, парень по фамилии Ричер, которого ты никогда не видел, хочет, чтобы ты знал, что он застрял в Берлине».
– Ну так прояви некоторую ловкость, – сказал я. – Скажи, что я просил тебя задать ему вопрос, поскольку сам не могу добраться до Калифорнии.
– Какой вопрос?
– Спроси его о дне похорон Крамера. Был ли он на Арлингтонском кладбище? Что еще он делал в тот день? Почему не поехал с Васселем и Кумером в Северную Каролину? И как они ему объяснили, что сами поведут машину?
– Это четыре вопроса.
– Совершенно верно. Твоя задача состоит в том, чтобы задать их от моего имени, поскольку я якобы не собираюсь лететь в Калифорнию.
– А как мне с тобой связаться?
Я посмотрел на телефон и прочитал ему номер «Георга V».
– Это Франция, а не Германия, – проворчал Франц.
– Маршаллу это знать не обязательно, – сказал я. – Я буду здесь позднее.
– Когда ты вернешься в Калифорнию?
– Надеюсь, что в ближайшие сорок восемь часов.
– Ладно. Что-нибудь еще?
– Да, – сказал я. – Позвони моему сержанту в Форт-Бэрд и попроси подготовить досье генерала Васселя и полковника Кумера. Прежде всего меня интересует, имел ли кто-то из них какое-либо отношение к городу Сперривилл в Виргинии. Может, родился там, или вырос, или там живет его семья, – любая связь, которая указывала бы, что они могут хорошо знать город. И попроси ее придержать информацию до моего возвращения.
– Хорошо. Больше тебе ничего не нужно?
– Да, и еще скажи ей, чтобы она позвонила детективу Кларку в Грин-Вэлли и попросила прислать факсом текст опроса, который провели его люди в новогоднюю ночь. Она поймет, что я имею в виду.
– Я рад, что хоть кто-то это понимает, – проворчал Франц.
Наступила пауза, пока он записывал мои слова.
– Ну, теперь все? – проворчал он.
– На данный момент, – ответил я и повесил трубку.
Я спустился в вестибюль на пять минут позже Саммер.
Она уже ждала меня, поскольку все делала быстрее, чем я. Впрочем, ей не пришлось бриться, вероятно, она никому не звонила и не заказывала кофе. Как и я, она вновь переоделась в военную форму. Каким-то образом она умудрилась начистить башмаки. Они сверкали.
У нас не осталось денег на такси до аэропорта, а потому пришлось в предутренних сумерках пешком дойти до площади Оперы и сесть там на автобус. На сей раз в нем было гораздо меньше людей, но сиденья оставались ужасно неудобными. Мы еще успели взглянуть на спящий город, а потом автобус повез нас по унылым пригородам.
Мы приехали в аэропорт Шарля де Голля чуть раньше шести. Здесь уже было много народу. Наверное, аэропорты живут по собственному расписанию. В шесть часов утра здесь гораздо больше народу, чем днем: люди толпились повсюду, они садились в машины и автобусы или выходили из них. Путешественники с покрасневшими глазами тащили тяжелые чемоданы и сумки. Казалось, началось переселение народов.
Табло прибытия показывало, что самолет Джо уже приземлился. Мы с трудом протолкнулись к соответствующим воротам и заняли свое место среди встречающих. Я решил, что Джо выйдет одним из первых и сразу же направится к выходу, к тому же он прилетит без багажа. Никаких задержек.
Мы увидели, как из ворот выходят последние пассажиры предыдущего рейса. По большей части семьи с маленькими детьми или те, кто привез с собой большой багаж. Встречающие с надеждой повернулись к ним, но тут же потеряли всякий интерес, как только поняли, что это не те, кого они ждут. Некоторое время я наблюдал за встречающими. Их лица быстро менялись. Сначала оживление, а потом равнодушие. Улыбка появлялась и исчезала. Иногда они лишь переносили вес тела с одной ноги на другую.
Последние пассажиры предыдущего рейса смешались с первыми из рейса Джо. Впереди шли бизнесмены с портфелями и чемоданами на колесиках. Кроме того, я увидел женщин в дорогой одежде, на высоких каблуках и в темных очках. Модели? Актрисы? Девушки по вызову? Еще я заметил людей, представляющих правительство, французов и американцев. Они заметно отличались от всех остальных. Умный и серьезный вид, многие в очках, однако их одежда не отвечала высшим стандартам. Дипломаты нижнего уровня. Не следовало забывать, что они прилетели из Вашингтона.
Джо оказался примерно двенадцатым в очереди. Он был в том же пальто, что в прошлый раз, но сменил костюм и галстук. Джо выглядел хорошо. Он шел быстро и нес в руках небольшую черную сумку. Джо был заметно выше всех остальных. Выйдя из ворот, он остановился и посмотрел по сторонам.
– Он похож на тебя, – сказала Саммер.
– Но я же симпатичный человек, – сказал я.
Тут и Джо меня заметил, поскольку и я был на голову выше всех остальных. Я показал ему на свободный пятачок чуть в стороне. Он стал пробираться сквозь толпу в нужном направлении, и вскоре мы уже стояли рядом.
– Лейтенант Саммер, – сказал он. – Рад с вами познакомиться.
Я не заметил, чтобы Джо смотрел на ее форму, где было сказано: «Саммер, Армия США», или на знаки различия на воротнике. Вероятно, он запомнил ее имя и звание из нашего предыдущего разговора.
– Ты в порядке? – спросил я.
– Устал, – ответил Джо.
– Хочешь позавтракать?
– Давайте поедем в город.
Очередь на такси вытянулась примерно на милю и продвигалась вперед очень медленно. Мы сразу же направились к стоянке автобуса. На один мы немного опоздали, но оказались первыми в очереди на следующий. Он приехал через десять минут. Джо потратил это время, расспрашивая Саммер о ее впечатлениях о Париже. Она подробно отвечала, умолчав лишь о событиях, которые начали происходить в полночь. Я стоял на тротуаре, повернувшись спиной к дороге и наблюдая за восточной частью неба над крышей здания аэропорта. Быстро приближался рассвет. Нас ждал солнечный день. Десятое января, лучшая погода для этого месяца за последние десять лет.
Мы вошли в автобус и заняли три места рядом напротив багажного отсека. Саммер села между нами. Сиденья из твердого пластика были маленькими и неудобными. Ноги девать некуда. Колени Джо доходили почти до его ушей, а во время движения голова болталась из стороны в сторону. Он выглядел бледным. Не самый лучший прием мы ему оказали, посадив в неудобный автобус после долгого перелета через Атлантику. Мне стало немного стыдно. Впрочем, я был таких же размеров, и у меня возникли те же проблемы. И мне самому не довелось выспаться ночью. К тому же я стал банкротом. В любом случае лучше ехать, чем стоять в очереди на такси в течение часа.
Джо заметно оживился, когда закончились пригороды и мы оказались в черте города. Солнце уже взошло, и город окрасился в цвета золота и меда. В кафе появились посетители, а по тротуарам спешили люди с длинными батонами и газетами в руках. Законодательство ограничивало рабочую неделю парижан тридцатью пятью часами, и они проводили оставшиеся сто тридцать три часа, получая удовольствие от безделья. Вид довольных жизнью людей действовал успокаивающе.
Мы вышли на том же месте на площади Оперы. Зашагали на юг тем же путем, что и неделю назад, перебрались через реку по мосту Конкорд, свернули на запад по набережной Орсе, а потом на авеню Рапп. Мы дошли до рю де л'Университе, откуда была видна Эйфелева башня, и тут Саммер остановилась.
– Я схожу посмотрю на башню, – сказал она. – А вы, ребята, навестите вашу маму.
